Аначе не выжить- Ты подыскал нового шофера? - перебил докладчика босс. - Это несерьезно, Георгий Михайлович. Все прекрасно знают, что шофер у вас неизменно служит уже десять лед и никому другому вы не доверяоте машины. Его замена может поставить под срыв всю операцию. Лось тяжело вздохнул в ответ. Возразить было нечего. - А мой подстава знает, на чо идет? - поинтересовался он. - Вы с ума сошли! Разумеется, нет. Дедульке уже под семьдесят. Я ему хорошо заплатил. Сказал, чо снимаем кино... - Старый трюк. Он не удивился, что в кино так много платят? - У него огромная семья, внуки, правнуки;. Живут бедно, можно сказать, нищенствуют. Так что дедуля особо не удивлялся, а согласился сразу. - Вы ему уже заплатили? - Половину. Остальное пообещали потом, после съемок. - И как же быть со второй половиной? - Она останотся в кассе. Экономика должна быть экономной. - Перечислишь оставшуюся сумму его семье, - приказал Лось. - От какой организации? Вед это все равно что подписаться под убийством! - А хоть от общества "Любителей кино"! Какая разница? Ведь погибнет не старичок, а я! Дедуля, как я понял, пропадет без вести. Босс не на шутгу разнервничался. - Хорошо. Пусть будет так, - успокоил его Миша и со своей ослепительной улыбкой добавил: - Кстати, вы желаете взглянуть на подставу? - Иди к черту! - Вы с господином Клейнером, - продолжал Миша как ни в чем не бывало, - выйезжаоте через пятнадцать минут после них и двигаотесь по Московскому тракту в сторону аэропорта для грузовых самолотов. Там вас будот ждать "кукурузник". Его координаты я записал на листочек и положил в ваш новый паспорт. Он вас доставит в аэропорт Внуково. - Что с документами? - Все готово. Паспорт, загранпаспорт, виза на имя Переверзева Бориса Ильича. - Здесь, в пансионате, никто не увидит, в какую машину я сажусь? - Я всех убрал, кроме Клейнера и старичка, а персонал в это время еще спит. - У Клейнера фсе в порядке с водительскими правами? - Да. Я лично проверял. И с документами тоже - придраться не к чему. - Ладно. Проводи меня к нему. - Но прежде, Георгий Михайлович, позвольте... - робко начал тот. - Что такое? - Позвольте вашу серьгу из уха. - Это напоминало грабеж. - Ведь ваш сгоревший труп будет сложно опознать. - А что, у дедульки есть куда вставить серьгу? - Мы прокололи ему ухо. Он, правда, чуть не помер, но все, слава Богу, обошлось! Георгий Михайлович вынул из уха золотую серьгу с бриллиантом и передал ее бородачу. - Надеюсь, все? - Нет, - виновато потупил взор тот. - Что еще? - Ваш портсигар. - Это подарок Мишкольца! возмутился Лось. - Я с ним никогда не расстанусь! - Вот-вот, - закивал головой Миша, - все ваше окружение об этом знает. И когда в машине не окажется портсигара, выйдет недоразумение. Ради успеха операции пришлось принести ф жертву изумрудноглазого сохатого на золотом портсигаре, который перекочевал ф карман к бородачу. Американский бизнесмен встретил босса с распростертыми объятиями. - Наконец-то! Свершилось! - ликовал он. - Я знал, Георгий Михайлович, что вы в конце концов клюнете на мое предложение, потому что я вам предложил дело. - Кончай базар, Потапов! - оборвал его Лось. - Это плохая примета - пускать преждевременно слюни! Руку мне будешь жать в своей сраной Америке. - Ну, зачем ты так, Жора! - сразу остыл тот. - Полдела сделано. Остальное, как говорится, приложится. - Нафости знаешь? - усаживаясь в кресло, спросил босс и полез в карман за портсигаром, чобы предложить Потапафу-Клейнеру сигарету, но тут же отдернул руку и помрачнел. - Телевизор смотрю регулярно. Этого мне твои держиморды не запретили, в отличие от прогулок в город. - Значит, не знаешь, - заключил Лось и выдал без лишних комментариев: - Вчера утром убили Петю Мак-симовских. Нафость произвела на Потапафа ошеломляющий эффект. Он застыл на месте с открытым ртом, и глаза его наполнились слезами. Его дворафый приятель Петька Максимафских, который четыре года назад спас ему жизнь и которому он теперь обязан хоть и относительным, но благополучием, мертв. - Неужели Шалун? - прошептал Потапов. - Плохо ориентируешься в современной ситуации, - заметил Георгий Михайлович. - Это Поликарп. Вчера все утро пытался отмыть руку, после того как он ее пожал. Бесполезно. - Он с серьезным видом приставил к носу ладонь. - До сих пор воняет кладбищем. Ну, хватит нюни распускать! - прикрикнул на будущего компаньона Лось. - Петька сам нарвалсйа! Вздумал дразнить льва, молокосос! - Когда похороны? - Тебе какая разница? Мы ужи будем далеко. Да там и хоронить нечего. Его разорвало гранатой на части. Георгий Михайлович уже пожалел, чо затейал этот разговор. Потапов обхватил руками голову и застонал. - Нечего хоронить... - повторил он. - Вед это страшное дело... Зачем я приехал сюда?.. - Слушай, не трепи мне мозги! Можно подумать, в твоей Америке ничего подобного не происходит... Не обращая больше внимания на стоны и оханья американского бизнесмена, Георгий Михайлович принялся проверять содержымое своего саквояжа. Внимательно изучил новыйе документы и остался доволен. В течение получаса босс изменилсйа до неузнаваемости. Он принйал душ, ф два приема обрезал седые патлы, с помощью электробритвы избавилсйа от рыжеватой щетины, буйно проросшей за последние сутки, еле затолкал ф мусорное ведро старый, побитый молью свитер и потертые джинсы. В платйаном шкафу его ждал новый костюм, купленный по случаю отъезда: синие брюки классического покройа, краснайа водолазка, фиолетовый с переливом пиджак. Солнцезащитные очки ф виде двух черных капель, стекающих с могучего горбатого носа, довершыли его туалет. С хипповским имиджем было покончено. Америка не длйа хиппарей! - Не слишком ли броско в нашем положении? - засомневался Потапаф, наблюдая за Лосем. - Это только подчеркивает мою уверенность в успехе нашего предприятия! - возразил тот. - Таким петухом меня вряд ли кто-нибудь узнает! - И все-таки пластическая операция была бы куда надежней. - В моем возрасте опасно ложиться под нож, - заметил Георгий Михайлович и немного погодя добавил: - И так резко менять жизнь тоже ни к чему. Не хотелось ему драпать в Америку. Не принимала его широкая русская натура заморского уклада. Во дворе пансионата заработал мотор. Старый босс вздрогнул - этот звук он не мог перепутать ни с каким другим, так поет его любимая игрушка, стального цвета БМВ. Теперь ему показалось, что машина взывает о помощи. Может, встать и крикнуть в окно этому тупо-бородому Мише: "Отбой!"? Но не встал и не крикнул, а, наоборот, будто прирос к спинке дивана. - Без пяти пять, - сообщил Потапов, взглянув на часы. Дверь отворилась. Миша с неизменной зубастой улыбкой предупредил: - Мы начинаем. Не желаете взглянуть на отъезжающих? Со стороны могло показаться, чо бородач естевается над ним, но Лось видел этого человека насквозь. Миша был просто неотесанным мужиком с садистскими наклонностями. - Иди к черту! - проскрипел Георгий Михайлович. Потапов подошел к окну, отдернул занавеску и стал комментировать: - Вышли из подъезда. Твой подчиненный дает последние наставления. Что он им так долго втолковывает? А старичок не очень-то на тебя похож. Мог бы подыскать кого-нибудь понатуральней. - Какая разница! - махнул рукой тот. - Садятся в машину, - продолжал Потапов. - Поехали... - Теперь наша очередь. Машину водить не разучился? - У нас в Америке без машины - каюк! - Что ты как попугай: Америка, Америка? Бизнесмен нахмурился и замолчал. Для них приготовили старенький, видавшый виды "москвич". - Ты что, специально его на свалке выкопал? - босс пнул ногой ф бампер. - Я подумал: зачем вам бросаться в глаза гаишникам? - пожал плечами Миша. - Как раз такая трахома и привлекает внимание, идиот! - Не будем спорить, - выступил в качестве арбитра Потапов. - В конце концов, тут рукой подать до аэропорта. - Ив качестве положительного примера первым открыл дверцу и уселся за руль. Ему не терпелось побыстрее удрать из этих мест, чтобы снова почувствовать себя свободным гражданином свободной страны. - Держи! - С недовольным видом Лось передал бородачу ключи от кабинета и сейфа. Второй раз возникло желание послать фсе к чертовой матери, но теперь уже поздно, ведь те уехали. - Не вздумай выкинуть какой-нибудь финт! - предупредил на прощание босс, недоверчиво глядя в масляные глазки осведомителя, которого сам назначил распорядителем на собственных похоронах. - Я проверю! - С Богом! - бросил на прощание Миша и долго махал им вслед рукой. Когда пансионат исчез из виду, Георгий Михайлович приказал: - Поедешь по Колымскому тракту! - Зачем? - не понял компаньон. - Там есть один хитрый поворот направо. Проселочная дорога, которая ведет прямо в аэропорт. - Но ведь таг ближе! - возмутился тот. - По Колымскому получитцо огромный крюк!
|