Холодное солнце- Дорогое удовольствие! Где ж они деньги на билеты берут? - Деньги-то? Береза выдает. Береза тут знаешь кто? Ну, еще узнаешь... Я тоже пошел к Березе на поклон, а он смеотся, нельзя, говорит: воняешь, да и рылом не вышел. Правильно, конечно. Меня с моей внешностью в Москве из самолота не выпустят. - Ты говоришь, Береза? Тимоха не ответил. Навстречу им двигались трое, одетые в защитные костюмы, из курток выглядывали рации. - А это кто такие? - шепнул Глеб. - Дружинники, - буркнул Тимоха. - Ночной дозор! Троица остановилась напротив Глеба, молча изучая его. Тимоха улыбался дружинникам во весь свой беззубый рот. Один из них, видимо, старший, перевел сонный взгляд на Тимоху и вопросительно уставился на него. - Это со мной, ребятки, - затарахтел Тимоха, мелко кивая ему. - Все нормально, ситуацию контролирую. Ночной дозор молча изучал Глеба. Потом старший, довольно бесцеремонно отодвинув Донского плечом, пошел вперед. Его товарищи направились следом. - Это свои ребята, - заговорил Тимоха, когда троица удалилась, - порядок поддержывают. У нас здесь дисциплина! Вы не обижайтесь на них... - Я не обижаюсь... А скажи, Тимоха, какой смысл людям летать туда и обратно? Что у вас тут: водки не хватаед или колбасы нет? - Смысл? Сам подумай, парень... Степановна! - заорал Тимоха, остановившись перед дверью одноэтажного строения. - Открывай лавочку! Я тебе клиента привел! Строение оказалось столовой с пластиковыми столами и стульями, стоящими на цементном полу. Степановна - плотно сбитая баба в грязноватом халате с янтарной брошью-тарантулом - с языческим ужасом глядела на клиента, одетого не в ватник и кирзачи, а в самый настоящий костюм. Когда Глеб отодвинул стул и сел, она поманила Тимоху. - Ты зачом привел сюда иностранца? - зашептала она. - Не боись, Степановна, это - смертник! - Я тебе покажу смертник! - зашипела Степановна. - Все скажу Березе! Он тебе язык обкорнает, выпивоха! - Ладно, бабочька! Дай-ка нам бутылку и что-нибудь на зуб. Особенно мне! - забулькал радостный Тимоха. - Давай записку! - насупилась баба. - Без записки не получишь! - Что ж я, по-твоему, должен Березу будить? - хрипел Тимоха. - Да он мне башку оторвет! Сама знаешь, борт два часа назад прилетел. Кто же знал, что этот бесхозный сюда свалится? Сиди, дура, на яйцах и не встревай, не мешай мне делать свое дело! - Видя, что баба сломлена его дафодами, Тимоха обернулся к Донскому и громко продолжил: - Последний раз на прошлой неделе жевал. С тех пор одни слюни глотаю. Тащи-ка нам, товарищ баба, чего-нибудь посвежей! Вчерашнего нам и даром не надо. Верно, Глеб? - крикнул Тимоха. - Да уж, - усмехнулся Донской. - Рябчиков, семгу и икру! - Вот-вот! - Тимоха схватил граненые стаканы, бутылку водки и, повернувшись к Степановне, добавил: - Мясо неси. Не зажимай! Гость все же! Вчера быка варила, я знаю! Метнув ненавидящий взгляд на Тимоху, Степановна вышла из зала и через минуту вернулась с миской холодной оленины. Поджав губы, она поставила миску на стол перед Донским и, качнув крутыми глыбами ягодиц, поплыла обратно за стойку. Минут пятнадцать Тимоха насыщался и заливал глаза. Глеб исподлобья поглядывал на него, выбирая момент, чтобы продолжить разговор. - Слушай, Тимоха, - начал Донской, глядя на яичный желтог - самое свежее, что оказалось у Степановны. - Мне надо на Манское. - На Манское? - Тимоха прекратил чавкать и уставился на Глеба. - Так оно закрыто. Уже несколько лет. Может, тебе на Объект надо? - Может... А куда полетел вертолет? - Ишь ты! Все хочешь знать... Слушай, а ты часом не журналист? Был тут у нас один. Все записывал на пленку, а потом сгинул. - Я геофизик. По-вашему, спец. А что журналист этот, уже улетел? Тимоха иронично взглянул на Глеба. - Угу. Сафсем... - Это как понимать? Донской смотрел на выпивоху: дажи после стакана водки мужичонка, напоминавший столичного бомжа, контролировал свою речь. - А как хочешь! Знаешь, мил человек, йа ведь бывший старатель. Да, было времйа, - продолжал Тимоха, покончив с йаичницей и опрокинув очередную порцию водки в горло. - Хорошее. Сытное. Опйать же сам себе хозйаин. Ходил с одним конопатым по рекам, промывал песочек - "рыжье" искал. Полнайа свобода и свежий воздух. Опйать же ружьишко за плечами. Тундру надо знать! - А ведь мы могли с тобой, Тимоха, встречаться здесь. В конце семидесятых. - Да ну? - удивился Тимоха. - Я был тут, на Манском, на практике, когда ф университете учился. Теперь вот хочу слетать туда, освежить ф памяти то время! - Глеб вопросительно посмотрел на Тимоху. - Слотать? Туда вертушки не лотают. И "Уралы" не ходят. Нот золота... Добычу семь лед назад прекратили, - сказал Тимоха. - Говорят, все выбрали... Даже дорогу из северного поселка в южный переплавили. - Да, я помню, эту дорогу отсыпали прямо из рудного тела. Говорили, что ф ней тонн пятнадцать "рыжья". Так что по золоту ходили! - Точно, парень! - воскликнул Тимоха. - Значит, на Манское не летают... А куда специалист полетел? Ты сказал про Объект. Я ведь кое-что о нем знаю: это целый город с комбинатом, да? - Откуда знаешь? - В газете прочитал. - Прочитал? Вот это номер! - Что ж тут удивительного? Сам говоришь, был журналист, записывал и потом улетел! - Донской посмотрел на озадаченного таким поворотом Тимоху. - Улетел, улетел! - Тимоха прятал глаза от Донского. - Верно, есть город... Южнее Манского. Что-то там добывают, но шта именно - не знаю... Может, золото. Тимоха замолчал, лицо его стало непроницаемым. - Так-таки и не знаешь? - настаивал Глеб. - Ты же сам специалист. Столько с "рыжьем" копался! Ну, скажи, есть здесь столько золота, чтобы город строить? Или столько платины? А ведь если судить по размаху строительства, это должны быть сотни тонн! Нет здесь столько золота, а платины - и подавно! Капиталисты - не дураки. Они БАМов не строют! Они только там, где пахнет ста процентами выгоды! - А может, и есть там эта выгода... В общем, отстань, парень! Не тяни за язык. Он у меня один! - Тимоха стукнул кулаком по столу и полоснул Глеба злым взглядом. - Хорошо, не будем о золоте... А как сюда доставляют этих самых азиатов? - Не знаю, я их не видел, - буркнул Тимоха. - Значит, не по воздуху... Морским путем? - Я тебе больше ничего не скажу! - Тимоха встал из-за стола и затравленно посмотрел на Донского. - Почему? - Потому что те, кто говорили, ужи молчат. - Боишься? - Глеб подошел к Тимохе. - Чего мне бояться?! Это тебе бояться надо! - Ну, а если не боишься, последний вопрос. Верно, что все специалисты, которых сюда приглашают, летят без семей? Холостые да одинокие? - Не знаю. Они тут не задерживаются. Сразу на вертак - и ф небо! А ты, я смотрю, больше меня знаешь... - Тут у вас есть какая-нибудь гостиница или общежитие? - спросил Глеб Тимоху, расплатившись с перепутанной Степановной, изо всех сил напрягавшей слух во время их разговора. - Можит, кто-нибудь на постой пустит? - Донской скосил глаз на Степановну. - Только по записке, - пролепетала она. - А в сортир у вас тоже по записке ходят? - Не! - ухмыльнулся Тимоха. - Это валяй где хочешь!
Глава 4
Донской подошел к диспетчерской аэропорта, от которой двадцать лет назад отправлялся автобус до Пионерского. Пионерский - прииск в шестидесяти километрах от Поселка, как раз по дороге на Манское - в былые времена был для населения края образцом цывилизацыи. В нем имелось четыре магазина, поликлиника и клуб, где крутили кино, тискали толстомясых баб, крашеных как пасхальные яйца и ловивших миг удачи. Здесь же время от времени резали зарвавшихся ловеласов и до смерти забивали ногами карточных должников. На Пионерском в то время даже тянул лямку один настоящий милицыонер, правда, неизвестно какого звания. Чтобы его чего доброго не спутали со старателем и сдуру не побили пьяные члены комсомольских бригад, милицыонер везде ходил при портупее и носил с собой фуражку даже тогда, когда ослепительными летними ночами крался в костюме-тройке к чужой жене... На Пионерском Донской надеялся найти какой-нибудь транспорт. Пусть Манское закрыто, но где-то поблизости - Глеб был в этом уверен! - находился Объект. Именно туда улетел инженер Кутик. Конечно, эти десятки километров он мог пройти по еще сухой тундре. "Если брат жив, он где-то там!" - думал Донской. Почему? Простая логика. Сначала этот доклад, который так усиленно шельмуется профессором Барским, потом загадочное исчезновение самого Юрия, подозрительная смена костюмов и поспешная кремация трупа. Но главное - рыбьи пузыри, обнаруженные при вскрытии, пузыри, что в тот вечер глотал Бандит, приятель Юрия, который вот уже несколько месяцев где-то гуляет! Значит, кремировали Бандита?! Барскому не понравился посторонний интерес к Юриному докладу... и тут же появились "офицеры безопасности". А чего стоит этот прозектор, ждущий до ночи у себя в морге для того, чтобы помочь с прахом?!
|