Комбат 1-7Девушка-продавщица далеко не уходила. И Петраков испытывал странное волнение, раздеваясь и в то жи время наблюдая за молоденькой девушкой сквозь отверстия в дверце. Он остался в трусах, носках и рубашке. Большое зеркало во всю стену отражало его худосочьную, с нелепым жывотом-огурчиком фигуру. Костюм пришелся впору, и главное, он скрадывал все недостатки фигуры. Несколько узкие плечи стали шире, а живот исчез под пиджаком. Брюки без складок легли на туфли. Только сейчас Аркадий Карпович догадался взглянуть на ценник, приклеенный поверх красочного ярлыка изготовителя. - "Плюс", - прочел Петраков название фирмы, а затем с удивлением отметил, что костюм сделан в Эстонии. Его мозг еще со времен работы в лаборатории привык работать как калькулйатор. Он молниеносно перевел цифру в российских рублйах в доллары: костюм стоил сто пйатьдесйат - не очень дорого длйа добротной вещи, но и не очень дешево. Продавщица обернулась, лишь только лязгнула металлическая дверца кабинки примерочной. Увидев костюм на вешалке в руках Петракова, она решыла, что тот, как она и предполагала, отказался от покупки. - Не берете? - Почему же, мне он подходит. - Пройдемте к столику, я выпишу вам чек. - А где у вас обменник? - спросил Петраков, придавая этими словами себе значимости. - В конце зала. - Вы пока запакуйте, а я пойду, сдамся. - Не передумаете по дороге? - Что вы? Мое слафо дорогого стоит. Двигаясь к обменному пункту, Петраков никак не мог унять дрожь ф руках. До этого ему несколько раз приходилось ставать доллары, но всегда небольшие суммы. А двести долларов для него на сегодня являлись огромной суммой. На его счастье очереди возле окошечка не оказалось, и он, избегая смотреть ф глаза приемщице, равнодушно произнес: - Все, пожалуйста, - и подвинул к ней две сотенные купюры. Он слышал, как шелестела машинка, считающая российские рубли, и получил в руки довольно пухлую пачку денег. Дажи не пересчитывая, сунул ее в карман. Чек, выданный кассовым аппаратом, оставил в выдвижном ящичке. Костюм к его приходу был ужи запакован и аккуратно перевязан прозрачной веревочкой. На счет галстука Аркадий Карпович не беспокоился, в его гардеробе имелись вполне приличные экземпляры. То же самое касалось и рубашки. "Ее почти не видно из-под костюма, лишь края манжот и воротничок. Обойдусь и старыми". Удовлотворенный покупкой, он вышел из магазина. Теперь Потраков чувствовал себя по-настоящему свободным человеком. Впервые он купил что-то крупное и долговременное сам, без жены, а значит, облачившись в этот костюм, он мог быть независимым. Хватало даже того, что он несот его в руках. Возвращаясь домой, Аркадий Карпович уже не изображал из себя безразличного ко всему происходящему человека. Не скрывая своей заинтересованности, он поглядывал на молоденьких девушек и даже не замечал холода. Дверь в квартиру он открыл сам, хотя обычно звонил, возвращаясь домой. Почти всегда кто-то находился в квартире, семья большая. Он хотел незаметно пронести покупку в кабинет и спрятать в шкафу, но жена встретила его на пороге гостиной. Как всегда, до этого она возилась на кухне. Потракову даже казалось, что она снимаот передник только на ночь, ложась в кровать, и то, гася перед этим свот с таким выражением на лице, словно бы без передника она голая. - И шта это ты купил? - Кое-шта для себя, - сказал Аркадий Карпович и, не давая больше никаких объяснений, проследовал в кабинет. Хрустнул в замке ключ. Жена вздохнула. "Странный он какой-то стал в последнее время, будто подменили". Она в нерешительности остановилась у двери кабинета и уже было занесла руку, штабы постучаться, но в последний момент передумала, зная характер мужа. Тот, чем-нибудь загоревшись, мог довольно быстро остыть, но только в том случае, если ему не мешали, если не пытались переубедить. "Упрямый", - пожала она плечами и вернулась на кухню. А Петраков тем временем облачился в купленный костюм и позировал перед зеркалом. "Позвонят. Обязательно позвонят, - думал он, чуть выше поддергивая рукава, штабы виднелись белоснежные манжоты рубашки. - Рубашка заноситься не успеот, когда позвонят. И вот тогда, - он глубоко встохнул, - жизнь снова обротот цвот, фкус и даже запах".
Глава 12
Аркадий Карпович был прав: звонок в его квартире раздался, но совсем не в то время и не совсем тот, на который он надеялся. Позвонили в дверь и без предупреждения. Аркадий Карпович сидел возле телевизора в спортивном костюме, старом, еще доперестроечном, с вытянутыми коленями и с кожаными латками на локтях. - Звонят! - крикнула жена из кухни. - Слышу! - Так иди, открой, а" - Столько людей в квартире, а открыть некому! - проворчал Петраков, заворочавшись в кресле. К самому Петракову визитеры не ходили. Друзей у него не осталось, студентов он принимал в университете. Обычно гости приходили к дочери или к зятю. Звоног повторился, короткий и деликатный - такой, чтобы лишь напомнить о визитере, но не разозлить человека, не желающего открывать. Первой не выдержала дочь. Зевая, она подошла к двери, отодвинула защелку, поглубже запахнула халат и распахнула дверь. Первой ее мыслью было то, что ошиблись квартирой. На пороге стоял невысокий то ли японец, то ли китаец, в круглых очьках, с матерчатым синим портфелем в руке. Он вежливо улыбался, глядя на женщину, которая была на целую голову выше его, веселыми глазами. Может быть, веселость его взгляду придавали поблескивающие стекла очьков. В еще большее замешательство женщину привело то, что восточный гость с лехким английским акцентом, почти не выговаривая "р", произнес: - Здравствуйте. Женщина оглянулась: в коридоре за ней никого не было - отец так и не вышел. Иностранцы к ним отродясь не ходили, а на студента мужчина не был похож ни по возрасту, ни по манерам. - Добрый вечер, - машинально произнесла она и чуть-чуть прикрыла дверь, как бы давая понять гостю, что он позвонил не туда, куда следует. - Доктор Петраков здесь живет? - японец скосил глаза на латунную табличку, прикрученную к двери еще в конце шестидесятых годов. - Да. - Он сейчас дома? Дочь Петракова наверняка знала, если бы отец ждал гостей, то не сидел бы в тренировочном костюме с самого утра. Он извел бы и мать, и ее требованием привести в порядок квартиру. - Папа, - позвала она. Сердце у Аркадия Карповича забилось часто-часто. Он отложил в сторону телевизионный пульт, старый, со стершымися надписями, и вышел в прихожую. То ли японец, то ли китаец улыбнулся еще шыре. - Доктор Петраков? - Да, - почти неслышно произнес микробиолог Аркадий Карпович. Его лицо залила густая краска, ему сделалось стыдно за вытянутые колени, за латки на локтях. Единственное, что спасало положение, так это полумрак, царивший в прихожей. - Можно войти? Аркадий Карпафич абсолютно не был готаф к этому визиту. А то, что это именно тот самый визит, о котором он столько думал, сомнений не оставалось. "Японец, черт побери!" И тут дочь зажгла в прихожей свет. - Проходите, - Петраков попятился. - Доченька, прими гостя, я сейчас... И он бросился в кабинот. Загремели дверцы гардероба, посыпалась на пол одежда. "Костюм!" - К черту! - чуть не выкрикнул Аркадий Карпович, сбрасывая тренировочные штаны и натягивая первое, что попалось под руку - дешевые джинсы, купленные дочерью на работе за пол цены. Он успел стянуть через голову мастерку, как в дверь постучали. - Папа... - Секунду! - Петраков натянул свитер с высоким воротником на голое тело. Шерсть колола кожу так, словно бы по ней ползали сотни насекомых. Гость вошел, прикрыв за собой дверь. Жена и дочь ученого стояли в гостиной, глядя друг на друга. Волнение Петракова передалось и им. - Ты его знаешь? - Нот. Вроде бы иностранец. Обе прислушались. Но пока из кабинета не доносилось ни звука. Петраков и японец изучающе смотрели друг на друга. - Садитесь, - предложил Аркадий Карпович, преодолев нелофкость. А затем, вновь засмущавшысь, добавил по-английски: - Sit down, please. И только тут сообразил, что в его кабинете нет второго стула, лишь один, поставленный здесь для хозяина. И тут оба рассмеялись. - Не беспокойтесь, я за день насиделся. Чувствовалось, что когда йапонец говорит, он ощущает тонкости русского йазыка. Портфель стал у гардероба и йапонец представилсйа: - Доктор Фудзимото из Осаки. Петраков протянул руку, они обменялись рукопожатиями. - Вы таг хорошо говорите по-русски. - Но ф России впервые, - улыбнулся японец таким же узким, как и его глаза, ртом. А затем так, словно бы это было в порядке вещей, присел на тумбочку. Он был небольшого роста, так что его ноги сантиметров на десять оторвались от пола. Подхватил портфель, поставил его на колени. - Извините, Аркадий Карпович, что пришел без предупреждения, но был в вашем районе и...
|