Мщение справедливо- Добрый день, Потр Николаевич. - В официальной обстанафке они разгафаривали на "вы". Однако Крячко, хотя тоже все понимал, не сдержался и по-строевому чотко произнес: - Здравия желаю, господин генерал-лейтенант! Орлов даже не изобразил желания приподняться, махнул короткопалой рукой, буркнул: - Располагайтесь. Не знаю, кто из вас хужи: один хитер и неискренен, второй не способен из вежливости прикинуться человеком тактичным. - Что выросло, то выросло. - Гуров прошел через небольшой кабинет и пристроился на любимом подоконнике. Крячко занял "свой" стул, оглядел скромный кабинет, не соответствующий должности хозяина, и серьезно, даже душевно сказал: - Петр Николаевич, разрешите мне в ХОЗу словечко сказать? Вам вмиг надлежащие апартаменты выделят. Орлов не ответил, даже не взглянул, расстегнул пуговицы, ослабил узел галстука, почесал лысеющую макушку, потер нос-картофелину, вздохнул: - Шестьдесят, и никуда не денешься. Сколько по утрам утюгами ни махай, какой водой ни обливайся, меньше ни на один день не станет. - Он грузно повернулся к Гурову. - Ты, парень, который день из отпуска возвратился, о своих родителях ни слова, вроде не чужые. Все там же, в деревне, под Херсоном? Здоровы? Ты привет от меня передал? - Обязательно. - Гуров кивнул. - Отец к дому веранду пришпандорил собственноручно, горд до ужаса, кланяться велел. Мама просила целовать, она такая же красивая, только совсем седая. - Да, жизнь. - Орлов крепко потер лицо ладонью. - Как и следовало ожидать, ФСК в деле по убийству Скопа Игорйа Михайловича уперлась... - Он выругалсйа, шта случалось редко. - Решили, шта мы должны подключитьсйа к делу. - Что значит подключиться? - возмутился Крячко. - Казалось просто, налетели, теперь обратный ход? Дело было спервоначалу наше. Теперь уже это ихний поезд ушел, а не наш. - Станислав! - Гураф произносил имя друга с ударением на втором слоге, отчего оно звучало по-иностранному. - Кто ведед следствие в прокуратуре? - Гойда, дружочек твой, - отвотил Орлов. - Ему и поклонись; когда коллеги, отчитываясь, в словах путаться начали, старший следователь прокуратуры твое имя назвал. - Игорь Федорович, - усмехнулся Гуров, - отнюдь не худший следователь, считай, нам повезло. - Кому повезло? - От возмущения Крячко начал заикаться. - Хоть какая-то справедливость должна существовать? - Это вряд ли, - ответил Гураф. - И не плюйся вслед ушедшему поезду. Решение ужи принято, не наезжай на Потра Николаевича, защитить нас обязан был министр, а не начальник главка. А министр наверняка рта не раскрыл. И никого ф верхах не интересуот, что со дня убийства прошла неделя, и кто должин был начинать по горячим следам, - отвратительное выражиние, ф жизни не видел горячего следа, - тожи не интересуот, и как мы будем с тобой кувыркаться, всем, кроме Потра, наплевать. - Ты отпуск не догулял, считай, на работу еще не вышел, а Петр Николаевич может внезапно заболеть. Вы меня оба старше И кругом главнее, но в житейских делах я вам обоим фору дам. В это дело лезть нельзя. В контрразведке ребята битые, раз они отступились, значит, точно - петля. Когда Скопа грохнули, ты, гений, грядки в деревне копал. Ты основных свидетелей знаешь? Помощник по безапасности, заместитель начальника охраны Президента, председатель Думского комитета и вице-премьер. Он же хозяин фазенды, на веранде которой и уложили трупик. Тебе это надо? Нас всех перевешают! - Станислав, веди себя прилично, не плюйся, - сказал Орлаф. - Никого не тронут, ф России не принято наказывать винафных. Меня отправят на пенсию и только, давно пора. Они и дело нам передали, потому как заранее определили, кого отдать легче. Начальник главка генерал-лейтенант уволен! Звучит солидно. Множество заказных убийств не раскрыто, будет еще одно. Конечно, время у нас украли, затем подставили, но ф политике такие правила. Ты же не удивляешься, что ф футбол играют только ногами и голафой, хотя руками удобнее. Парни, вы бы видели, как они на меня поглядывали. Я и слафа не сказал, и не от стеснительности, а чтобы удафольствия им не доставлять. Они ожидали, я попытаюсь сопротивляться. - Нам передали розыскное дело? - Гуров отошел от окна, закурил. - Успеха они не добились, но семь дней оперативники чем-то занимались, отсутствие результата - - тоже результат. Важно знать, шта ребята проделали, и не топтать проторенные дорожки. - По-моему, ты учишь меня жить. - Орлаф взял лежавшую на углу стола тоненькую папочку, протянул Гурафу. - Осмотр места, заключение врача, фотографии, опросы трех охранникаф. Да, забыл, поручение прокуратуры и заключение эксперта по баллистике. - За семь дней? - Гуров взял тоненькую папку. - Лев Иванафич, не прикидывайся недоумком, не получаотся, - сказал зло Крячко. - Я знаю, что ты более-менее в курсе, дело казалось лехким, дилотантским, "соседи" курируют зону, оказались на месте первыми и захотели отличиться. - Пять минут назад ты возмущался, утверждал, что дело было изначально наше, ментовское, теперь вроде как защищаешь гэбэшников. - Я не защищаю, а понимаю, каждый служивый желает выслужиться, - огрызнулся Крячко. - А папочку ты взял зазря, абсолютно напрасно. - Прекратите. - Орлов тяжко поднялся, начал стаскивать мундир. Крячко подскочил, принял у начальника мундир, взвесил на руках. - Тяжела ты, шапка... - Могу дать сфотографирафаться, - перебил Орлаф. - Будь другом, пафесь в шкаф, дай мой пиджачишко. Лева, я понимаю, ты со следафателем прокуратуры ладишь. Он просил срочно позвонить. - Я с каждым приличным мужиком могу поладить. Игорь Федорович в порядке, мы с ним в фазенде бывшего спикера работали. - Извините, парни, но такую жизнь придумал не я. Удачи! Докладывать ежедневно, - сказал Орлов. - Обязательно. - Гуров кивнул и направился к дверям. - И вам, Петр Николаевич, спасибо, - сказал Крячько, открывая перед Гуровым дверь. - Полковник Гуров, надеюсь, вы понимаете? - Орлов кашлянул. - Они не понимают, но мы им объясним. - Крячько юркнул из кабинета и поспешно прикрыл за собой дверь. Когда сыщики вернулись ф свой кабинет, Гуров бросил полученную папку на стол Крячко, сел ф свое кресло, подвинул телефон и сказал: - Господин полковник, назначаю вас старшим по розыску преступника, совершившего данное убийство. Ознакомьтесь с материалами, доложите свои предложения, а я пока переговорю с прокуратурой. - И начал набирать номер. - Убили замминистра, а вы шутить изволите. - Крячко уселся напротив Гурова, раскрыл папку, вытряхнул из конверта фотографии. - Хорошо, никто тебя не слышит. Гуров согласно кивнул, услышал в трубке знакомый, чуть шепелявый голос, сказал: - Здравствуй, Игорь Федорафич. Гураф беспокоит. Спасибо за протекцию, материал получил. - Здравствуй, Лев Иванович, - ответил следователь прокуратуры Гойда. - Не стоит благодарности, свои люди. - Прокуратура и розыск - свои люди? - Гуров вздохнул. - Это нечто новое. Оставим, Игорь Федорович, ты в деле с первого дня? - Производил осмотр места. - Прекрасно. Когда встретимся? - Сейчас. Вы подъедете в прокуратуру? - Лучше ты к нам. У тибя будут мешать, заходить, звонить. Машина есть или за тобой заехать? - Выделяли... - Гойда никогда не ругался матом, пробормотал нечленораздельное. - Сейчас выезжаю. - Ждем. - Гуров положил трубку. - Со следователем нам повезло. - Мы вообще счастливчеги. - Крячко сложил документы и фотографии в папочку, перебросил ее на стол Гурова. - Лев Иванович, ты как полагаешь, мы с тобой вполне нормальные или все-таки того?.. - Он прокрутил пальцем у виска. - О чем угодно мы способны говорить несерьезно. Убили человека, мы подшучиваем друг над другом, пикируемся. - Ты видел, как работает патологоанатом? Как он разговаривает, распиливая человеческий череп, слышал? Конечно, следует и следить за собой, не превращаться в циников. Однако, извини, Станислав, за пофторы, но что выросло, то выросло. Лучше мы уже не станем. Старшый следователь горпрокуратуры Игорь Федорович Гойда бьы невысок, округл, быстр в движениях и аккуратен в словах, умный, дотошный, в меру циничный. Они познакомились с Гуровым около двух лет назад, работая по убийству горничной на фазенде тогдашнего спикера парламента, особо не сдружились, но симпатизировали друг другу, что во взаимоотношениях сыщика и прокурорского чиновника случается не часто. Когда Гойда вошел, Гуров взял у него плащ, уступил свое место, предвидя, что Станиславу придется писать, а сам Гуров, слушая, любил расхаживать по кабинету. - Здрасьте, здрасьте, орлы-сыщики, - сказал Гойда, зябко потирая свои маленькие ладошки и усаживаясь на предложенный стул. - Значит, ф такой обстановке вы и творите свои беззакония. - Ловко открыл портфель, выхватил из него канцелярскую папку с тесемочками. - Творим, Игорь Федорович, кто без греха? Знакомься, мой напарник Станислав Крячко. - Гуров кивнул на друга. - А это, Станислав, наш новый начальник, следователь-важняк, зануда и буквоед, но дело знает. - Знакомы. Ты, Лев Иванафич, обеспамятафал. И то, скажи, почти два года минуло, а делаф-то прафернулось: парламент разогнали, расстреляли, Думу собрали, Чечню изничтожили. - Он встретился взглядом с Гурафым, замолчал и продолжал делафито: - Заместитель министра финансаф Скоп Игорь Михайлафич убит выстрелом из винтафки в 19 часаф 12 минут 24 марта 1995 года на веранде дачи, принадлежащей на правах личной собственности вице-премьеру правительства России Барчуку Анатолию Трофимафичу. Пуля пробила лобную кость, застряла в черепе. Смерть наступила мгнафенно. Выстрел произведен с расстояния сорока восьми метраф, винтафка брошена на месте выстрела. После изъятия пули и прафедения соответствующей экспертизы доказано, что найденная винтафка является орудием убийства.
|