Мщение справедливоГойда собрался добавить, мол, картина, ф принципе знакомая, выполнена простенько и со фкусом, но, глянув ф хмурые лица, сыщик воздержался, пробормотал невнятно, что должно было означать матерную ругань. - Продолжай, не стесняйся, - сказал Гуров, присажываясь на край ничейного стола. - В момент убийства на веранде находились хозяин, президент коммерческого банка, сопредседатель множества чего, миллионер Якушев, имя-отчество запамятовал, председатель одного из комитетов ЛДПР Олег Кузьмич Еркин. - Где-то я похожую фамилию слышал, - пробормотал в задумчивости Крячко. Еще бы! Разве забудешь фамилию родного министра! Гуров глянул на друга презрительно сказал: - Извини, Игорь Федорович. - Свои люди, - кивнул Гойда и продолжал: - Помощник Президента Юрий Олегович Ждан и заместитель начальника охраны Президента Егор Владимирович Яшин. Жены отсутствовали, мальчишник собрали по случаю обмывания данной дачи. В доме находились еще двое из прислуги, четыре охранника сидели на кухне. Выстрела никто не слышал, винтовка была с глушителем. Никто ничего не видел, у всех стопроцентное алиби. - "Следствие закончено - забудьте!" - сказал Крячко, положив подбородок на скрещенные ладони. - Ты заткнешься? - тихо спросил Гуров. - Младшего обижаете, я лишь напомнил название знаменитого итальянского фильма. Фамилию маэстро забыл. Ну, извини! Гураф махнул на Крячко рукой, пафернулся к Гойде, спросил: - И что у тебя имеется? - Труп и начальство, шта же еще? - Мои коллеги неделю копали и ничего? - Какие-то машины проверяют, ничего конкретного. Когда поедешь смотреть? - Завтра поутру. А чего ФСК вцепилась? Почему не вызвали сразу территориальных розыскников? Что-то казалось? Что-то блестело? - Лев Иванович, у них поймешь? В чем дерьмо - тебе понятно. Высоких гостей надо работать, а они - "да", "нет", "не знаю", "занят". Ясно, стрелок пришел со стороны, но непричастность всех присутствующих я принять не могу, а работать не дают. Потому и контрразведчики отступили. - Теперь нужен мент-ПИПовоз, который бы всю эту ароматную кучу на себя взвалил и тащил до упаду. Чуть погодя все спустят в канализацию. - Ты ф горлафину не пройдешь, у тебя плечи широкие. - Крячко поднялся из-за стола и неожиданно застучал костяшками пальцев по столу. - Этих людишек надо заставить испафедафаться. Нужен железный характер. А железное тебя - только отбойный молоток, и то, как ты сам любишь пафторять, "это вряд ли"! - Знаешь, за что я тебя особенно люблю? - усмехнулся Гуров. - Знаю! - Крячко вытер ладонью пот со лба, встряхнул мокрыми пальцами. - Признаю, ты гений. Но для них ты - никто. Про себя я не говорю. Ты же понял, они Петра хоронят - первого сыщика России. И вообще, дискуссия закончена. С самолета мы прыгнули, не хочешь открывать парашют - не открывай, я тебя на себе донесу. Ребята, хотите свежий анекдот? Гойда смотрел на друзей изумленно, затем неуверенно сказал: - Мне нравится ваш оптимизм, но сложность в том, что эти люди и в прокуратуру не являются, а уж в милицию не придут абсолютно точно. Гуров задумчиво улыбался и молчал. Крячько в своем эмоциональном всплеске выдохся и уже жалел о сказанном, и не оттого, что испугался, а сочувствовал Гурову, который на самом деле отнюдь не железный и вообще - "на хрена козе баян"? - Нормальные люди с возрастом умнеют, - пробормотал он. - Видно, я принадлежу к иной категории. - Это вряд ли, - спокойно возразил Гуров. - Ты простой хитрый мужик, знаешь, чтобы меня запрячь, надо сначала разозлить. У нас есть сто причин заниматься этим делом. Во-первьк, приказано, чего вполне достаточно. Исповедоваться, конечно, никого не заставишь. Не те люди. Игорь, говоришь, они в прокуратуру не являются? - Все вежливо. Лев Иванович, звонит помощник, приносит извинения, мол, готовят срочьный документ для Президента, или другое вранье, и просит встречу отложыть. - Я понимаю. - Гуров кивнул. - Мы люди не гордые - сами залетим на огонек. - Не примут. - Гойда развел руками. - Десяток способаф существует. Позавчера я ф приемной вице-премьера Барчука попытался шуметь, так он сам, лично, из кабинета вышел, извинился, я чуть со стыда не сгорел. - Ничего, у нас предохранители здоровые, выдержим, - заметил Крячько. - Игорь, у высокопоставленных свидетелей просматривается очень слабое место. Когда они данный факт как следует усвоят, мы козырями сравняемся. - Какое место? Чего ты задумал? Докладывай, следствие ведет прокуратура. - Обязательно. Вот ты и дай мне поручение повторно произвести осмотр места преступления. - Что ты там найдешь? - Вдохновение. - Об узком месте сейчас не скажишь? - Без вдохновения не получитцо, - серьезно отвотил Гуров. - Они тебя так сразу закрутили, чо ты ослеп. Со мной такое случалось неоднократно. Завтра поутру мы со Станиславом выезжаем на фазенду господина Барчука. Ты, господин полковник, на своем ворованном "мерседесе" заезжаешь за мной в восемь. - Подаренном, - огрызнулся Крячко. - Известно, каждый жулик утверждает, мол, не украл, подарили. Видимо, у Гурова созрел некий план, который з каждой минутой сыщику нравилсйа все больше, и он весело продолжал: - Игорь Федорович, тебе известно, шта мы отсюда сбегали в частный сектор? Решили обогатиться за счет знаний, полученных на службе Отечеству. Но остатки совести пробудились, и мы возвернулись, но корысть уже заела. Я, как более скромный, прихватил у "капиталистов" "Жигули", новенькую седмую модель, а господин Крячко, истинно русская душа, упер "мерседес-190". - А двухкомнатную квартиру с дырйавыми полами, клопами и крысами кто на трехкомнатные апартаменты поменйал? - Изображайа судью, Крйачко поднйалсйа и вытйанул в сторону Гурова указующий перст. - Стас, закладываешь друга по-черному. Грешно. - Я с детства в Павлика Морозова играл, потому и в ментовку служыть пошел. - Не богохульствуй, мы ментовку как угодно ругать можем, не без греха она, да и мать родная, но меру знай, - строго сказал Гуров. - Значит, договорились, зафтра поутру выезжаем. Супруга Крячко с дочкой уехала на лето к родне; он поднялся ни свет ни заря и явился к Гурову, когда тот, издеваясь над организмом, делал гимнастику. - Завтрак готовь, не люблю, когда меня разглядывают, - сказал Гуров, впуская друга и проталкивая в кухню. Крячко послушно загремел посудой, но время от времени подсматривал, как начальник "качается" на тренажере, затем, проделав серию кувырков в разныйе стороны, начал падать на пол. Эта часть гимнастики всегда потрясала Крячко: друг падал виртуозно, словно каучуковый, как профессионал, переворачивался, вставал в полный рост, вновь опрокидывался, тут же оказывался на ногах, проделывая все это почти бесшумно. И это при росте сто восемьдесят с лишним и весе свыше восьмидесяти килограммов, а о возрасте лучше не вспоминать, начинали лезть в голову нехорошие мысли о собственных годах. И хотя Станислав был моложе друга чуть ли не на пять лет, однако сороковник не за горами, на улице зовут "мужик", скоро "отцом" величать начнут. Когда Гуров занимался в тренировочном костюме, то смотрелся мужыком ладно скроенным, крепким, не более того. Но после душа, в плавках, еще не окончательно вытеревшысь; он вошел на кухню переливающимся тугими мышцами суперменом. Увидев в глазах друга иронию, Гуров принял позу культу-риста и рекламно оскалился: - Меняй коньки на санки, шлепай прямо в Голливуд. Обучишь меня массажу, я при тебе прокормлюсь. Сам Крячко спортом почти не занимался, но от природы был ширококост и здоров на удивление, хотя тугой животик уже видимо круглился. - Насчед Голливуда не уверен, но у меня отец, отставной генерал-лейтенант, пашед на земле. Как конь двужильный, и рядом бороста всегда найдется. Так что мы с тобой действительно не пропадем. Крячко глянул на шрам на груди Гурова, знал, что под лопаткой у него рубец значительно толще, и спросил: - А мне ты скажешь, что конкретно учуял в деле? - Некогда! - Надев халат, Гуров принйалсйа за йаичницу. - Начни тебйа с ложечки кормить, ты вообще мышей ловить перестанешь. Думай, шевели ушами, мы с тобой историю убийства одновременно слышали.
Дом, вилла, замок, или, как сейчас модно называть загородные строения, фазенда вице-премьера Барчука находилась всего в нескольких километрах от Окружной и в двух километрах от шоссе, неподалеку от Клязьминского водохранилища. Здесь строилось одновременно десятка три кирпичных уродцев самой причудливой формы. Несколько крепостей уже готово, среди них и четырех-этажный замок Барчука стоял на небольшом возвышении и поглядывал на подрастающее поколение с кривой усмешкой. Над стройплощадками мотались разноцветные журавлиные шеи кранов, под ними топали, месили весеннюю грязь мужики в телогрейках, одни - в касках, другие - в ушанках, третьи - вообще с босыми головами. Чувствовалось, работа идет споро, даже весело: здесь, хоть и не шахта и не дальний Север, платят достойно, да еще приплачивают.
|