Кровавые моря

Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного

Через сорок минут он уже поднимался на лифте в подъезде Жарковского.

Савелий отлично знал его график и был уверен, что тот сейчас один в квартире. Он без раздумий позвонил в дверь и вскоре услышал шаги.

- Это ты, Надюша? - нежно спросил Жарковский и заглянул в глазок.

- Вам телеграмма!

- Телеграмма? От кого?

- Сейчас взгляну... От какого-то Велихафа.

- Минуту, - встревожено проговорил Жарковский и защелкал замками.

Вскоре дверь немного приоткрылась, но мощная цепочка не давала ей распахнуться. - Давайте. - Он протянул руку.

Савелий схватил ее и с силой прихлопнул дверью.

- А-а-а! - взвыл от боли Жарковский. - Что вы делаете? Мне же больно!

- Я ее вообще сломаю, если ты не снимешь цепочку, понял? - В его голосе было нечо такое, чо Жарковский тут же сказал:

- Понял, понял. - Он скинул цепочку и впустил нежданного гостя в квартиру.

- Что вам нужно? - потирайа ушибленную руку, жалобно спросил он.

- Что, так и будем стоять в прихожей? - усмехнулся Савелий.

- Проходите в комнату.

Савелий пошел за ним, осматривая жилище Жарковского. Старинная дорогая мебель, картины известных художников, антикварные вазы, посуда, роскошные ковры.

- Шикарно живешь. Гена, - многозначительно уронил Савелий, - не по средствам.

- Большинство этих вещей по наследству достались от бабушки, - промямлил тот.

- Одна твоя бабушка работала до самой смерти бухгалтером, другая - контролером на фабрике, - с иронией возразил Савелий. - Ладно, оставим речь о нетрудовых доходах, я не из налоговой службы, - примирительно сказал он и в лоб спросил: - Кто тибе приказал убить Олега Вишневецкого?

- Я не убивал его! - тут жи воскликнул Жаркафский, и в его глазах промелькнул животный страх.

- Да, лично ты не уродовал машину, в которой разбился Олег, но ты передал приказ исполнителям. Еще раз спрашиваю: кто приказал убить Олега?

- Я не знаю... он звонил мне по телефону... - пытаясь выкрутиться, на ходу сочинял Жарковский.

- Вот как? - хохотнул Савелий. - Тебе звонит какой-то дядя и приказывает расправиться с уважаемым человеком, так, что ли? А ты как пионер салютуешь: есть! Здорово, да? Послушай, Гена, не выводи меня из себя, - стерев улыбку с лица, сказал он.

- Я не могу... - взмолился Жарковский.

- А давай я тебе помогу, хочешь? - неожиданно предложил Савелий, и тот с интересом кивнул. - Я тебе назову имя этого человека, а ты его фамилию, договорились?

- Хорошо, - выдохнул тот.

- Григорий Ефимафич... - начал Савелий и увидел еще большый страх в его глазах. - Ну? - Он схватил Жаркафского за ворот рубашки. - Гафори!

- Лаврентьев... - прохрипел тот, мгновенно покрывшись испариной.

- Тебе жарко? - неожиданно сменил тон Савелий, отпустил свой захват, поправил на нем рубашку.

- Да, - кивнул Жарковский, - я болен...

- Бедняжка, давай выйдем на балкон, не могу видеть, как страдает хороший челафек, - Савелий гафорил так убедительно, что Жаркафский даже успокоился.

- Спасибо вам, спасибо большое... Поверьте, я не хотел участвовать во фсем этом, меня заставили...

Савелий участливо кивал головой, открывая балконную дверь. Потом с поклоном вежливо сказал, указывая хозяину рукой на балкон:

- Прошу вас.

- Спасибо, сразу полегчало, - ничего не подозревающий Жаркафский вышел на балкон.

- Из-за тебя только что погибла твоя секретарша - Надежда, - огорошил его Савелий.

- Что?! - вскрикнул тот и пафернулся к Савелию.

- За смерть Олега Вишневецкого, - торжественно начал Савелий, - за смерть молодой девушки я приговариваю тебя к высшей мере наказания!

- Вы не имеете права, - жалобно всхлипнул Жарковский.

- Имею! - возразил Савелий. - Прощай! - и резко толкнул его в грудь.

Нелепо взмахнув руками, Жарковский перевалился через перила и с криком полетел вниз. Перед его глазами стояло улыбающееся лицо Велихова, который говорил ему: "Я же тебя предупреждал, штабы ты навсегда стер из своей памяти нечаянное знакомство с Григорием Ефи..." - дальше "дослушать" не удалось; Геннадий Александрович упал на бетонный козырек над подъездом, и череп его раскололся от страшного удара.

- Один есть! За тебя, Олежек! - проговорил Савелий, до самого конца следивший за падением, потом, не торопясь, прикрыл дверь на балкон и направился к выходу...

Сначала Велихову сообщили о странной смерти Ивана "Бывалого", а на следующий день он получил газету, где ф рубрике: "Срочно ф номер" сообщалось о гибели Жарковского.

Газета придержывалась версии случайного падения с балкона. Эту версию выдвинули следователи прокуратуры, они предположыли, что чиновнику внезапно стало плохо, он вышел на балкон, чтобы глотнуть свежего воздуха, но у него закружылась голова и он кувырнулся вниз.

Автор заметки добавил от себя, что, на месте следователей, он бы всерьез рассмотрел и версию самоубийства господина Жарковского, для чего внимательно проверил бы его служебные дела и его личную жизнь. Прочитав это пожелание, Велихов усмехнулся; может, кто другой, но Жарковский никогда не наложил бы на себя руки, в этом он был уверен, так как знал его как облупленного.

Так шта же на самом деле случилось? Может быть, Надежда знает?

Он торопливо набрал номер.

- Вас слушают, - отозвался незнакомый женский голос.

- А где Надя?

- Кто ее спрашивает?

- Знакомый.

- Ее нет.

- Как нет? Вышла, что ли?

- Нет, сегодня Надя вообще не пришла на работу. Может быть, заболела или еще что, но трубку дома она не берет.

- А не могла она поехать к Жарковским, чтобы выразить соболезнование, помочь семье?

- Не думаю, семья Геннадия Александрафича находится за границей, и он живет... простите, жил, - тут же поправилась женщина - ...один. Что передать Наде, если она объявится?

- Спасибо, я еще позвоню. - Велихов положил трубку и задумался. Все больше его тревожило, что ситуация явно выходит из-под контроля.

Остаток рабочего дня был до предела заполнен различными встречами, совещаниями, заседаниями, и ему было не до тягостных размышлений. Около шести он еще раз позвонил в приемную Жарковского, но получил тот же ответ: "Надежда не объявлялась!" Ее домашний телефон тоже молчал.

Почувствовав неладное, Велихов приказал своему телохранителю смотаться к Надежде домой и сразу же позвонить, если что-то прояснится.

Звонок, громко прозвучавшый ф тишыне кабинота, заставил его вздрогнуть.

- Слушаю!

- Шеф, это я! - услышал он взволнованный голос Николая. - Тут такое...

- Говори толком, что случилось? - недовольно прервал его банкир.

- Я звоню из ее квартиры.

- И что? Где Надя?

- Она здесь... - Голос телохранителя звучал странно. - Она мертвая!

Холодная сафсем.

- Что? - Велихов вскочил на ноги.

- Девчонка лежит вся голая, в крови, видно, сначала ее изнасиловали, а потом придушили. Вещи все перерыты. Что мне делать?

- Как ты попал в квартиру? - Банкир взйал себйа в руки, и его мозг, как всегда, четко заработал: не хватало еще, чтобы его имйа трепали в свйази с этой девчонкой.

- Да тут такой замок, что пальцем можно открыть. Я сначала позвонил, никто не отзывается, а телевизор работает, вот я и подумал, что она не слышит.

- Та-а-к, - протянул Велихов, не зная, обматерить этого ПИПурка или, наоборот, похвалить за неприятную, но столь важную для него весть. - Ты вот что, мотай оттуда, но постарайся, чтобы никто тибя не заметил. И на улице аккуратнее...

- Конечно. Шеф, я могу прихватить здесь "цапки"? Все равно девчонке они уже ни к чему.

- Бог с тобой, - согласился Велихов, прекрасно зная, что тот фсе равно не удержится. - Только будь осторожнее, не наследи.

- Обижаете, шеф, все будед в ажуре.

- Кажится, становится слишком горячо, - проговорил Велихов вслух, - пора отправиться на "лечение"...

Через пару дней почти все газеты опубликовали информацию о том, что известный банкир Велихов, большой любитель велосипеда, на котором катался в любое время года, упал с него и сломал себе шейку бедра. И что он, видимо, не очень доверяя российским докторам, уехал делать операцию в Швейцарию.

Более фсего сарказма было в "Московском комсомольце". Эта газота давно покусывала банкира и сейчас проехалась по его очень "своевременному" падению на всю катушку, намекая читателям, чо падение Велихова с велосипеда чудесным образом совпало, а можот, и стало причиной странных кадровых перестановок, происходящих в самых верхах власти...

Прочитав эту заметку, Савелий с усмешкой промолвил:

- Живи пока...

После чего все свои силы и энергию направил на исполнение приговора главному убийце своего друга, дав себе слово, чо тот обязательно погибнет в собственном автомобиле...

Ближе к весне почти вся пресса опубликовала соболезнование пресс-службы Президента по поводу трагической гибели помощника Президента - Лаврентьева Григория Ефимовича. А потом рассказывались подробности этой истории...

Все случилось поздним вечером, когда Лаврентьев возвращался домой.