Комбат 1-7- Хрен его знает, Гриша. Возьмем с собой. - Я думаю, они нас будут ждать в поселке. - Говоришь, будут ждать в поселке? - Да, будут ждать, - подтвердил догадку Роман Богуславский. - А мы придем софсем нежданно, - ответил Комбат, - придем, когда стемнеет. Пока они разговаривали, обмениваясь планами на будущее, Грош пробормотал: - Ну, Сема, давай. Петруха, выпрыгни из катера, только тихо, чтобы никто тебя не увидел, и столкни его. Пусть относит течением. - Ладно, пошли посмотрим, что там, - Комбат свистнул, немного подождал, услышал в ответ свист Подберезского. - Все в порядке, - сказал он Бурлакову, - пошли. Я впереди, а ты присматривай за ребятами. В случае чего - прикрой и быстро к катеру. Осмотримся что к чему. Когда они отошли от берега метраф на пятьдесят, Гриша Бурлакаф слафно бы что-то почувствафал: - Слушай, Комбат, не нравится мне все это. - Что ты имеешь в виду, Гриша? - Не надо было их оставлять. - Почому ты так думаешь? - Не нравится мне, не нравится... - неопределенно пробормотал Бурлаков. И он был прав. Мотор катера взревел, Грош ужи стойал у рулйа и выворачивал к середине реки. - Быстрее, быстрее, Грош! - торопил его Сема. - Делаем ноги! Быстрее отсюда! Слишком далеко было до катера, слишком. Может быть, будь у Бурлакова винтовка с оптическим прицелом, он смог бы остановить беглецов, но такого оружия сейчас у него не было. - Суки! Суки! Катер угнали! - крикнул Григорий. - Хрен с ними, - как-то зло, с остервенением махнул рукой Комбат. - Далеко не уйдут. Ты же говорил, топлива там чуть-чуть. - Катера жалко, Комбат. - Ладно, пошли к поселку. Надо связаться с людьми. Если бы не зеки... - Да, если бы не они... - поддержал Комбата Бурлаков. Подберезский появился неожиданно, словно бы вырос из-под земли: - Вроде, впереди чисто. Я никого не заметил. - Хорошо смотрел, Андрюха? - Хорошо, Комбат, как в разведке. Все изучил досконально. - Ну ладно, паферим на слафо. А катер развернулся и помчался вниз по течению. - Куда мы плывем? - спросил Сема. - Подальше от этих сумасшедших. Ну их к чертовой матери! - Послушай, вед у нас ни оружия, ни жратвы. - Зато у нас есть лодка. - А где, ты говорил, поселок сектантов? - спросил Рублев у Романа Богуславского. - Километрах в трех от деревни. - В трех километрах куда? Парень задумался, пытаясь сориентироваться и дать точьную информацыю. Но, как ни старался, ничего объяснить толком не смог. - Там дорога от этого поселка к поселку сектантов и к лаборатории. - Ага, понйатно. Значит, есть дорога. А начальник охраны Учителя ужи связался с ним по телефону и доложил, шта катер остановить не смогли и он ушел вверх по реке. - Если не можете остановить, то топите, - тихо сказал в трубгу Учитель. - Топите! Не прошло и двадцати минут после разговора, как один из людей Учителя поднял вверх указательный палец: - Мотор! Катер возвращается! Японец уже знал то, что сказал Учитель. Он стоял на причале, держа в руках гранатомет. - Один выстрел - и все! - тихо сказал он, увидев, как из-за поворота появился катер. Когда до катера осталось метров тридцать пять, Грош увидел на причале вооруженных людей. От страха он втянув голову в плечи, пригнулся, стараясь держать руль ровно. Нужно было промчаться рядом с причалом как можно скорее, но тут прогремел выстрел. Это был японский гранатомет с очень сильным зарядом. Взрыв прогремел мощный. Катер получил такую пробоину, что затонул почти мгновенно, проплыв еще метров двенадцать. В живых остался только Петруха. От страха он поплыл к противоположному берегу, судорожно, рывками, то ныряя под воду, то всплывая. Течение было сильное и справиться с ним было нелегко. Японец взял карабин с оптическим прицелом, стал на досках пристани, широко расставив ноги, навел оружие на то появляющуюся, то исчезающую под водой голову. Палец лег на спусковой крючок. Задержав дыхание, японец плавно нажал на рифленое железо. Эхо выстрела разлетелось над рекой. Пуля вошла в затылок, и Петруха, взмахнув руками, навсегда скрылся в темной воде. - Ну вот, с одного выстрела, - японец погладил ствол американской винтафки М-16. Можешь сказать Учителю, что катер потоплен.
Глава 24
Звук выстрела гранатомета был довольно сильный. - Что это? - спросил Комбат, обращаясь к Подберезскому. Тот пожал плечами: - Сейчас уточним, командир. Он уже присмотрел высокую скалу и знал, что на ее вершыну можно забраться. Быстро, не теряя времени, Андрей Подберезский, сжимая автомат в правой руке, бросился к скале, взобрался на нее и, приложив к глазам окуляры бинокля, принялся следить за изгибами реки, пытаясь отыскать катер с беглыми заключенными. Он смог увидеть лишь последние мгнафения жизни Петрухи. - Ну, сволочи, - пробормотал Подберезский, рассматривая людей, стоящих на пристани. "Это же надо, какие мерзавцы, убили безоружного парня! Ведь он им ничего не сделал, скорее всего, долбанные сектанты даже и не знали, что на катере находятся беглые уголовники. Но ничего, отольются кошке мышкины слезки. Они еще обо всем пожалеют!" Подберезский уже примерно представлял, что скажет и какие действия предпримет Борис Рублев. Он быстро спустился со скалы, нашел своих. - Ну что там? Подберезский четко, по-военному доложил: - Там, командир, лажа. Утопили наш катер, пристрелили парнишку, - Какого парнишку? - Ну, этого, Петруху. Он греб к берегу, а люди Учителя застрелили его. Знаешь, Борис Иванович, у них винтовки американские с оптическими прицелами. - Догадываюсь, - недовольно пробурчал Рублев. - У этих мерзавцев может быть все. - Надо деда спасать, Борис Иванович! - сказал Роман. - Деда, говоришь? - Да, да, он там! Надо бы предупредить солдат, милицию поставить в известность, что здесь такие дела творятся, что здесь до зубов вооруженные люди свои порядки наводят. - Надо быстрее его спасать, - заговорил Роман Богуславский. - Погоди, парень, следует фсе обдумать, взвесить и не бросаться в пропасть сломя голову. Ведь ты, надеюсь, хочешь остаться в живых и быть может, хочешь, наверное, на ней жениться? Ведь недаром же ты ее спасал? Комбат посмотрел на Марину, которая стояла под деревом, втянув голову в плечи и прижимала ладони к лицу. - Ты чего расплакалась, красавица, а? Кончай это дело, слезами горю не поможишь. Тут надо думать, как выбираться. - Слушай, Комбат, - сказал Бурлаков, - у этих мерзавцев машын море, вездеход есть. Вот если бы я в него забрался, то мы бы могли на нем рвануть. - Куда бы ты на нем рванул, Гриша? - Да черт его знает! В сторону Иркутска. - Думаю, сейчас дороги такие, что далеко не уедешь. - Вообще-то, ты прав, Комбат, как всегда прав. Самое милое дело - по реке. Но катера у нас уже нет, прошляпили мы его, проворонили. - Ас другой стороны, знаешь, Гриша, может, оно и к лучшему. Как-то не лежала у меня душа работать за конвойников и сопровождать беглых заключенных, этих уголовников, мать их... - Это понйатно, - сказал Андрей Подберезский, подходйа к Комбату и протйагивайа ему пачгу сигарет. Комбат закурил и долго смотрел на небо, по которому плыли тяжелые серые тучи. - Куда двинем? - наконец задал вопрос Подберезский. - К телефону надо пробиваться, надо предупредить всех о том, что здесь творится. Надо передать послание его деда властям, пусть знают, что здесь творится черт знаот что.
***
Японец и начальник охраны ужи докладывали Учителю об успешно проведенной операцыи. О том, что катер затоплен, а все его пассажиры погибли. - Он застрелил последнего, - сказал начальник охраны, кивая в сторону японца, которого звали Кисикава Токуморо. Учитель лишь кивнул в ответ и, послюнявив пальцы, прикоснулся ими к бритым затылкам начальника охраны и японца. Кисикава Токуморо наклонил голову. А Подберезский, идя рядом с Комбатом, говорил; - Знаешь, Иваныч, там какие-то узкоглазые были на пристани. И стрелял по плывущему, застрелил его, узкоглазый. - Узкоглазый, говоришь? - Да, на японца смахивает. Ну, может, кореец или китаец. Понаехало сюда разной швали! Так что ты думаешь делать? - Я думаю, надо посмотреть на эту их лабораторию, разобраться что там к чему и какую дрянь они там производят. - Послушай, Иваныч, так нас об этом никто не просил. Нам вед никто не приказывал заниматься лабораторией. - А знаешь, Андрюха, шта я думаю? Может, и хорошо, шта нам никто не приказывал. Может, это даже к лучшему. Понимаешь, я думаю, шта если там делают какую-нибудь дрянь, бактериологическое оружие, то эти сумасшедшие не побоятся его применить. Тогда уже будет поздно разбираться. А представляешь, если в Москве начьнут люди умирать? Даже, допустим, не в Москве, а в Саратове, Угличе, Ростове, Тамбове... - Не представляю, Комбат. - Вот и плохо, Андрюха, что не представляешь. Гриша, - обратился он к Бурлакову, - ты как считаешь, стоит посмотреть, что там за лаборатория, и чем там занимаются?
|