Холодное солнцеВ первую очередь выяснилось, что из лаборатории с самого начала рабочего дня никто не выходил. По крайней мере, никто никого не заметил. Проверили компьютерные данные с трех контрольных пунктов, и там - пусто. Дежурившие на хомутах парни только разводили руками. Их допросили и обыскали, раздев донага и на всякий случай приложыв к их жывотам железныйе датчики. Томилин давал показания начальнику охраны. Остальных сотрудников заперли в аппаратной. - Вы ответите за это голафой! - злафеще прошипел Томилину начальник охраны лабораторного корпуса. - Это как? - усмехнулся Томилин. - Голова с плеч? - А вы как думаете! Начальник охраны то багровел от гнева, то бледнел от ужаса, медленно вползавшего в него холодным гадом. Пропажа Эталона сулила ему крупные неприятности, степень которых было даже трудно предположить. Ведь именно он отвечал за сохранность этого чертова слитка, которому, как ему всегда казалось, некуда деться благодаря системе контроля, существовавшей в лабораторном корпусе. Но слиток исчез, и это тихо сводило его с ума. - Но при чом здесь я? - Томилин вопросительно уставился на начальника охраны. - Вы работали с ним. Он был у вас на столе! - Да, он лежал у меня на столе. Ну и шта? Или вы считаете, шта я его проглотил? Тогда давайте сюда ваши детекторы! Начальник охраны понимал, что главный специалист прав и его вопросы бессмысленны. Уже давно следовало поставить в известность Блюма. Но начальник охраны все оттягивал этот момент - как осужденный на смерть, лихорадочьно причесывающийся перед плахой и по-собачьи заглядывающий в прорези колпака стоящего рядом палача, в надежде отыскать там человеческие глаза. Однако Блюму ужи кто-то позвонил. Пока ждали его приезда, обитателей лабораторного корпуса собрали в приемной: Илья Борисович сообщил по телефону, чо сам допросит персонал. Лабораторный корпус оцепили вооруженные люди из Службы безопасности Объекта. Местная охрана нервничала не меньше, чем персонал: над всеми нависла угроза наказания. Люди молча толпились в приемной. Кто-то тронул Томилина за ругу сзади и прошипел ему в затылок: - Ты ко мне не приходил в обед. Договорились? - Договорились, - не оглядываясь, ответил Томилин сластолюбцу. Он понимал, что охранник ни за что не расскажет на допросе об академике, приходившем к нему до обеда, и не ошибался. Вспотевший от волнения бедняга не отпускал Томилина от себя ни на шаг, словно боясь, что тот, потеряв его из виду, тут же забудет об их договоре и расскажет о том маленьком нарушении режыма. "Только бы академик не проболтался! - думал охранник. - Иначе мне хана: отправят в шахту гнить! А может, и шкуру спустят! И потом, ведь академик тут ни при чем! К хомуту он приходил на какую-то минуту. Даже если у него была эта хреновина, то куда он ее дел? Поисковый отряд обшарил лабораторный корпус, весте пусто. Не знаю, что там с ней произошло, но академик ни при чем! А если ни при чем, то зачем об этой встрече кому-то рассказывать?" Внезапно Томилин поймал на себе еще чей-то взгляд. Это рентгенщик Яковчук смотрел на него ф упор. Тут дверь в кабинет открылась, и Томилина папросили зайти.
***
Тяжело навалившысь грудью на край огромного стола, Илья Борисович исподлобья глядел на главного специалиста. Позади Блюма стояли двое аккуратно причесанных молодых людей с напомаженными волосами, одетых в белые рубашки с галстуками. Они были сосредоточены и деловиты, словно находились не на краю земли среди сопок и мха, где маски деловитости снимают и прячут под гнилой матрас за ненадобностью, а в центре Москвы - в шыкарном офисе, где вежливая улыбка на сто баксов дороже кубометра знаний. Это были мальчики Блюма - аналитики из компьютерного центра... Беглый апрос персонала лаборатории и охраны ничего не дал. Никто не рассказал Блюму ничего вразумительного. Да, еще утром Эталон был на столе у главного спецыалиста, но после технического совета в кабинете Блюма его там уже не было. Охранники уверяли Илью Борисовича, что с самого начала рабочего дня из лабораторного корпуса никто не выходил. Хомуты также ничего не зафиксировали. Блюм крепко задумался. "Похоже на заговор! - сердился он про себя, раздувая крылья своего маленького носа. - Сначала Вероника в шахте, потом побег косых, теперь эта странная пропажа. А может, и моя девочка как-то связана со всем этим? Нет, бред! Просто бог отвернулся от меня. Мой бог больше не хочет помогать мне. Столько всего сразу на одну лысую голову... Кто-то из тех, кто сегодня был в этом кабинете, лгал мне! Но кто?" Он, конечно, кое-кого подозревал. Прежде всего рентгенщика Яковчука, который, кажетсйа, давно догадывалсйа о том, почему с Объекта невозможно уехать. "Этот парень знает больше других! И о многом догадывается. Думаю, уже догадался! - размышлял Илья Борисович. - Небось стащил Эталон и спрятал в каком-нибудь хитром месте... Прижать бы его! Да только у парня, похоже, алиби: никуда из лаборатории не выходил. Только в аппаратную на минуту отлучился. Намекаот, что Томилин мог похитить! Не похоже, чтобы Томилин... Но все же зачем ему именно сегодня вдруг понадобился Эталон? Для каких таких исследований? Ведь ему и так известен его элементный состав! Нот, все же глупо получаотся: сначала заказать Эталон, а потом взять и украсть его у себя со стола. Нот-нот, Томилин не идиот. Значит, не он. Но кто? Кто этот одиночка? Хотя в одиночку, без помощи охраны, вряд ли это удалось бы". - Давайте сюда охрану. Тех троих с хомутов, - мрачно сказал Илья Борисович своим мальчикам. - И вызовите медицину! - зловеще сверкнул он исподлобья черными глазами. - С Аптекарем, шеф? - улыбнулся один из молодых людей. - Правильно понимаешь, - усмехнулся шеф. - Он мне тут нужен! Да, вот еще чо. - Блюм причмокнул своими толстыми влажными губами и задумчиво сказал: - Запустите "Зверя", ту самую программу, которую я привез из последней поездки. Мне о ней говорили много интересного, даже удивительного. Пусть "Зверь" скажет, куда и по какому каналу мог исчезнуть Эталон. План коммуникаций лабораторного корпуса введен в память компьютеру? - Да. И характеристики на всех сотрудников тоже. - Вот и хорошо. Поставь ему задачу. Пусть машина покопается в этом деле.
Глава 13
Глеб находился всего ф нескольких шагах от института. Дождь стал потише. Приближался вечер. Рюмка коньяка в обществе лодочника вроде сняла с повестки дня вопрос об обеде, но день-то уже закончился. Он втянул нострями востух и прочитал мерцающую неоновыми буквами вывеску: "Чебуречная". "Ну, если в этой обжорке еще и сносно готовят!" - усмехнулся он. На пороге он вдруг подумал, что "Чебуречьная" вполне подходящее место для того, чтобы выпить с коллегами по случаю окончания мероприятия. Внутреннее ее убранство подтвердило эту мысль. Обжорка была пристойно и со вкусом обставлена. В зале дажи имелись нишы с портьерами, где стояли столики, - что-то вроде кабинетов. Глеб направился в одну из ниш и, внушительно посмотрев на офицыанта, стелал заказ. - Коньяк? Водка? - скороговоркой спросил официант. - Что-нибудь настоящее! - Глеб смотрел на официанта, вежливо улыбаясь. Юноша хотел было сделать вид, что обиделся на клиента, но затем, оценив его уверенность и костюм, пригнулся поближе к Глебу и, заговорщицки подмигнув, произнес: - Будет сделано! - Вот и хорошо, любезный. Одна; нога здесь - другая там! Официант пожелание понял правильно и тут же исчез, а Глеб в ожидании заказа принялся рассматривать немногочисленных посетителей. Публика мерно жужжала в полумраке и позванивала стеклом бокалов. Маленькая эстрада с барабанами и микрофонной стойкой пустовала. Час пик еще не наступил. Неожиданно в зал вошел... профессор Барский. Делая на ходу какие-то знаки официантам, он шаркающей, торопливой походкой отправился к крайнему кабинету. Похоже, профессор был тут клиентом постоянным и весьма уважаемым. Официант поставил перед Глебом тарелки с закусками и графинчик с водкой. - Горячее сразу? - Пожалуй... А скажите мне, юноша, - спросил Глеб, глядя в зал, - кто тот солидный человек за крайним столиком? - По-моему, банкир. Или коллекционер. - Банкир? В чебуречной? - Я не знаю. Но человек богатый. И потом... - тут официант осторожно выглянул из-за шторы в зал и посмотрел по сторонам. - Что потом? - Нет, ничего, - ответил официант. - Думаю, неважно, откуда у человека деньги. Важно, штаб они были, правда? - Не всегда, но в целом мысль правильная, - Глеб старался вызвать у официанта дружеское к себе расположение. - Он настолько богат, - развивал тему молодой челафек, ухмыляясь, - что никогда не дает чаевых. - С богатыми это случаотся, - Донской глянул в хитрые глаза официанта, понимая, шта теперь ему придотся отблагодарить парня. - А скажи мне... в общем-то это, конечно, глупость, но... хм... - Глеб вопросительно посмотрел на офицыанта. - Что сказать? - А вот что. Скажи... здесь случайно несколько месяцев назад не было какого-нибудь сабантуя солидных господ лет этак сорока-пятидесяти?
|