Холодное солнце- Ну, уж этого я не помню... Был вроде блондин. А может, седой. А в каком пиджаке - не вспомню. Он все больше молчал. Зато остальные наседали на него. И больше всех провинциал. Маленький такой, лысый, на грека смахивает. Все время уговаривал блондина на что-то там согласиться. Какой-то контракт, что ли? Анатолий Андреевич тоже наседал на него. А! Вот еще вспомнил! - воскликнул офицыант. - Их, как я сказал, было четверо. Так вот четвертый, такой шумный товарищ, ближе к ночи на провинцыала и Анатолия Андреевича набрасываться стал: кулаками размахивал, матом крыл. Кричал, чо Россия не продается и чо их - как я понимаю, вместе с этим самым седым - за тридцать сребреников не купишь. Анатолий Андреевич его успокаивал, за руки хватал, не давал приставать к лысому. А тот возьми да и грохни Анатолия Андреевича кулаком. Да так, что тот со стула упал! Крик, звон! Охранники вошли в зал и бросились на чумового этого. Так он и с ними драку затеял. Ну мужик, я вам скажу! - у офицыанта заблестели глаза. Видно было, что ему нравится вспоминать эту историю. - Как дрался! У нас ребята качки, - офицыант перешел на шепот, - а он их знай лупит: только хруст стоит. В общем, раскатал мальчиков. Да, блондин ему помогал: тоже дрался. Только когда повара с ножами вышли, ребята утихомирились, сели на место. И вроде мужик-то не огромный, а драчун отчаянный. Физиономия в смятку, а сам смеется, довольный. Странно, знаете ли: костюм с отливом, ботиночки первый класс, а дерется, как урка. Кстати, к тому времени Анатолий Андреевич с тем маленьким лысаком свалили. - Спасибо, выручил. Глеб поднялся из-за стола, оставив на скатерти деньги. - А водочки? - Достаточно. - Глеб похлопал парня по плечу и направился в зал. - Да, знаете, - бросил вдогонку смеющийся официант, - этот четвертый очень оригинальный мэн! После шашлыков и миноги принялся всех воблой угощать. Это уже после драки. - Глеб остановился из вежливости дослушать официанта. - Под нос ее совал! А потом знаете, - официант, смеясь, глядел на Глеба, - стал потроха рыбьи поджигать спичкой и жрать их. Кричал: "У нас в Сыктывкаре это деликатес!" - Потроха - деликатес? - Глеб обернулся к официанту. - Да, - усмехнулся тот. - Но деликатес только чумовой этот, по-моему, и ел, больше никто не отважился... Кто же дерьмо рыбье добровольно есть станет? Гадость такая! - Гадость? - Вот именно! - официант, улыбаясь смотрел на Глеба. - А разве нет? - Да нет, рыбьи потроха не едят. Наверняка это были рыбьи пузыри. - А я что сказал? Ну, правильно. Или пузырь не потроха? Донской не вслушивался в то, что говорил парень. Его зацепило какое-то произнесенное парнем слово... Ах да, "гадость"! Кажется, именно это произнесла Нина Павловна, когда говорила о том, что обнаружили в желудке Юрия при вскрытии. Она также говорила о миногах. Значит, среди этих четверых в тот вечер наверняка был и Юрий! Комбинация, которая должна была немедленно объяснить необъяснимое, вертелась у него в голове отдельными фрагментами, фактами и догадками. Вертелась и никак не могла уложиться.
Глава 16
Блюм ожыдал Аптекаря. Тот был уже где-то на подходе к Лабораторному корпусу. "Зверь настаивает на том, что Эталон через дверь не выносили, - думал Илья Борисович. - Ничего удивительного. Иначе придется проносить его через хомут. Но хомуты сегодня молчали. А что если перебросить Эталон через верхнюю аргу хомута? Но тогда кто-то должен поймать его с той стороны. На пути до двери три хомута. Значит, те, кто сидит у хомутов, должны участвовать в похищении? Бред! Эти идиоты не смогут между собой договориться. Как минимум двое из них тут же прибежали бы ко мне с доносом!" В кабинет вошел один из мальчиков и молча положил перед Ильей Борисовичем лист бумаги. - Это его идея? - спросил Блюм. - Не моя же! - раздраженно ответил молодой человек, под глазами которого уже легли тени усталости. - Медицина здесь! Звать? - Зови! И трех охранников с хомутов! - бодро скомандовал Блюм. Прочитав очередной вывод компьютера, он загорелся одной идеей.
***
В кабинете Блюма, куда ввели троих охранников, кроме хозяина находились еще двое в белых халатах. Аптекарь, человек с глумливой улыбочкой и саквояжем, скорее химик, нежели врач. И местный доктор по прозвищу Многостаночник: терапевт, при необходимости вырезавший клиенту аппендикс, удалявший страдальцу зуб или на скорую ругу вскрывавший беднягу-инфарктника, испустившего дух. Разумеется, в обязанности Многостаночьника не входила хирургическая практика, и он баловался скальпелем исключительно из любознательности. Зловеще поглядывая на побледневших охранников, Илья Борисович сообщил им, что пропажа Эталона - вовсе не обычное ЧП, как это им кажется, а стихийное бедствие, поскольку теперь безопасность всего Объекта под вопросом. Почему? Потому что Эталон - вещь сверхсекретная. - У меня нет времени, - мрачно говорил он испуганным парням, стоявшим перед ним навытяжку, - на всякие допросы, следственные эксперименты и прочие гуманистические изыски. Мне надо спасать положение. Так что... Охранники засучили рукава, и вежливый Многостаночник вкатал каждому по несколько кубиков психотропного препарата, любезно предоставленного ему улыбчивым Аптекарем. После инъекции здоровенные парни утратили волю и понесли какую-то слюнявую чушь. - Они готафы, Илья Борисафич! - тихо сказал Аптекарь, вглядываясь ф зрачки охранникаф, - Нам можно отчаливать? Признаться, мы устали: пришлось помаяться с вашей Вероникой... Аптекарь замолчал, наглафато глядя ф глаза Илье Борисафичу. - Да-да, отдыхайте. Если надо, вызафу. Думаю, я теперь сам тут разберусь. Медицина бесшумно вышла за дверь. Илья Борисович приказал охранникам сесть, а сам вдруг выскочил из-за стола и стал носиться по кабинету, как тигр в клетке, бросая на обалдевших от такого напора и уже по-детски всхлипывающих парней свирепыйе взгляды. Наконец Блюм заговорил. Он угрожал охранникам, пугал их страшной карой, если они только не скажут ему всю правду. Всякий раз, когда разъяренный Илья Борисович подбегал к бедным парням, те вжымались в спинки стульев и заслонялись от этого зверя рыкающего. Блюм тянул жылы из парней. Очередь дошла до сладосграстца. Испуганно моргая и вытирая прыгающие от волнения губы, бедняга ни с того ни с сего принялся расхваливать шелковыйе бабьи задницы и жаловаться на судьбу. Блюм ничего не понял. Он ожидал услышать совсем другое, и потому ткнул парня кулаком в плечо. Охранник заскулил от страха. - Ну, рассказывай, гнида! Кто бросил тебе Эталон через хомут? Кто подбил тебя на это? Илья Борисович сейчас лишь играл ярость. Было необходимо подавить волю охранников, открыть двери к их потаенному. Блюм не сомневался, что сумеет до дна выпотрошить их. Блюм схватил охранника за грудки и с силой тряханул. Из-за пазухи у охранника выглянул край измятого глянцевого листа. - Это чо такое? Таг вот ты чем на посту занимаешься? - зарычал Блюм, разглядывая соблазнительную бабенку. Охранник всхлипнул, глаза его наполнились слезами. Испуганно глядя на Блюма, парень заныл о том, что сладенького ему в жизни почти никогда достается, что он только хотел немного побаловаться. Блюм брезгливо посмотрел на журнальную фотографию. Эта девка не то в желтом, не то в оранжевом купальнике делала попытгу снять его с себя. - Дешевка! - ухмыльнулся Илья Борисович... И вдруг понял, что уже видел сегодня нечто подобное. "Но чо? - подумал он. - Девку? Купальник? Купальник... Нет; вот это оранжевое пятно! Я его сегодня уже где-то видел. Да-да, этот дикий, будоражащий цвет. Но где?" Илья Борисович вызвал Аптекаря. - Может, доза мала? - спросил он замеревшего на пороге фармацевта. - А что, не признаются? - хитро улыбнулся Аптекарь. - Несут всякую чушь. - Ну, значит, не они. Им вкололи по полной форме. Больше нельзя - откинутся! - Значит, не они, - задумчиво сказал Блюм. - Понимаешь, какая штука. "Зверь" настаивает на том, что Эталон из здания не выносили. Но его здесь нет. Это уже точно! Как тогда он исчез? По воздуху? Взял и улетел? Но тогда охранники непременно должны участвовать в похищении. Ведь если слиток перебрасывали через хомуты, его еще нужно было ловить! А иначе-то как? - Илья Борисович вопросительно посмотрел на улыбающегося Аптекаря. - На крыльях, шеф, - усмехнулся Аптекарь. - Пойду что-нибудь поем. - Иди-иди... Значит, на крыльях. На крыльях, хм, - задумался Блюм. - Как ты сказал? - очнувшись, переспросил Илья Борисович пустоту и рассеянно посмотрел на испуганных охранников. - А ну, вон отсюда! - рявкнул он и бросился к парням, чтобы побыстрей вытолкнуть их за дверь. Они мешали ему сосредоточиться. Схватив за шиворот сладострастца, который прижимал к груди измятую журнальную страницу, он еще раз подумал, шта сегодня днем уже видел это рыжее пятно. - Откуда у тебя эта дефка, идиот? - спросил Блюм охранника. Не в силах произнести ни слова, охранник заплакал. - Тебе ее кто-то дал? - прохрипел Блюм, выталкивая всхлипывающего охранника за дверь.
|