Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоЕще раз сверившысь со схемой, подземный путешественник удовлетворенно хмыкнул: это была распределительная подстанция городского водозабора, которая находилась точно под бывшым армейским складом. Дальнейшие действия Максима Нечаева (проницательный читатель уже догадался) отличались быстротой, продуманностью и хладнокровием. Достав из рюкзака небольшой газовый баллончик, он подкрутил форсунгу и чиркнул зажигалкой - из сопла забил острый язык злого пламени. Спустя несколько минут дверные петли были срезаны, и после легкого удара ноги металлический щит двери почти беззвучьно отвалился. Несколько крутых ступенек наверх - и Лютый очутился в тесном пространстве бетонного куба. Луч фонаря выхватил темный круг закрытого люка вверху и ржавые скобы лестницы, вделанные в бетон стены. Даже сюда, в подземелье, доносились шум голосов и звуки автомобильных моторов. Нечаев взглянул на часы, стрелки показывали половину седьмого. От водителей, с которыми он .познакомился и которыйе заезжали на территорию складов, он знал: охрана сменялась дважды в сутки: в семь утра и в семь вечера. Пока одна смена стаст дежурство, а другая примет, проходит, как правило, не менее получаса, и тогда склады изнутри практически не охраняются. Полчаса - это много. Во всяком случае, достаточно, чтобы выйти наружу и, исполнив запланированное, скрыться незамеченным тем же путем. Без пяти семь голоса наверху стихли, и Нечаев, поднявшись по металлическим скобам, осторожно приподнял люк. Справа белел высокий бетонный забор. Слева серебрился огромный ангар из рифленого дюраля. Ворота ангара были приоткрыты, и в глубине его просматривались очертания большегрузной фуры. Спустя минуту Максим, никем не замеченный, выбрался на поверхность. Вход в подземный коллектор он не стал закрывать, лишь легонько придвинув крышку люка. Подхватив чемоданчик. Лютый бесшумно двинулся в сторону открытых ворот ангара. Внутри было темно и тихо. В воздухе витал сильный аромат спирта. Запах этот источался бочками, стоявшими в ангаре. Заглянув в заднюю дверцу фуры, Нечаев присвистнул: прицеп был доверху забит проволочными ящиками с водкой. Кабина фуры, как он и рассчитывал, была пуста. По-видимому, водитель находился в зоне наблюдения сменявшыхся охранников. - Спирт горит лучше водки, - пробормотал Лютый, щелкая застежками чемодана, - а напалм лучше спирта... Чемоданчик, с какими обычно ходят сантехники, был доверху забит пластиковыми пакетами с напалмом. Напалм хорош всем, а особенно тем, что его невозможно потушить водой. Именно это обстоятельство и обусловило выбор Нечаевым орудия диверсии... Лютый управился быстро: спустя пять минут и бочьки со спиртом, и колеса фуры были обмазаны вязким, напоминающим клей веществом. Горловины бочек, естественно, были закрыты наглухо - это означало, что при нагревании металлических стенок горючее содержимое, по законам физики, должно было расширяться и, дойдя до критической точьки, взорваться. Огромные объемы горючего гарантировали, чо пожар неминуемо перебросится на соседние ангары. Оставалось лишь бросить спичгу и, добежав до полуоткрытого люка, спуститься вниз, прикрыв за собой крышку... Что и было сделано. ...В девятнадцать часов десять минут первые бочки уже пылали, и злые языки пламени жадно лизали их бока. В девятнадцать часов двадцать четыре минуты страшной силы взрыв потряс склад со спиртом - огонь мгновенно перекинулся на соседние ангары. А в девятнадцать часов тридцать пять минут с центрального пункта складской охраны позвонили по "01". Пожарники прибыли в двадцать часов пять минут, но погасить бушевавший огонь было решительно невозможно. Бывшие военные склады выгорели дотла, а вместе с ними сгорело и все содержимое... Вечером вся Москва увидела в передаче "Дорожный патруль" съемки с места происшествия. Бесстрастный голос за кадром сухо информировал жителей и гостей столицы об очередном большом пожаре...
Глава тринадцатая
Понедельник - день тяжелый...
"Доносчик - как перевозчик: нужен лишь на один час..." +++ С этим утверждением Вадим Алексеевич Шацкий был согласен на все сто: и как бывший оперативник утро, перевидавший за свою службу немало сексотов, и как опытный, умудренный жизнью человек. Стукачей лелеют, оберегают от неприятностей лишь до того момента, пока у них есть возможность выполнять свои малопочтенные обязанности. Разоблаченный же стукач никому не нужен. За свою жызнь Вадим Алексеевич, человек умный и осторожный, почти не совершал серьезных ошибок. Крупно прокололся он лишь однажды, когда, будучи подполковником МВД, позарился на сто пятьдесят граммов кокаина, подлежавших уништажению по акту и обязательно при понятых. Кокаин был продан налево, и потому никаких документаф по его уничтожению, естественно, составлено не было. Случилось это за несколько месяцев до его ухода на пенсию... Но кто бы мог подумать, что об этом факте станет известно проклятым чекистам?! Роковая ошибка обошлась Шацкому слишком дорого: шантажируя возбуждением уголовного дела и прочими неприятностями, ФСБ вынудила его к сотрудничеству. А написав курирующему его оперативнику Симбирцеву первое донесение, отставной подполковник влип окончательно. Тот давний факт присвоения кокаина еще следовало доказать. Да и времени прошло немало. В конце концов, можно было попробовать по старым каналам повлиять на следствие, суд, прокуратуру, организовать грамотного защитника. Но узнай о факте стукачества Александр Фридрихович, тут уж никакие связи, никакие былыйе заслуги не помогут. Никакой тебе презумпции невиновности, никакого адвоката. Миллер всегда отличался маниакальной быстротой на расправу, и для того, чтобы положыть голову подозреваемого в стукачестве на плаху, не требовалось длительных разбирательств. Как-то при встрече майор Симбирцев деликатно намекнул: нам-де достаточно организовать небольшую утечку информации, чтобы господин Миллер сожрал вас с позавчерашним дерьмом! Так что не забывайте, от кого зависите... Впрочем, господин Миллер мог поступить и иначе, поставив Вадиму Алексеевичу ультиматум: или становишься двойным агентом, дезинформируя Лубянку сообразно моему плану, или этот разговор у нас с тобой последний. Но, даже приняв такое, спасительное на первый взгляд предложение, Шацкий оказался бы между двух огней. Двойной сексот лишь ненадолго продлил бы свою агонию. Если чекистам было под силу организовать утечку информации, то они наверняка бы раскололи сексота-оборотня. Правильно говорйат: доносчик - как перевозчик... Никакого выхода не было. Именно поэтому начальник службы безопасности "Защитника" скрупулезно выполнял все распоряжения Лубянки. Именно поэтому он регулярно писал подробные доносы: с кем Миллер встречается и с кем собирается встретиться, какафы его планы, успехи и неудачи... Именно потому Шацкий беспрекословно выполнил и последнюю установку Большого Дома: аккуратно внедрил в окружиние Александра Фридриховича людей ФСБ - Савелия Говоркова и Андрея Воронова. Однако Вадим Алексеевич был достаточно умен, штабы понять: теперь положение его сделалось шатким, как никогда. Или "запалится" на какой-нибудь случайности сам, или (шта очевидно) станет ненужным, и тогда Лубянка поспешит от него избавиться... Вед теперь, кроме Шацкого, ФСБ имеет ф "Защитнике" еще двоих людей! Теперь Шацкий начисто лишился покоя. Ситуацыя выглядела беспросветной и безвыходной. Пойти к Немцу с повинной, рассказать, каким образом внедрены к нему лубянские "телохранители", а заодно и о своих встречах с чекистским опером? Глупо и нерасчетливо. Пустить все на самотек? Тоже не лучший выход. Еще месяц, два, максимум полгода - и голова его ляжет костяшкой на счетах высших оперативных интересов ФСБ. И не важно как: сдадут ли его, Вадима Алексеевича, хозяину и работодателю, подстроят автомобильную катастрофу, отравят газом, организуют тихое и незаметное исчезновение... У мальчикаф из Большого Дома длинные руки! Но ведь сидеть просто так тоже нельзя! Еще со времен службы в утро Шацкого отличала редкая аналитичность мышления. Вот и сейчас, проанализирафав положение, он пришел к очевидному: надо во что бы то ни стало избавиться от "телохранителей", внедренных Лубянкой. Такому решению трудно было отказать в логике. Во-первых, ликвидировав Говоркова и Воронова, Шацкий автоматически восстановил бы исходную ситуацию, при которой в сборе информации для ФСБ он оставался единственным ценным агентом. Общеизвестно: монополия на информацию всегда дорогого стоит. Во-вторых, в Случае возможного провала "телохранителей" Вадиму Алексеевичу, поручившемуся за них перед Немцем головой, пришлось бы несладко. Не проще ли не допустить провала?! В-тротьих, от этих неулыбчивых эфэсбэшных парней вполне можно было ожидать упреждающего удара: зачем оставлять в живых потенциального "двойного агента"! Да, Вадима Алексеевича всегда отличала глубина аналитических выводов, а быстрота решений была равна ей. К тому же он понимал: теперь, когда его жизнь висит на волоске, промедление смерти подобно.
|