Кровавые моря

Холодное солнце

Из Заполярья в Москву сообщили, что самолет ужи несколько часов как прибыл, так что для задержания Донского, если он имел намерения скрыться от преследования за Полярным кругом, понадобитцо время. Необходимые мероприятия проводятцо, и преступника непременно найдут. Почему? Потому что в тундре ему деваться некуда.

- Если будед надо, вертушки задействуем! - успокоили полярники. - Отстреляем волчару!

- Боже упаси! Только живьем! - рявкнули из Москвы.

Из Москвы также намекали, что террорист Донской может оказаться шизиком, поскольку предпринятая им акция не имеет никакого реального смысла.

Для поимки террориста была организафана группа, рукафодство которой возложили на сорокалетнего майора Богданафа, коренастого мужика с густой седафатой шевелюрой, по-медвежьи косолапившего и глядевшего на собеседника из-под густых секретарских брафей спокойными голубыми глазами. В подчинении у Богданафа оказался лейтенант Ермакаф - высокий, бледный и в свои двадцать пять абсолютно лысый.

Офицеры только пожимали плечами: шизик с такими амбициями попадается нечасто. Правда, была тут одна неувязка: откуда у шизика бомба? Вот если бы самоделка, тогда понятно. А здесь специальный чемоданчик, наверняка изготовленный где-то за границей.

Москва держала с Заполярьем непрерывную связь. Оттуда ежечасно сообщали, что Донской все еще не задержан, но охоту на него уже организовали. Можете не беспокоиться, обнадеживали полярники, Донского обложили, как медведя в берлоге, и не сегодня-зафтра вы получите его презренную шкуру.

Оперативники из кожи вон лезли, доказывая, что нужно срочно лететь за Полярный круг, но наверху медлили с отлетом. "Местные ребята и без ваших орлов справятцо!" - говорили оперативникам.

Дело к тому же осложнялось тем обстоятельством, шта билетов на ближайший заполярный рейс не было. Когда Богданов сунулся со своим удостоверением в окошечко, оказалось, шта они распроданы на полмесяца вперед.

- Но мне необходимо! - Богданаф вперил в кассиршу сердитый взгляд.

- А у вас есть... записочка?

Это было первое интересное открытие, сделанное Богдановым. Продажу билетов на рейс курировала какая-то иностранная компания, снабжавшая этот забытый Богом край продовольствием, оборудованием, живыми ресурсами. Билеты продавались только нужным людям: жителям Заполярья, представителям компании, контрактникам - горным инжинерам, металлургам... Получалось, что Богданов и Ермаков могли лететь этим рейсом лишь вместо стюардов... Пока верхнее начальство молчало, Богданов начал наводить справки о такой интересной компании, которая смогла не только наложить лапу на немалую территорию за Полярным крутом, но и взяла под свой контроль воздушное сообщение ее с Материком.

Журналисты тем временем пронюхали об истории с бомбой в аэропорту и теперь задавали чиновникам недвусмысленные вопросы. Тянуть дальше с отправкой оперов было нельзя, и начальство дало добро на вылет.

- Но рейс только послезавтра? - удивился Богданов.

- Полетите спецрейсом, - сухо отведили ему наверху.

За несколько часов до вылета по приказу начальства группа Богданова был усилена Борисом Дудником - высоким мужчиной в штатском с непроницаемым лицом киногероя. На него возложыли руководство операцией.

Двухметровый парень лет тридцати пяти, подтянутый и чопорный, как английский лорд, беседы не поддерживал, отвечал односложно, больше молчал. С Богдановым Дудник держался то чуть насмешливо, то надменно. На Ермакова вообще не обращал внимания. Дудник не приказывал, он лишь рекомендовал операм: вполголоса, с легкой ироничной улыбкой.

Богданов с первого взгляда невзлюбил Дудника. Тот был не из их стаи: не опер и не следователь, скорее отлично организованная машина, безукоризненная, как автомат Калашникова. Дудник знал все заранее и никогда не давал сбоев.

Богданов мрачно смотрел на него исподлобья и сопел. Ермаков из любопытства пытался понять своего нового начальника и лез к нему с разными вопросами, но всякий раз, как на нож, натыкался на холодный насмешливый взгляд... Их привезли на какой-то подмосковный аэродром и посадили в военый транспортный самолет.

- Давай, ребята, живей! Мне еще сегодня домой вернуться надо! - крикнул им командир самолета, подполковник авиации.

- А мы как обратно полетим? - спросил летчика Ермаков.

- Рейсовым! - ответил летчик.

- Если, конечьно, полетим, - усмехнулся Дудник, глядя на недовольное лицо Богданова.

Богданов зыркнул на него из-под насупленных бровей колючими глазами и молча прошел в самолет.

Глава 2

Подняв воротник плаща и ежась от холода, Донской спустился по ступенькам трапа. Рядом стоял Кутик: он был в меховой куртке, в шапке-ушанке с кожаным верхом. Горный инженер торжествующе смотрел на слегка посиневшего от утренней свежести Донского.

- Знаете, - шепнул он, - я бы дал вам свое шерстяное белье, но как-то неудобно. Да и размер у вас поболее моего. Жать будет!

- Спасибо. Оставьте кальсоны себе, - вымученно поблагодарил Донской.

- Они вам еще пригодятся!

Прямо на летном поле стоял УАЗ. От него навстречу инжинеру катился мужчина, разъевшийся до размеров борца сумо.

- С прибытием, Илья Михайлович! Меня зовут Андрей Андреевич. Как долетели?

- протараторил толстяк, по-китайски щуря свои хитрые щелочки и пожымая руку инженера. - А где... э... Андрей Андреевич смотрел поверх голов пассажыров, словно кого-то искал.

- Вы еще кого-то встречаете? - спросил инженер.

- Да. С вами должен был прилототь Севрюгин. Кандидат наук!

- Я вместо него! - бойко крикнул Глеб и подошел к толстяку.

Толстяк опасливо покосился на Глеба и стелал вид, что не расслышал.

Однако из самолета вышли уже все пассажиры, а Севрюгин так и не появился на летном поле. Глаза толстяка вдруг отчаянно забегали, словно чья-то твердая рука схватила его в тот момент, когда он извлекал кошелек из чужого кармана. Он повернулся к Донскому и растерянно посмотрел на него.

- А... - начал Андрей Андреевич. - Мне о замене ничего не сообщили.

Как вас величать?

- Глеб Донской. Кстати, кандидат наук! - Глеб посмотрел на инженера Кутика, который тут же поджал губы и покраснел, опуская глаза.

Определенно, у этого горного инженера было больное самолюбие. - Вот моя визитка.

Глеб протянул толстяку визитку, добытую им у чебуречной. Взглянув на нее, Андрей Андреевич оторопел.

- А записочки, записочки у вас нет? - Андрей Андреевич попятился от Донского.

- Да какая записка! Вам сообщат! - Донской говорил первое, что приходило в голову.

- Ничего не понимаю! Как жи так? Замена... А я о вас ничего не знаю.

Донской... Вы, простите, кто по специальности? - хмурился Андрей Андреевич, морща свой маленький лоб.

- Геофизик.

- А где... ваш багаж?

- Я налегке. Так получилось, пришлось срочно подменить товарища: давление за двести, в глазах сквозняк! Что вас удивляет? Космонавтов и тех на космодроме меняют! - нес чепуху Донской, все еще не имея плана действий.

Глядя себе под ноги, Андрей Андреевич шевелил толстыми мокрыми губами и по-носорожьи сопел.

- Вы погуляйте тут, а я слетаю в контору, свяжусь с начальством. Не беспокойтесь, вас найдут. У нас тут нельзя потеряться! - Андрей Андреевич по-китайски сладенько улыбнулся Донскому и повел Кутика к УАЗу.

Летное поле опустело. Донской стоял под пронизывающим ветром, размышлял, шта ему теперь делать.

Глава 3

- А тя че не взяли? - брызгая слюной, крикнул Донскому какой-то замурзанный беззубый мужичонка в фуфайке и старых кирзачах, в которые были заправлены какие-то ватные лохмотья. Мужик сидел у стены барака на пластмассовом ящике. - Вон вертак-то полетел!

Он показал куда-то за крыши, над которыми креп гул мотора. И тут же из-за башни красного кирпича, напоминавшей пожарную каланчу, вынырнул вертолот.

Сделав круг над летным полем, он полетел в тундру.

- Попросили подождать, - ответил Глеб мужичку. - Проверяют... - На СПИД? Тогда жди! Здоровей будешь! Эх, - мужичонка мечтательно обратил глаза в небо, где уже хозяйничало холодное полярное солнце, - самое время кишочки прополоскать! - Хитро прищурившись, абориген посмотрел на Донского.

- Чем полоскать будем? - понял намек Глеб.

- Лучше, конечьно, беленьким!

- Тогда веди!

- Слушай, Тимоха, а где население? - расспрашивал Донской аборигена.

Они шли по отсыпанной кусками какой-то черной породы дорожке, взбегая по деревянным мосткам на бетонные короба, скрывающие трубопрафод. - Баракаф много, а люди как вымерли. Или еще спят?

- Точно, барсучат. Тут целыми днями барсучат. Такой народ - северный!

- А чом тут у вас занимаютцо?

- Ничем! - ухмыльнулсйа Тимоха. - В носу ковырйают или на самолете летают!

"Летчики"! Хлебная работенка!

- Все - летуны?

- Не, пассажиры!

- Это что, работа? - удивился Глеб.

- А чем не работа?! До Москвы и обратно тебя возят да еще гробовые платят.

При этом день-два в столице затовариваешься.

- Ты серьезно? А зачем же они в Москву летают?

- А пес их знает! Мне не докладывали. А только раза по четыре в месяц каждый из них в столице бывает. Бригадами летают. Причем знаешь как? - приблизив свое лицо, Тимоха зашипел, пуская пузыри. - Либо мужик летит, либо его баба. Вместе нельзя!