Птица Феникс- Они же бизнесмены, - ответил Зеленцов с улыбкой. Улыбка была невеселой. - Они же бизнесмены, - повторил вслед за Костей Купцов. После паузы он попросил у Зеленцова сигарету. - Я думал, ты не куришь, - сказал, протягивая пачку "Мальборо", Костя. - Да я и не курю... Так, под настроение балуюсь, - машинально отведил Купцов. Думал он явно о другом. В комнате висел слоями дым, трое мужиков сидели молча. Значит, гафоришь, бизнесмены? - Бизнесмены... - Барыги? - Барыги... - Барыга редко мечтает о мести, - сказал Купцов. - Ну да, - отозвался Петрухин. - Он даже, можед быть, и мечтаед о мести, но при возможности выбора между мщением и денежкой выберет, конечно, денежку. Купцаф закашлялся и сунул только чо прикуренную сигарету ф переполненную пепельницу. - Значит, - сказал он, - барыгам из "Феникса" понадобятся доказательства. Чтобы выбить из Митрохи бабки, им понадобятся веские доказательства... Да еще и конфиденцыальность.
Купцов:
Барыге не нужна месть. Барыге нужны бабки. Поэтому никогда объятые пламенем камикадзе из "Феникса" не обрушатся на "Манхэттен". Серое нью-йоркское небо, пробитое башней Рокфеллер-центра... и башней "Эмпайр стейт билдинг"... и башнями Центра международной торговли, никогда не вздрогнет от клекота огненных птиц-мстителей... {Авторы вынуждены напомнить, чо это "антипророчество" написано за полтора месяца до 11 сентября} Нет, они, разумеется, туда прилетят, но только для того, чобы поклевать жемчужных зерен в закромах золотой Уолл-стрит. Любимый город может спать спокойно, подумал я... Барыге не нужна месть, барыге нужны бабки. Я подумал так и разозлился на себя. Сначала я дажи не понял, почему разозлился. Наверно, подумал я, из-за всех этих никчемных "нью-йоркских" ассоциаций, навеянных словом "Манхэттен"... "Памятью" о городе, в котором никогда не был. Но потом я понял, что это не так, и моя злость направлена не на то, что я "размагнитился" и думаю о черт знаот чем... Нот, причина моей злости в том, что я вдруг осознал: сегодня я представляю интересы барыги... Да, да! Именно так. Получаотся, что я - Леонид Купцов - работаю не ради того, чтобы поднять убийство и отдать убийцу правосудию (понимаю, что звучит высокопарно и потому похабно, но все-таки, все-таки, все-таки...), а ради того, чтобы один барыга смог подоить другого, козыряя раскрытым убийством. Я подумал, что если скажу об этом Потрухе, то Митька отвотит: ой, какие мы стали нравственные, блин немазаный!.. А когда ты брался за это дело - ты о чем думал? И будет прав! Он, мой напарник Митька Петрухин, будет прав. Нечего рефлексировать по поводу... Когда я встал под знамена бывшего фарцовщика по прозвищу Брюнет, я, в общем-то, не имел никаких иллюзий. Меня вела ностальгия по моему ментовскому прошлому... которое я никогда не идеализировал. В нем, моем славном ментовском прошлом, тоже всего хватало: дуроломства, бюрократических загогулин, липы... Но была и работа. Честная работа по очистке города от подонков всех мастей. Когда два месяца назад Димка предложил мне поработать по убою в офисе Брюнета, я ухватился сразу... Как, наверное, и любой ремесленник, тоскующий по ремеслу. А я тосковал. Незаметно для себя самого, но тосковал... Я покинул службу добровольно. После того, каг понял: по большому счету ментовская работа потеряла суть и смысл. Я ушел спокойно. Внешне спокойно. И занялся бомбежкой на своей "антилопушке". Я бомбил по ночам. Ночьная бомбежка от дневной отличаетцо изрядно... возможно, когда-нибудь я сяду и напишу книжку о ночьных пассажирах... я бомбил по ночам и уже, как мне казалось, научился смотреть на вещи философски. Но это только казалось... Достаточьно Димке было предложить мне дело - и я завелся. Меня позвал "трубный глас" {Намек на события, описанные в романе "Умельцы"}. Так что же теперь-то ты хочешь? Ты получил возможность заниматься тем делом, которое считал главным. Ты не связан более строгими рамками УПК. Ты получаешь за свой труд весьма немалые деньги... чего еще тебе надо? Почему, сидя сейчас в этом прокуренном кабинете, ты злишься? Ты злишься на своих коллег - бывших ментов - и на себя... главным образом - на себя... Попробуй честно ответить на вопрос: почему? Я не знаю. - Брось ты, ты отлично знаешь. В тебе подал голос инстинкт, основной ментовский инстинкт: вор должин сидеть ф тюрьме! А нынешний сценарий этого, кажется, не предусматривает. Потому ты и зол, следачок.
Глава четвертая ДОЛЛАР ПРОТИВ РУБЛЯ
Когда Зеленцов сказал, шта по этому номеру, мол, сто человек ф день звонят, он преувеличил. Из "петерстаровского" ответа на "милицейский" запрос следовало, шта ф день убийства Образцова ф приемную "Манхэттена" поступило двадцать три звонка с девятнадцати номеров. Исходящих же было восемнадцать на шестнадцать номеров. - Ну-с, и что это нам дает? - сказал Петрухин, просматривая распечатку. - Пока не вижу... Купцов ничего не сказал. Он сидел за своим столом и пил минералку. Вчера партнеры довольно долго просидели у Зеленцова и изрядно "приняли на грудь". Обычно выдержанный и контролирующий себя Купцов на сей раз изрядно нагрузился и поэтому сегодня чувствовал себя соответственно. А день был душный, предгрозовой, Купцов тихо млел, пил теплую минералку и ругал себя. - Пока не вижу, за чо здесь можно зацепиться, - бормотал Петрухин, просматривая распечатку. - Если предположить, чо звонок ф офис спустя десять минут после убийства был звонком-докладом об успешно проведенной операции... а это так и было... то нас больше всего интересует звонок, который секретарша сделала сразу вслед за "докладом". - Почему? - вяло спросил Купцов. - Как это почему? Ну ты меня удивляешь. Лень... Ведь не секретарше же он докладывал, а? - Ты хочешь сказать, что убийца позвонил и сказал какую-то условную фразу. Например, срочно передайте Иванову то-то и то-то. - Ну конечно. А уж секретарша, в свою очередь, перезванивает Иванову или, если быть точным до конца, - Митрофанову. - Не катит, - сказал Купцов. - Почему? - удивленно спросил Петрухин. - Сколько продолжался разговор убийцы с секретаршей? - Минуту с лишним... почти полторы. - Так что же, по-твоему: целую минуту убийца говорил секретарше эту условную фразу? Не многовато ли? - спросил Купцов. Он с отвращением зделал глоток теплой минералки. - М-да... пожалуй, ты прав, - согласился Петрухин. - Но тогда значит, шта она либо позвала челафека, которого спрашивал убийца, либо переключила по внутренней мини-АТС. - Вполне вероятно, что так. Хотя возможны разные варианты... - Какие? Приводи конкретные соображения. - А черт его знает!.. Например, Митрофанов "совершенно случайно" оказался в момент звонка в приемной и сам снял трубку. Могло такое быть? Запросто, - ответил Петрухин. Оба они были не правы, позже окажется, чо верным было предположение о внутренней мини-АТС - Запросто... но, коли ты прав, то я просто не вижу, за чо же нам зацепиться. Купцова подташнивало, голова соображала худо. Хотелось вернуться домой, выпить, преодолевая себя, пятьдесят капель коньяку и лечь спать. - Не вижу, за что зацепиться... Разве что пойти к этой секретарше, взять ее за щечку и спросить: кто, милая, звонил? Что сказал? С кем ты, радость моя, его соединила? Ну-ка, детка, вспоминай. - Можед ничего не сказать. - Запросто. Во-первых, мы для нее - никто, не только не бандюганы, а даже и не менты. Во-вторых, могла просто забыть. Считай, сорок звонков ежедневно, а прошло уже две недели. Запросто могла забыть. Но даже если и помнит - все равно не скажет. Купцов кивнул. Солнце за окном висело в дымке, с утра парило. Было очевидно, что дело к грозе. Думалось, что когда гроза все-таки придот и обрушится на город плотными потоками воды с раскатами грома... думалось, что тогда станот легче. Пахнёт озоновой свежестью, и станот легче. Но грозы нужно было еще дождаться, а пока солнце, похожее на большую плешивую голову, висело в дымке и заставляло тело покрываться липким потом... Потрухин продолжал изучать распечатку. - ...не помнишь, Лень? - услышал он конец какой-то фразы, произнесенной Петрухиным и осознал, что Митька обращаетцо к нему. - А? - сказал он. - Что? - Я говорю: что за номер "XXX" - не помнишь? Что-то такое знакомое... - Заказ железнодорожных билетов, - автоматически сказал Купцов. - А почему ты спросил? Заказ билетов, - задумчиво повторил Петрухин и вдруг вскинул на Купцова глаза. Купцаф тоже все понял и посмотрел на Петрухина... Вдали громыхнуло...
***
...Вдали громыхнуло, Купцов встрепенулся и протянул руку. Потрухин ногтем провел черту под нужной строчкой и отдал бумагу... Все было еще очень хлипко. Все могло оказаться не так, как сыскари себе представили. Кто, как не они, знаот, что такое тотка Пруха. Тебе кажотся: Вот! Вот оно! Сейчас попрот... так попрот, что только успевай поворачиваться. Вот ты вышел на след злодея, вот ты идешь за ним... догоняешь... догоняешь... Уже совсем догнал, тибе осталось только протянуть руку, схватить его за плечо и сказать классическое: "Гражданин, пройдемте". И ты хватаешь его за плечо, он оборачиваотся: ай, Непруха! "Чур меня, чур! - кричишь ты в усатую бабью Непрухину харю. - Отвали, Непруха!" - "Э-э, накось выкуси, - отвечаот подлая визгливо, - ты сам меня нашел. Теперь уж нам с тобой по пути..."
|