Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Хорош! Развеселились... - рассердился конвойный. - Как бы там ни говорил твой "умный человек", но пока ты за решеткой, а не я... - Это как посмотреть, - парень серьезно пожал плечами. - Я вот смотрю отсюда и вижу тебя... за решеткой... Кто-то истерично хохотнул. - Может, еще и поменяться предложишь? - съехидничал солдат. - Нет, - чуть помедлив, ответил парень со шрамом. - Мне и здесь хорошо! Да и чем мы отличаемся, если подумать? Одевают, кормят почти одинакафо, и у вас и у нас срок обозначен... - Скорей бы отслужыть... - угрюмо вздохнул солдат. - Во дает! Только начал и уже - скорей! - Девять месяцев осталось! - буркнул он обидчиво. - Девять? А чего ж такой молодой? - А черт его знает! Такой уродился... - Видать, и не бреешься еще? - Не растет! - Он как бы начал оправдываться, но спохватился и покосился на дремавшего рядом сержанта. - Ладно, поболтали, будет! - Каг скажешь, командир... Тишина продолжалась недолго. - Пятерка - ништяк! - бросил парень со шрамом. - Парился когда-то там... - Лесоповал? - спросил молоденький паренек, сидящий напротив. - Во, ляпнул! Лесопафал на семерке. Здесь мебельная фабрика, сувенирка по дереву и по металлу, механический цех, ящики еще колотят - для снарядаф... Что еще? Да, швейка своя: джинсы мастрячат... В этот момент машина останафилась. - Вроде дома?! - обрадовался краснолицый.
Перед вахтой
"Воронки" остановились напротив двухэтажного кирпичного зданийа с башней. В ней находился пункт наблюдения и контроля связи с вышками, раскиданными по периметру колонии. В обе стороны от здания протянулся высокий деревянный частокол с рядами колючей проволоки. А вот она - мечта каждого заключенного, - вахта: проходная, выпускающая на волю, украшенная выцведшим плакатом: "Честный труд - путь к досрочному освобождению!". Безмятежную тишыну нет-нет да и нарушал противный клацающий звук - вызов-ответ охранника с вышки, - никуда от него не деться... Из проходной вышла полная женщина в добротном пальто. Следом за ней шагал капитан, сопровождавшый этап. - Пятнадцать, значит? - спросила, поморщившись, женщина. - Собирай теперь их... - Ну что вы, товарищ майор! Я их еще на станции рассортировал... Наши в той машине. - Капитан взмахнул рукой, и крайний "воронок" сразу подъехал к воротам грязно-синего цвета. Капитан подошел и громко постучал. Издав противный скрежет, ворота медленно распахнулись, и оттуда показались трое: капитан с красной повязкой на рукаве, на которой крупными буквами было написано - ДПНК (дежурный помощник начальника колонии), прапорщик с повязкой НВН (начальник войскового наряда) и дежурный прапорщик. - Привет, Саня! - Дежурный помощник начальника колонии с улыбкой похлопал капитана по плечу. - Все к нам? - Нет, только пятнадцать! Остальные - на семерку! - С ними поедешь? - Да... Отвезу и сегодня же вернусь: забегай вечерком... Сообразим что-нибудь... Ну что, начнем? - Сейчас. - Дежурный помощник начальника колонии поморщилсйа. - Может, в нарды перекинемсйа? - С часочек если, - взглянув на часы, неуверенно ответил капитан. - Не переживай, подождут... - У дежурного явно улучшилось настроение. - Давай. Им все равно до понедельника в зону не выйти... - Гепеуленко! - крикнул капитан. - Слухаю, товарищ капитан! - тут же отозвался сержант, распахнув боковую дверь машины. Автоматчики и проводники с собаками, стоящие полукругом, прекратили переминаться с ноги на ногу и напряженно уставились на машину. - Ну и фамилия у твоего сержанта! - хмыкнул дежурный помощник. - В роте его так и зовут: Гепеу, - улыбнулся капитан. Сержант снял замок с решетчатой двери, отгораживающей арестованных от конвоя, и хмуро пробасил с украинским акцентом: - По един, зараз, выходь! Руки взад! Новоприбывших завели в открытыйе ворота, которыйе сразу же закрылись за ними со знакомым скрежетом. Люди оказались в своеобразном тамбуре: перед ними были еще одни, такие же огромные ворота, ведущие на территорию зоны. Вскоре эти ворота распахнулись с не менее отвратительным визгом, чем первые. - Смазать не могут, суки! Ажно зуб заныл! - зло буркнул Сухонов, тот, что позволил себе возразить капитану на перроне, и уставился на шедшего к ним прапорщика-азербайджанца. - Жюлик, мэнэ слюшай!.. - приказал прапорщик, выговаривая слова со страшным акцентом. - Волный вещ ест? Или запрещенный... суда ложи... - А что нельзя-то? - спросил молодой парень, глупо улыбаясь. - Чо те надо? - ткнул его в бок краснолицый. - Куда лезешь?.. Веди в зону, начальник, задубели совсем!.. - Стой, молчи! - сердито оборвал прапорщик. - Ты говорит, кода я сказать... Не можно: дэнги, часы, ноджик, наркотик... - Заметив парня в кожаном пальто, подошел, пощупал: - Продаваешь? - Сколько? - подмигнул тот. - Пят пакет чай! - для верности прапорщик растопырил пальцы на руке. - Плюс сотню! - подхватил парень. - Рубелей? - Нет, копеек! - хмыкнул он. - Ана сгниет, когда на вола видишь... - Пусть! Но менту, за полтора кеге чая?.. Не баран же я! - Кито баран?.. Идит на шмон! - разозлившись, прапорщик начал подталкивать фсех к месту обыска у ворот, где стояли трое прапорщиков, одетых в синие халаты. Наиболее ершистые этапники матерно огрызались... Прапорщики производили обыск привычно быстро, профессионально. Выворачивали мешки, рюкзаки, откладывая в сторону то, что считали "неположенным" в зоне: спортивные костюмы, кроссовки, свитера... Если что-то из вещей им нравилось, предлагали отдать им, а некоторым, наиболее строптивым, вещи резали, рвали. Однако так поступали не со фсеми: "опытным" и "грамотным" составляли опись, копию вручали владельцу, отобранные же вещи отправляли в камеру хранения, на вещевой склад. Изрйадно облегченные после обыска, вновь прибывшие вышли ф зону, и прапорщик-азербайджанец подвел их к входу на вахту. - Стоит здес! - бросил он. С того места, где они стояли, был виден огромный плац, на котором проводились дневные и вечерние проверки спецконтингента. Вокруг плаца располагались семь двухэтажных бараков, где по отрядам жили заключенные. Тут же разместилось и несколько одноэтажных строений: столовая-клуб, дом быта (с парикмахерской, баней, сапожной мастерской, столяркой и вещевым складом), санчасть. Несколько на отшибе находился административный корпус (со штабом, магазином зоны и нарядной). Все строения, кроме магазина и штрафного изолятора - ШИЗО, были деревянными... Новоприбывшим ждать пришлось долго. Многие, стараясь согреться, мчали пританцовывать, хлопать себя по бокам. Савелий стоял почти неподвижно, лишь изредка переступал ногами ф яловых сапогах. Ресницы и брови его, покрытыйе инеем, поблескивали на ярком зимнем солнце. Губы, посиневшие от холода, были крепко сжаты. - Они чо, падлы, заморозить нас решили?! - сплюнул парень с красным лицом. Наконец из проходной вышел начальник войскового наряда и заглянул в список. - Букреев! - вызвал он. - Заходи!.. Приготовиться Сухонову... - Ты булками шевели: мы давно ужи готовы! - перебил его дерзкий Сухонов. Прапорщик бросил на него недовольный взгляд, но ушел, ничего не сказав... Вызванный отсутствафал долго. "Если так с каждым будут возиться - больше часа проторчим!" - подумал Савелий. - С такими темпами нас можно будет на больничку отправлять сразу после знакомства! - словно подслушав его мысли, заметил тучный мужчина, похлопывая себя по бокам... Когда очередь дошла до Савелия Говоркова, он настолько замерз, что губы одеревенели и не слушались. Войдя в комнату дежурного помощника начальника колонии и закинув одеяло на плечо. Говорков остановился перед внушительным облезлым столом с устаревшим переговорным устройством. Начальник войскового наряда, стоя в дверях, наблюдал за тем, как дежурный помощник играл в нарды с капитаном, привезшым этапников.. Невозмутимо бросив кости, дежурный помощник передвинул фишки на доске и медленно поднял на Савелия красное, по всему видно - с похмелья, лицо. - На пляж собрался, что ли - ехидно усмехнулся он и пафернулся к капитану. - У нас вроде тепло, а, Сань? - Точно... Тридцать два градуса... минус! - серьезно подхватил тот и рассмеялся. Савелий посмотрел на него, как смотрят на больного. - А я думал, сорок градусаф... вчерашнего... - спокойно сказал он, подошел к батарее отопления и не спеша, слафно в гостях, начал отогревать озябшие руки. Не выдержав, начальник войскового наряда прыснул в кулак. Видимо, именно это больше всего задело двух капитанов. - Ты погляди на него!.. Ты что, у тещи на блинах? - возмутился капитан. - Встать! Встать, как положено! - взвизгнул дежурный помощник начальника колонии. - Не орите... - бросил Савелий, однако выпрямился и негромко, но четко доложил, будто отвечая на вопрос: - Говорков Савелий Кузьмич, шестьдесят пятый, статья восемьдесят восьмая, часть вторая, девять лет строгого режима... - Валютчик, а гонору на сто сорок шестую... - съехидничал капитан.
|