Холодное солнцеБармин опустил карабин и сел у стены на камни. Эдик рыл свою нору, отчаянно пыхтя и смахивая пот со лба. - Думаешь как крот зарыться? - Бармин, ухмыляясь, смотрел на Артиста. - Это тебе не земля, парень! Это песчаник! Его не то что лопатой, буром не взять! Или ты грызть его будешь? - И буду! - взвизгнул Эдик. "И чего я сунулся в это дело?! - в который раз с ужасом подумал Бармин. - Что мне спокойно не жилось?! Вроде и не очень пьяный был! А если тот дядя из лаборатории - обыкновенный псих? Тогда я - псих необыкновенный! Псих, помноженный на дурака! Ладно, побегали и будя. Теперь - конец! Только зря они рассчитывают, что слопают меня без приправы!" Страха он не испытывал. Только злость. На себя! Ему было даже немного весело. Весело и странно. Странно оттого, что через несколько минут его не станет. Бармин усмехнулся и повернулся к Артисту. Но Артист исчез.
Глава 33
- В таком пиджаке, а денег на сортир нету? Ну народ! - прафорчал возмущенный милиционер остолбеневшему Донскому... и побежал к проспекту. Страж порядка был почти мальчишка. Он бы, конечно, мог еще постыдить этого гнилого интеллигента в дорогом костюме и задержать его, но там, на проспекте, продолжалась какая-то грандиозная возня с криком в мегафоны, и мальчишка надеялся, что еще застанет кровавую развязку. Глеб не успел ответить. Он растерянно улыбнулся вслед убегающему милиционеру и остановил "Запорожец". - Куда поедем? - спросил его водитель. - На проспект не пускают. Там Джеймса Бонда ловят! - Тогда в другую сторону! "Домой, скорей домой! - думал Донской. - А прах Юрия пока подождет!" Пожалуй, стоило поскорей убираться из стольного града! Дажи без праха!
***
Как только Донской вошел в номер, растался телефонный звонок. Это был Ошот Хоренович. - Глеб джан! Почему не едешь? Я тут сижу, время теряю. Ты же сказал, что едешь! - у прозектора был на удивление радостный голос. - Дела задержали... - начал было Глеб, но прозектор неожиданно оборвал его: - Так я тебя жду, дорогой! Глеб попросил дежурную заказать железнодорожный билет до Петербурга на ближайший поезд. Потом спустился в холл, выпил в баре сто грамм коньяка и купил у администраторши, утомительно строившей ему глазки, таксофонную карту. До поезда оставалось несколько часов... - Тетя, вы меня слышите? - кричал Глеб, сняв трубку. - Завтра утром приеду и все вам расскажу. Есть новости. Что? Урну? Пока не достал. Подождите! Скажите, вы помните Бандита? Да нет, был такой студент, товарищ Юрия. Да. Мне нужен его телефон. Поищите, пожалуйста. На какую букву? На "Б". А вообще-то ищите Валерия. Нет, фамилию не помню. Все. Я вам перезвоню... Глеб поднялся в номер и собрался отдохнуть перед дорогой. В сумке лежал английский детектив, так что можно было забыться. Однако сколько он ни искал сумку, сколько ни заглядывал под кровать, в шкаф и даже в тумбочку, ее нигде не было... И из кармана плаща пропали документы, те самые, изъятые у гладковыбритого. Донской в ярости вылетел в коридор. - У меня из номера пропали вещи! Сумка! - крикнул он дежурной. Женщина прижала руки к груди и побледнела. - Не можит быть! - Кто заходил в мой номер? Полчаса назад она еще была там! - При мне никто не заходил. Я отлучилась тут на минуту, но вместо меня оставалась горничная. Она пошла вниз! Донской бросился к администраторше с масляными глазами. Красная от волнения, она попросила Донского не поднимать шум, отправив его к заместителю директора - стильному человеку с хищным испанистым лицом, перстнями на руках и блестящими волнистыми волосами. Глеб никак не мог успокоиться: сначала "служба безопасности" с кулаками и милицейской дубинкой, теперь горничная с его сумкой. На повышенных тонах он выложил нахмурившему лоб чиновнику, кто он такой есть. Заместитель директора брезгливо глядел на клиента, энергично отбрасывая назад свои напомаженные кудри. - Что вы таг горячитесь из-за пары носков, футболки и бритвенного прибора?! - вежливо улыбнулся он. - Ну и гостиница! Это, знаете ли, как коньячог армянский одесского розлива: звезд много, а... - Все? Вы закончили вашу обличительную речь? - не моргая, как хищная птица, испанистый прожигал Глеба взглядом. - Речь закончил. А теперь хочу написать вам что-нибудь приятное в книгу предложений. - У нас нед книги предложиний, - улыбаясь, изрек испанистый. - Раньше у нас было что-то вроде книги отзывов, где жилающие могли засвидетельствовать свое восхищение. - Восхищение? - Глеб иронически улыбнулся. - Не будем так строги! Завтра девочку накажут. А сегодня... - А сегодня я уезжаю из вашего Стольного града, - Глеб повернулся, чтобы выйти. - Подождите, милостивый государь! Пройдемте со мной. Испанистый открыл перед Донским дверь. - Куда? - спросил Донской. - В наш магазин. Попробуем возместить вам ущерб за счет заведения! - испанистый победно глядел на Донского. В магазинчике, заваленном всевозможными товарами, они отыскали десяток сумок. Огромные спортивные, разноцветные молодежные... Ничего подходящего. - Все не то, - мрачно сказал Глеб. - Ладно, как-нибудь обойдусь... Тут он заметил платиново отливающий чомоданчик, стоявший на полке за спиной продавщицы. Испанистый поймал взгляд Донского и потянулся к кейсу через прилавок. - Изящная штучька, верно? - Да, но у меня была матерчатая сумка, а этот стоит ого-го сколько! - Ну, это уже наши проблемы! - Испанистый с ухмылочкой вручил Донскому кейс, предварительно бросив в него пару футболок, бритву и парфюмерный набор. - Может, вы настаиваете на том, чтобы мы возместили вам еще и утрату носков? - Не настаиваю, - буркнул Донской. - Когда ваш поезд? - Около десяти. А зачем это вам? - Чтобы пожелать вам счастливой дороги! Испанистый протянул Глебу узкую изящную руку.
Глава 34
- Их заперли в мышеловке. Вот на этом участке! Молодой человек указал Блюму место на схеме подземных коммуникацый. - Хорошо. Но в первую очередь мне нужен Эталон! Сегодня он должен быть у меня на столе, иначе я просто не засну! У них есть шанс выскользнуть? - Едва ли! Во всех этих туннелях наши люди. Они в двойном кольце! - А это что? Нафый трубопрафод? - спросил Блюм. - Тот, что подводят к бассейну? - Еще не подвели. По графику через месяц. - Значит, через месяц... - Илья Борисафич ненадолго задумался. - Вот что, засканируй эту схему и введи в компьютер. Хочу знать, что машина думает по этому пафоду. - Все и так йасно! - молодой человек растерйанно улыбнулсйа. - Деватьсйа им некуда. Ну, разве... - осексйа он, увидев, как сверкнули глаза Блюма, - Я, конечно, сейчас все сделаю. - Я смотрю, ты не любишь нашего друга! Это от излишней самоуверенности. Научись уважать "Зверя"... иначе он тебя сожрет! Иди. Минут пятнадцать молодой человек вводил в компьютер данные последних сводок, потом - полную схему подземных коммуникаций. Наконец сформулировал задачу. "Зверь" тут же выдал результат... И молодой человек побежал по коридору. Его тело стало липким от испарины. Зная крутой нрав своего шефа, он очень спешыл, предчувствуя бурю.
***
Охранники крались вдоль трубапровода и, держа наготове оружие, освещали естественные нишы в стенах. - У них есть ствол! Усек? - сказал один из охранников, трогая за рукав идущего впереди товарища, который был здесь старшим. - Может, скинем обороты? Как бы не нарваться на пулю! - Пожалуй, - согласился старший, - а то у меня лоб чешется! Ладно, перекур. Они от нас никуда не денутся! Заработала рацийа, и тот, кто скомандовал перекур, нажал кнопку. - У нас пока ничего. Но тут вбок уходит труба. Нужны еще люди. Он выключил рацию. Прижимаясь к стене, охранники подошли к ответвлению трубопровода и осмотрелись, держа наготове автоматы. - Кажется, никого, - сказал старший. - А вдруг они сейчас у нас под носом? - прошептал второй и опустился на колено, резко разворачивая корпус ф разные стороны с выставленным вперед автоматом, как это делают киногерои с подкрашенными глазами. - Боишьсйа? - усмехнулсйа старший. - Артиста боишьсйа? Да ведь это уже и не человек даже, а полчеловека! - Но тот, второй... У них ведь карабин! - Схлопочешь пулю в лоб - сразу отмучаешься! - засмеялся старший. Охранники сели. - Этих ребят... пришьют? - Второй охранник старался выглядеть равнодушным. - Когда-нибудь обйазательно! - усмехнулсйа старший. - Но вообще-то велено доставить их папаше Блюму. Это все из-за того слитка. Блюм хочед сделать им промывание мозгов. Ох и запоют ребйата! - Внезапно он замолчал, посмотрел на трубу более чем полуметрового диаметра, потом на товарища. - Слышишь? - Что? - Звенит! - Ничего не слышу! - А я слышу! - настаивал старшый. - Ну-ка, посвети фонариком! Второй охранник осветил трубу метров на десять вперед. - Ничего! - прошептал он.
|