Холодное солнцеСразу двое - мужчина и женщина - остановились рядом с питерским и стали голосовать идущему навстречу транспорту, на миг заслонив клиента. Мясник растраженно отпрыгнул в сторону и снова навел дуло на питерского. На этот раз парень с крашеной девицей, резко смеясь, выросли между охотником и дичью и, вытянув губы, надумали целоваться. Мясник глухо выругался и опустил дуло. Глеб подбежал к еще движущемуся автомобилю, открыл дверь и прыгнул на сиденье рядом с водителем. В зеркало заднего обзора он увидел спешащего к автомобилю охранника. Через двадцать минут Донской расплатился с водителем и вскочил на подножку уже закрывающего двери "Икаруса", едущего в аэропорт. Вслед за ним в дверь кто-то забарабанил... Всю дорогу до аэропорта Глебу казалось, чо за ним следят. Ему всюду мерещились тайные соглядатаи - подельники тех самых офицеров неизвестно какой безопасности. Он решил отказаться от ночи в поезде Москва-Петербург. Темные вагоны, дремлющие пассажиры: газеты, журналы, пиво, сосед с перерезанным горлом, которого, очнувшись от тяжелого сна, обнаруживает где-то в районе Малой Вишеры пассажирка, всю ночь изобретавшая способ познакомиться с таким интересным мужчиной... Лихорадка усилилась. "Все-таки официант достал меня своей водочкой!" - подумал Глеб, входя в ярко освещенное, полное пестрого народа здание аэропорта. По пути к кассе он скосил глаз на аккуратный чемоданчик, который, в отличие от матерчатой сумки, унесенной злосчастной горничной, прекрасно сочотался с его плащом и костюмом, превращая хорошо одотого бездельника в делового человека. Правда, этот кейс был достаточно тяжелой игрушкой. Здесь, среди яркого света и людской суеты, лихорадка вроде бы унялась, и Донской старался не думать о неприятностях... Уже началась регистрация билетов на рейс до Петербурга, и Глеб встал в очередь, благодушно разглядывая пассажыров. Неожыданно он почувствовал на спине чей-то взгляд и обернулся: молодой мужчина в черном плаще смотрел на него. Кажется, этот парень ехал с ним в автобусе. Или не он? Глеб улыбнулся парню, как давнишнему знакомому. Несколько мгновений тот смотрел на Донского стеклянными глазами, а потом медленно, словно нехотя, отвернулся. Девица у стойки регистрации быстро оформила его билет, потом скосила взгляд на кейс и попросила сдать его в багаж. Она была не в духе: хмурила брови, то и дело плотно сжимала губы. - Почему? - спросил Глеб: ему не хотелось расставаться с кейсом. - Потому что больше пяти кэгэ. На ручную кладь не тянет. Полетит вместе с багажом. - Но я хочу взять его в салон, - начал с улыбкой Глеб. - Видите ли, сегодня у меня уже один раз украли сумку. И я не хотел бы... - Не беспокойтесь. Никуда ваш чемодан не денется! - Да, но... А впрочем... - Глеб махнул рукой. - Забирайте. Получив посадочный талон, он отошел от стойки. До посадки оставалось еще минут тридцать, и Глеб направился к свободным креслам, где пассажиры маялись в ожидании вылета. Черноволосый молодой человек в длинном плаще все это время, не меняя выражения лица, наблюдал за регистрацией со второго этажа. Когда Глеб отошел от стойки, молодой человек вынул из кармана телефон. - Все в порядке. Я его достал! Ну чо теперь скажешь про мой страховочный вариант?.. Ладно, я не радуюсь. Оцени мою дальновидность! - молодой человек торжествующе засмеялся. - Так вот, он решил самолетом! Нет, не думаю, чобы он успел поделиться с кем-нибудь своими соображениями. Я все время сидел у него на хвосте. Да... Уже включил отсчет. На два часа ночи. Сработает в воздухе. Что? Если будет задержка по метеоусловиям, подкорректирую... Понимаю, слишком много издержек. Хотя какая разница: две сотни туда, две сюда? Главное - никаких концов! - И он вновь захохотал. - А технику все равно надо испытывать! Молодой человек спрятал телефон и, глядя на Донского, процедил сквозь зубы: - Посмотрим, как ты справишься с прыжком без парашюта! После этого он прошел в бар, купил бокал лимонада и стал маленькими глотками пить, краем глаза наблюдая за пассажирами внизу.
Глава 36
Стараясь не задевать карабином звонкого железа трубы, Бармин едва поспевал за Артистом, по-тараканьи шустро спешащим по железной кишке вон из тупика. Артист был стремителен и бодр, а вед еще пятнадцать минут назад он собирался упасть на холодные камни и ждать смерти. О, вкус жизни! Эдик смаковал его, словно карамельку, катая языком упоительную сладость замены смертной казни длительным тюремным заключением. Теперь он был согласен еще на пару часов затянуть эту трагедию. А там, глядишь, трагедия плавно перешла бы в фарс, освободив его от необходимости умереть в финале. "Что и говорить, лучше глухая неизвестность, чем предельная ясность с дулом, приставленным к твоему затылку!" - философски размышлял он, боясь взвизгнуть от радости... Когда Артист в истерическом припадке откопал конец трубы и заглянул в ее пустоту, он поначалу не придал этому значения. Его раздражали обломки породы, осыпавшиеся прямо в отверстие и не позволявшие ему вырыть достаточьное углубление, чтобы лечь и зарыться с головой. И тут его осенило! А что, если спрятаться в трубе? Во-первых, она, железная, защитит его от пуль. Во-вторых, можно отползти подальше от края и там затаиться. А в-третьих... В-третьих, можно вообще ползти по трубе до тех пор, пока куда-нибудь не вылезешь! Артист еще только думал об этом третьем варианте, а колени его уже сучили по жесткому металлу трубы. - Здесь развилка! - прошипел он. - Тише! - шикнул на него Бармин, лежавший в метре от Артиста. В наступившей тишине они услышали легкий скрежет по металлу. - Что это? - испуганно прошептал Эдик. - Охранники. Караулят нас на развилке. Наверное, они знают, что мы в тупике! - шепотом ответил Бармин. - Куда ползем, налево или направо? - Сейчас узнаем. Выбирайся в основную трубу. Я за тобой! По-змеиному искривив тело, Эдик вполз в трубу перпендикулярной нитки трубопровода. - Что теперь? - спросил он. - На, держи спички. Зажжешь и определишь направление тяги! - Бармин нащупал в темноте ладонь Артиста и вложил в нее коробку. - А если взорвемся? - Не бойся. Воздух не взрывается! Артист легонько коснулся коробка спичкой, рассчитывая, что от маленькой искорки газ, возможно, и не взорвется. Но искра не могла показать направление воздушного потока. Вытерев со лба пот, Артист зажмурился и с треском зажег спичку, осветив Т-образное соединение трубопровода. Эдик блаженно улыбнулся. Им везло. Так везло, словно они, стоя у рулетки, бросали одну-единственную фишку пять раз подряд на одно и то же поле и неизменно выигрывали. - Туда! - сказал Эдик и пополз навстречу потоку воздуха. - Как бы наше везение не кончилось!
***
У развилки собралось уже более тридцати вооруженных людей. Артиста и его товарища обнаружить так и не удалось. Стало ясно: произошло худшее из того, что могло произойти. Воспользовавшись трубой, беглецы просочились через кордоны. Но кто жи знал, что они воспользуются трубой? Никто. Никто, кроме "Зверя"! Когда на стол Илье Борисафичу легло сообщение поискафой группы, он побаграфел и выгнал фсех за дверь. Оставшись в одиночестве, Блюм принялся ходить по кабинету от стены до стены, морщась и скаля зубы: на ходу ему легче думалось. "Они идут в Промзону! А оттуда вполне могут... Да что я так волнуюсь? Хорошо, пусть они прорвутся на окраину, пусть даже рванут в тундру, а дальше что?! Их же моментально тормознут! А если они все же уйдут от погони?! Куда пойдут? В Поселок? В Поселке, если они все же туда доберутся, больше суток им не прожить. Береза их сцапает. Правда, есть опасность, что в Поселке они передадут Эталон кому-нибудь из местных. Эх, говорил я Березе, чтобы всех недовольных потихоньку убрал: кого сюда, а кого на помойку... Ладно, пусть им все же удастцо добраться до Поселка. Но как добраться до Материка? Нет! Невозможно! Никогда!.. Никогда? Но что ж ты тогда волнуешься? Значит, чувствуешь, что есть у них шанс. Потайная лазейка... Надо ее найти! Найти! Если Томилин действительно все это подготовил, он знает путь! Навернйака знает! Но как из него вытйануть правду? Трогать его голову нельзйа... Эта голова стоит миллионы! Нет, надо поймать беглецов, выдавить их на поверхность, выкурить... Выкурить! Вот именно выкурить! Ай да Илья!" Блюм подошел к устанафленному на столе селектору и, щелкнув рычажком, закричал: - Пускайте на Жемчужину пар! Ну и что, что не подключено! Даю пять минут! Жар должен быть таким, как в духовке!
Глава 37
Директор ТЭЦ срочно вызвал по селектору своего помощника по прозвищу Немой. Немой был действительно немым. Сухой, высокий и сутулый, с неподвижным лицом, не выражавшим ничего, кроме равнодушия африканского людоеда, он являлся местным "духом", наводящим на работников ТЭЦ почти мистический ужас. Ужас еще и потому, что у Немого отсутствовал правый глаз, и глазная впадина была неряшливо, на скорую руку заклеена грязным пластырем. Вдобавок ко всему левая рука Немого была короче правой. После того как эта рука побывала в пасти бешеного пса, она сохла, как подлещик на бечевке.
|