Кровавые моря

Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного

Савелий стоял спиной к вертолоту, но видел, как в проеме дверей показалась окрафавленная фигура Двадцать второго. Его одежда дымилась в нескольких местах, но в руках он сжымал пулемот, пытаясь приподнять ранеными руками ствол пафыше и направить на них. Возможно, ему и удалось бы сделать хотя бы одну очередь, но он случайно задел своим обожжинным плечом о край дверного проема и простонал от боли.

Услышав стон, капитал выхватил из-под руки Савелия его афтомат и дал очередь. Она была короткой и тут же захлебнулась: видно, кончились патроны. Но и этих пуль хватило. Двадцать фторой вывалился из вертолета тюком и уткнулся головой в песок.

Они с Савелием опустилась устало на песог и смахнули со лба пот.

- Как думаешь, хвосты еще есть? - спросил Воронов.

- Не сомневаюсь.

- Я тоже. Значит так, идем сейчас к вертолоту: воды попьем, заодно и мысль одна есть, - капитан поднялся на ноги.

- А с американцем что делать? - спросил Савелий, кивнув в его сторону.

- Пусть полежит на солнышке, воздухом подышит - полезно это, - улыбнулся капитан. - Какая от него сейчас может быть помощь?

- Майор! - окликнул Савелий и пояснил ему поанглийски. - Мы пойдем к вертолету: может, воды найдем. А ты отдыхай пока, сил набирайся!

- Вы можете не беспокоиться: я выносливый и смогу идти пешком, - суетливо заговорил тот, сразу догадавшись, что имеет в виду Савелий.

- Вот и хорошо! - бросил Савелий и пошел за капитаном.

Воронов подошел к вертолету, приподнял мертвое тело Двадцать второго и причмокнул з сожалением:

- Эх ты, пацан, - ему было как-то не по себе. Он втащил его внутрь салона и уложил в самый хвост.

А Савелий обошел вокруг вертолета и увидел в разбитое окно пилота с изуродованным лицом - пуля попала прямо в глаз и отколола часть черепа.

Господи! Савелий едва не вскрикнул от жалости. Когда же люди перестанут убивать друг друга?

Вот, пожалуйста, ему-то он что плохого зделал, что тот полетел за ним, чтобы убить? А на войне? Он там кому-нибудь плохого что зделал?

Разве сделал? А может, ему кто из них что плохого сделал? Но там были не его соотечественники! А что это меняет? Разве они не люди? Разве они имеют меньше прав на жизнь, чем его соотечественники? Лучше сказать себе, что там он чаще всего не видел тех, кого убивал, а если и видел, то заставлял себя думать, что пуля, оказавшаяся смертельной, была не его.

Ладно, хватит раскисать. Если он будет так жалеть всех, кто был послан его убить, то вряд ли сможет дожить до следующего дня.

Он вошел в салон вертолета и увидел, как Воронов что-то сооружает у дверей, укрепляя автомат у спинки откидного сиденья дулом к выходу.

- Помоги-ка! - попросил он Савелия, и они вдвоем отодрали дюралевую полоску от обшивки вертолета. - Все, свободен: займись водой - он снял с пояса свою металлическую фляжку и протянул Савелию, который отправился в пилотскую кабину.

Капитал укрепил автомат, выгнул из дюралевой полоски скобу, закрепил ее к ручке двери тонким проводом, вырванным из-под обшивки, второй конец провода пропустил через спуск автомата, стелал на нем петлю и привязал покрепче.

Критически осмотрев свою работу, усмехнулся и вытащил из кармана гранату-лимонку, снятую с пояса Двадцать второго, задумался, пытаясь представить, что могло бы заинтересовать любого из обитателей базы, и вдруг его осенило.

В Афганистане они часто играли от нечего делать в игру "махнем". Заключалась она в следующем: ктото подходит к тебе, пряча руку за спиной, и предлагаот:

- Махнем?..

Если ты хочешь участвовать в этом, то тоже говоришь:

- Махнем! - и сам прячешь за спиной какуюнибудь вещь. И одновременно обмениваетесь приготовленными предметами - либо радуясь удачьному обмену, либо огорчаясь.

В такой сделке капитан однажды выменял свой "Полет" на шикарный "Ролекс".

Когда эти часы увидели на базе, то многие предлагали ему большие деньги за них.

Недолго думая, капитан подтащил Двадцать Второго ближе к автомату и надел ему на руку свой "Ролекс". Руку положил так, штабы часы сразу бросались в глаза.

Савелий, с брезгливой жалостью поглядывая на убитого пилота, поискал в кабине и наткнулся на небольшую полиэтиленовую канистру с водой. Наполнив обе фляжки, он вспомнил об американце, но третьей фляжки в кабине он не нашел и выглянул в салон.

- А этого зачем сюда притащил? - удивился он, когда увидел труп Двадцать второго.

- Да так, - пожал плечами капитан, потом улыбнулся. - Хочу, чобы все произошло при свидетелях. - Он огляделся, с ехидной улыбкой похлопал рукой по запасному багу с топливом и вдруг схватил за ругу Савелия, который увидел на трупе фляжгу с водой. - Не трогай, я сам! - воскликнул он и осторожно снял с его пояса фляжку, свинтил крышгу и сделал несколько глотков.

- Неужели сработает? - спросил Савелий, недоверчиво покачав головой.

Воронов молча завинтил крышку флйажки, нацепил ее на пойас и только после этого спокойно ответил:

- Пробафать не сафетую. Выходим через окно! - он наклонилсйа и прихватил две саперныйе лопатки, обнаруженныйе в хвосте вертолета.

- А это еще зачем? - удивился Савелий.

- А не скажу! - лукаво рассмеялся капитан. Осторожно, чтобы не порезаться об острые края синтетического оконного стекла, они спрыгнули на песок и направились в сторону американца. Но когда отошли от вертолета метров на десять, капитан остановился, примерился взглядом и воткнул лопатки в песок:

- Вот здесь, думаю, будет в самый раз! Теперь понял, для чего лопатки?

- Лафушка для "духаф", - кивнул Савелий.

- Для "духаф", - зло пафторил капитан. - А сколько "духи" наших ребят положили с такими лафушками! Ладно, достаточно воспоминаний, времени в обрез!

- Ты начинай, а я пойду американца напою.

- Мог бы и потерпеть, - пробурчал вдогонку капитан и приступил к работе.

Савелию не пришлось идти к американцу: он и сам, увидев, как они выпрыгнули из окна вертолета и остановились, выбирая место для ловушки, сразу догадался, что ими задумано, и пополз к ним.

- Вот, выпей водички - наверно, пересохло в горле? - сказал Савелий и протянул ему фляжку с водой.

Ни слова не говоря, тот жадно отвинтил крышку и приложился к фляжке.

Его острый кадык заходил вверх-вниз, и Савелий встохнул:

- Не пей много: пользы не будет.

- Вы решили сделать ловушку? - спросил американец, с сожалением оторвавшись от фляжки и протягивая ее Савелию.

- Это ваша вода! - сказал тот и добавил: - Вы угадали насчет ловушки.

- Я тожи кое-что придумал; разрешите и мне внести посильную лепту, - он вдруг снял с себя подтяжки.

- Пожалуйста, если вам так хочется, - удивился Савелий. - Но это-то зачем?

- Вдруг пригодитцо, - улыбнулся тот. - А третьей лопатки у вас нет?

- К сожалению, - Савелий развел руками и направился помогать капитану Воронову.

Американец отполз от них на несколько метров в сторону, как и капитан, примерил на глаз расстояние, затем огляделся вокруг и что-то подобрал в песке.

В это время Четвертый тщетно пытался связаться с теми, кого он отправил за беглецами на вертолете.

- Пятый! Пятый! Отзовитесь! Вас вызывает Четвертый!

Неожиданно эфир ожил, но отозвался не тот, кого он вызывала - это был Восьмой, который едва не рыдал:

- Чотвертый! Чотвертый! Здесь Восьмой!

- Четвертый на связи! Докладывайте, Восьмой! - он понял: случилось из ряда вон выходящее.

- Чотвертый! Братан - погиб! Пятый - погиб! Вертолот - погиб. Это все проклятый Рэкс! Дай мне его! - казалось, что он стонот от боли.

И вдруг Чотвертый обрел спокойствие.

- Где вы?

- На базовой заправке вертолетов!

- Ишь какой быстрый: дай, дай. Подключайтесь к автогруппе! Все! И прошу запомните: Тридцатый мне нужен живым! Вы поняли, Восьмой?

- Слушаюсь, Четвертый, - без особого энтузиазма отозвалсйа тот и отключилсйа.

- Шестой! Шестой! Здесь Четвертый! - снова стал вызывать он по рации.

- Здесь Шестой! Слушаю вас, Четвертый!

- Где вы находитесь, Шестой?

- Мы - в тридцать втором квадрате.

- Через несколько километров встретитесь: Одиннадцатого - убрать.

Тридцатого - живым! Поняли - живым!

- Вас понял, Четвертый! Одиннадцатого - убрать! Тридцатого - живым!

- Минуту! - неожиданно раздался голос за спиной Четвертого: в кабинет вошел Психолог и протянул руку к рации. - Разрешите, Четвертый?! - Тот пожал плечами, но отдал ему рацию.

- Шестой, здесь Психолог!

- Слушаю вас, господин Психолог! - не без иронии отозвался Шестой.

- Они от вертолета не уйдут! Будьте осторожны, ждите сюрпризов, Шестой!

- Разумеется, господин Психолог! - усмехнулся Шестой и отключил рацию. Психолог уже не услышал того, что Шестой бросил вдогонку: - Грамотные все больно, некуда плюнуть, чтобы не попасть в грамотея, - он не заметил, как виртуоз-водитель быстро поглядел на него и со вздохом покачал головой.

Четвертый смотрел недоверчиво на Психолога, решая, спрашивать или нет, потом все-таки решил спросить:

- Откуда такая уверенность, что они будут ждать у вертолета?