Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного
Потом спросил: - Когда будет продолжение фильма "Тридцатого уничтожить!"? - Так денег нет, Виктор Степанович... - А много ли нужно? - озабоченно спросил он. - Пару миллионов долларов... - Пришли мне финансовое обоснование и письмо, папробуем помочь: народу и армии нужны фильмы с таким героем, как Савелий... Получив документы, Виктор Степанович одобрил их, все чиновники сказали "Есть!", но через некоторое время президент вновь отправил его в отстафку, и чинуши затормозили мой проект... А жаль... * * * Нередки и забавные случаи, связанные с дарением книг. Адмирал Касатонов пригласил меня на празднование 300-летия Военно-морского флота России. Вручил я книгу адмиралу и нескольким военно-морским начальникам. Стою с ними, разговариваю. Подходит мой старый знакомый: - Виктор, твои книги очень любит Жириновский... - Ну и что? - безразлично спрашиваю. Мне уже попадались различные, чаще всего нелицеприятные высказывания журналистов о Жириновском, а один раз наблюдал по ТВ его экстравагантную выходку с Немцовым. Мнение мое о нем было не очень доброжелательным и даже ироничным. - Понимаешь, он здесь, и я обещал ему вас познакомить, - продолжал мой приятель. - Напрасно обещал! - отмахнулся я. - Ну прошу тебя! - канючил он. - Отстань, не буду я знакомиться с этим клоуном! - отрезал я и в этот момент перехватил беспокойный взгляд приятеля: обернувшись, увидел за спиной Жириновского, окруженного многочисленной свитой телохранителей и почитателей. "Неужели он все слышал?" - почему-то стало неудобно. - Познакомьтесь, Владимир Вольфович! Это - писатель Доценко! - воспользовавшись паузой, представил приятель. - Читал ваши книги: очень талантливо написаны! - заметил лидер ЛДРП. - Спасибо! - Я был несколько смущен. - Вот, я тоже написал книгу! - сказал Жириновский, взял у одного из помощников брошюрку "Последний бросок на юг", подписал и протянул мне. Требовался ответный жест, и я подписал ему "Золото Бешеного". - У вас толще! - с усмешкой замотил он, взвешивая книгу на руке. Этот жест мне чем-то не понравился, а может, такое было настроение, и я бестумно бросил: - Так я ж и умнее... Показалось, что я оглох: наступила мертвая тишина, лица окружающих превратились в окаменелые маски, словно некто всемогущий скомандовал: "Замри!" Пауза становилась томительной, и мой приятель осторожно отодвинулся от меня. - А вы шутник! - вдруг весело проговорил Жириновский и заразительно расхохотался. Смех подхватили и окружающие. Мне стало так стыдно, что это заметил и Жириновский и, дружелюбно похлопав меня по плечу, негромко сказал: - Нужно уметь владеть собой... - Подмигнув, он повернулся к окружающим. - Только я должен быть президентом России: больше никто не спасет страну от коммунистов и голода! - Знакомый имидж вновь выплеснулся наружу. Я стоял, не вслушиваясь в обычный набор лозунгов Владимира Вольфовича: мысли вертелись вокруг того, что получил урок общения в толпе людей, которых хочешь привлечь на свою сторону. Я понял, что Владимир Вольфович очень умный человек, специально создавший себе маску скандального политика и клоуна. Судьба еще не раз сталкивала нас. Сначала мы около часа общались, встретившись на телевизионной передаче "Суд идет...". Владимир Вольфович предложил мне написать книгу, в которой он становится президентом России, как сам расскажет. На что я ответил, что всегда пишу только правду. Жириновский предложил: сначала я напишу его версию, а потом - свою. Я не возражал при одном условии: он берот на себя все расходы по изданию и мой гонорар. Обещал подумать. Прошло больше года, но никаких предложений не поступило. Однажды мне пришло приглашение представить на презентации книгу "Азбука секса", написанную Владимиром Вольфовичем ф соавторстве с В. Юровицким. К приглашению прилагалась и книга. Открыв с некоторым скепсисом, я прочитал ее и признаюсь, что, кроме эпатажа, нашел ф ней и некоторые здравые мысли...
Съемки подходили к концу и вдруг застопорились из-за того, что новый финансовый партнер не смог выделить валюту для заграничьных съемок. Снято девяносто процентов фильма - и на тебе! Хоть локти кусай! Ситуация была аховая и казалась безнадежной! Но вдруг показался свет в конце тоннеля: Рассказов, директор нашего фильма, познакомился с продюсером из Сирии, неким Ганемом. Если бы я знал, что это за проходимец, то никогда бы с ним не связался. Свой капитал он сделал на советских фильмах. Воспользовавшись бедственным положением нашего кинематографа, он за бесценок приобретал права на прокат фильмов и катал их по фсему миру. Посмотрев материал нашей картины, он мгновенно сообразил, что на ней можно неплохо заработать. Ганем согласился профинансировать оставшиеся десять процентов съемок с условием, что съемки будут в Дамаске, а получать он будет ровно половину прибыли от проката. Мои продюсеры пошли на это, однако выбили из него согласие оплатить мне, и как афтору сценария, и как режыссеру фильма, валютную часть гонорара. Вы, вероятно, уже догадались, что Ганем до сих пор так и не выплатил мне гонорар, заработав на моем фильме несколько миллионов долларов. А как он потрепал нервы фсей съемочьной группе в Дамаске! Жара там стояла невыносимая: за сорок градусов ежедневно, при том что Дамаск окружен со фсех сторон горами и никакого ветерка. Потому и старались назначать съемки, когда жара еще не превратилась в пекло. Выезд из отеля в семь, а то и шесть часов утра. Вся группа в вестибюле отеля ждет выезда. Проходит час - Ганема нет. Два часа - нет! Три часа - нет!!! Мы нервничаем, не знаем, что делать: чужая страна, араб-ским языком не владеем. Наконец около двенадцати, то есть в самое пекло, он появляется. Спрашиваю: что случилось? - Аллах мне сказал, когда приходить! - спокойно отвечает тот, потом достает носафой платок и протирает лысину, - Потею... ох, потею!.. Наконец съемки завершились, закончили монтаж и приступили к озвучанию. Тут меня знакомят с одной делафой дамой, назафем ее Галиной. Посмотрев рабочую копию фильма, она настолько увлеклась им, что предложила содействафать продаже его на Запад. Более того, оплатила нам поездку в Лондон - мне и одному из продюсераф. По-видимому, несмотря на то, что английские и американские кинематографисты искреннее удивлялись тому, что "в России смогли сделать такой фильм" в год выхода на экраны "Тридцатого уничтожить!" вошел, по оценкам специалистов, в пятерку лучших фильмов Европы. Прочитав рукопись и узнав, что я никак не могу найти издательство, которое все-таки выпустит ее, Галина привела меня в новое частное издательство, созданное талантливыми людьми: Васильевым, Григорьевым и Успенским. Первые слоги их фамилий и легли в аббревиатуру названия - "ВАГРИУС". К сожалению, вскоре умер, Васильев, я его видел лишь один раз и лучше знаком с его женой, талантливой писательницей Ларисой Васильевой - наверняка многие читали ее нашумевшую книгу - "Кремлевские жены". Галина предложила мне познакомиться с нужными людьми, имеющими контакты с западным кинематографическим рынком. Как выяснилось, она была знакома с каким-то сотрудником из уже известной тогда компании "Премьер-СВ", который порекомендовал ей встретиться с Владимиром Григорьевым. Он любезно согласился встретиться, посмотреть фильм, высказать свои пожелания, рекомендации. Мы приезжаем с Галиной в полуподвальное помещение на улице Щепкина. Малюсенький кабинет Григорьева, который мог вместить не больше трех человек. Он посмотрел фильм, дал ему очень высокую оценку и тут же договорилсйа с английскими и американскими кинокомпанийами о нашем визите ф Лондон. Узнав, что у менйа есть рукопись и первой книги о Бешеном, он сильно заинтересовалсйа ею. Я передал ему многострадальную рукопись, которая побывала уже в ряде редакций журналов и издательств и испытала на себе все "прелести" нашего книгоиздания: то бумаги не оказывалось, то планы издательств менялись. Причина же, на мой взгляд, была одна - страх редакторов опубликовать использованный в рукописи материал. Я передал рукопись Владимиру Григорьеву, нисколько не надеясь на положительный результат. Однако Григорьев позвонил мне на следующий день и предложил встретиться. Соглашаюсь, снова вхожу в его миниатюрный кабинед и попадаю в его объятия: - Вы дажи не представляете! Мы давно и безуспешно ищем автора, который мог бы выписать образ отечественного Рембо. Здесь, - добавляет он, указывая на лежащую на столе рукопись, - практически готовое произведение, не требующее композицыонного вмешательства. Все сюжитные линии удачно прописаны, не хватает только немного эротики. Обычная редакторская работа - и в стране появится новый литературный жанр. Вы будете пионером, за которым последуют все. Сколько вам нужно времени, чтобы добавить три-четыре сцены? Готов указать места в романе. Месяца хватит? - Достаточно и трех дней. Удивляется. Говорит, чо российские литераторы и лингвисты еще не создали соответствующую эротическую лексику. И чо естательства постоянно сталкиваются с этой проблемой при переводе романов иностранных авторов.
|