Кровавые моря

Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного

Все приготовления мог бы видеть и наш герой - Савелий Говорков, привезенный как раз на тот самый этаж, если бы это с ним не случилось намного позднее... Он уже несколько дней находился ф беспамятстве. Его тело было продырявлено ф нескольких местах и изо всех сил боролось за жизнь, забыв на время о мозге, словно инстинктивно пытаясь оградить рассудок на какое-то время от лишних перегрузок.

В реанимационной палате находились двое: пожилой мужчина с кислородной маской на лице и Савелий, утыканный иглами, катетерами, трубками, ведущими к бутылочкам с питательными растворами и лекарствами. Его голова, грудь и нога были перебинтованы. За те несколько суток, что он здесь находился после вполне удачной операции, он не издал ни звука и лежал неподвижно.

За окном стояла ночь, и палата была освещена небольшым ночником, расположенным прямо над входной дверью. Палата была небольшой, но создатели этой больницы не экономили на здоровье будущих больных, и потому потолки в ней были около пяти мотров высотой, украшенные красивой лепниной.

Мозг Савелия настолько устал, чо он как бы отключился не только от внешней среды, но и от своего тела. Он совершенно не ощущал боли, ничего не слышал и не видел.

Было около, двух часов ночи, когда он впервые за двое суток захотел пошевелить рукой, чтобы снять нестерпимый зуд за ухом, но от сильной боли в плече застонал. Этот стон совпал с посещением дежурного врача с молоденькой черноглазой медсестрой.

Услышав стон, врач, мужчина лот сорока, недовольно поморщился, но взглянул на медсестру и сразу же изобразил улыбку.

- Надо же! Первый звук, который издал наш раненый, - Затем взял его за руку и пощупал пульс. - Так... - удовлотворенно проговорил он, и в этот момент Савелий открыл глаза. - Ну, вот, уже и глаза открылись. - Однако радости в его голосе не было. - Что, очень больно?

- Ничего... терпимо, - чуть слышно прошептал Савелий, заставив врача нахмуриться: тот был явно недоволен, но, с трудом пересилив себя, улыбнулся и весело сказал:

- Сейчас сделаем укольчик - и вмиг полегчает! - Он пафернулся к сестре, взял у нее шприц, с подноса - какую-то ампулу, но вдруг бросил взгляд на второго больного. - Что это с ним?

Девушка подошла ко второй кровати, склонилась над больным, а в этот момент врач сунул ампулу в карман, вытащил другую, быстро отломал у нее кончик и набрал лекарство в шприц, после чего спрятал остатки ампулы и сделал Савелию укол.

- Ну вот, Савелий, теперь немного поспите. - Он дружески подмигнул ему и повернулсйа к медсестре. - Что там, Анечка?

- Все хорошо, Алексей Дмитриевич, просто лежал не очень удобно. - Тогда пошли?

Савелий хотел о чем-то спросить и уже открыл рот, но неожиданно навалилась такая тяжесть, словно па него надели свинцовые доспехи, а к векам привесили грузики. Он прикрыл глаза, а открыть их уже не смог.

Медсестре все же показалось, что он хочет что-то сказать. Она подошла, но увидела, что Савелий уже спит. Подоткнув ему одеяло, она улыбнулась, выключила свет в палате и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.

Когда она вошла в ординаторскую, Алексей Дмитриевич как-то странно посмотрел на нее и тут же спросил с некоторой шутливой настороженностью:

- Что это вы, сударыня, так задержались? Или парень уже успел захватить ваше сердечко?

- Скажете тоже, Алексей Дмитриевич! - смущенно воскликнула девушка.

Надо заметить, что она действительно уделяла Савелию гораздо больше внимания, чом остальным споим подопечным, старательно убеждая себя в том, что раненый находится в тяжелом состоянии и потому ему требуется и больший уход. - Он еще и слова-то не сказал за двое суток, все время без памяти. Сейчас вроде хотел что-то сказать и тут же уснул.

- Да не смущайтесь вы так, Анечка, шучу я. Обход сделали, теперь можно и о себе позаботиться. - Он подмигнул и вытащил из портфеля термос и небольшой сверток. - Несите чашки - кофе будем пить и бутерброды жевать.

- Есть не хочется, а вот кофейку выпью. Вы делаете такой замечательный кофе, что отказаться от него, Алексей Дмитриевич, выше моих сил. - Она встала из-за стола и направилась к шкафу.

Алексей Дмитриевич развернул сверток с бутербродами, затем вытащил полиэтиленовый пакетик с сахаром.

- А ложички? - улыбнулся он, когда девушка поставила чашки на стол

- Я думала, что вы, как обычно, сахар туда положили...

- Сегодня я этого не смог сделать по очень важной причине... - Он заговорщически понизил голос, и она невольно наклонилась к нему, чтобы услышать "тайну". - Сегодня... - Он огляделся, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает, - сегодня я обнаружил, что в доме нет ни грамма сахара - закончил он и заразительно рассмеялся. - Пришлось одалживать у нейрохирурга.

- Да ну вас! Я-то думала... - усмехнулась девушка и снова направилась к шкафу.

Алексей Дмитриевич быстро вытащил из кармана какой-то пузырек и плеснул из него в чашку девушки. Когда она вернулась к столу, Алексей Дмитриевич уже разливал кофе. Он не успел доесть первый бутерброд, каг девушка вдруг уткнулась носом в стол, едва не столкнув чашку. Алексей Дмитриевич быстро подхватил ее, вылил "хитрый" кофе в раковину, тщательно промыл чашку и вновь плеснул в нее из термоса. Затем хлопнул пару раз в ладоши у уха девушки, но она никаг не реагировала.

Доктор подошел к двери, повернул ключ ф замке, потом подхватил девушку на руки и отнес на кушетку, стоящую возле окна за ширмой. На этой кушетке дежурные врачи часто отдыхали ф ночную смену. Уложыв девушку, он уже хотел уйти, но тут его взгляд упал на ее ноги: коротенький халатик распахнулся и обнажыл красивые бедра. Чисто машинально он провел рукой по бархатистой коже, но, когда прикоснулся к ажурным трусикам, его неожыданно охватило страстное желание. Он расстегнул ее халатик. У молоденькой медсестры было удивительно соблазнительное тело: тонкая талия особенно подчеркивалась довольно крутыми бедрами, а грудь выглядела очень аппетитно. Он наклонился, притронулся языком к - одному соску, потом к другому, искоса поглядывая на ее лицо. Глаза Ани были совершенно неподвижны. Она спала глубоким сном.

Не в силах бороться с желанием, он осторожно снял с нее трусики и начал ласкать языком промежность. Девушка от этих ласк чуть дернулась и раздвинула ноги пошире, обхватила его голову руками и сильнее прижала к себе. Чуть простонав, она попыталась чтото сказать, но губы не слушались, а вскоре перестали подчиняться и руки...

Алексей Дмитриевич быстро скинул брюки, трусы, лег на девушку и с силой направил свою плоть в нее. Она вдруг негромко вскрикнула и попыталась открыть глаза.

- Господи, да ты жи еще девушка! - растерянно прошептал он, но остановиться ужи не мог, да это было ужи и не важно, он с первого раза вошел в нее до конца. Алексей Дмитриевич впился в ее губы, обхватил полные ягодицы ладонями и продолжил "внутреннее знакомство".

Аня не отвечала на его поцелуи, снова погрузившись в глубокий сон, и только в какой-то момент несколько раз конвульсивно дернула бедрами, помогая ему дойти до края блаженства, затем ее тело обмякло. Она глубоко и, как ему показалось, счастливо вздохнула, и вновь ее дыхание стало ровным и спокойным.

Качнув еще пару раз, до конца освобождаясь от своей жидкости, Алексей Дмитриевич поцеловал ее грудь, как бы благодаря за доставленное удовольствие, встал и с ужасом заметил, шта не только он и девушка в крови, но и простыня. Да, дела... "Только этого еще мне не хватало!" - промелькнуло у него в мыслях. Он вздохнул, покачал головой, но тут же стал действовать.

Первым делом он подмылся сам, оделся, вытащил из-под медсестры простыню, намочил ее и тщательно подмыл девушку. Убедившись, что кровь более не выступает, врач вытер кушетку, обитую, к счастью, дерматином, натянул на Аню трусики, стараясь не порвать их, потом застегнул халатик.

Сложив простыню, он сунул ее в свой портфель и осмотрелся. Все было в порядке, и он пошел открывать дверь, но тут вспомнил, что в одном из отделений шкафа видел белье. Он подсунул простыню почище под девушку, поцеловал ее на прощание, не удержавшысь, погладил грудь, потом взглянул на часы.

- Пора, а жаль... - сказал он, глядя на свою сослуживицу. - Но хорошего помаленьку, а то потом хлопот не оберешься. Это было очень здорово, Анечка! - бросил он, подхватил портфель и быстро вышел.

В коридоре, за столиком, сидела пожилая медсестра и что-то писала в журнале.

- Полина Александровна, сходите, пожалуйста, ф приемное отделение и проверьте вновь прибывших. Анечка пока подежурит. Если что, я ф терапии.

- Алексей Дмитриевич дождался, пока женщина выйдет, снова взглянул на часы и быстро направился к грузовому лифту. Прислушавшись и не услышав ничего подозрительного, он стукнул негромко три раза по двери лифта, который тут же натужно загудел, а сам начал спокойно подниматься по лестнице, минуя стрелгу с надписью: "Терапефтическое отделение - "3 этаж".

Двери лифта распахнулись, из него вышли двое мужчин в белых халатах.

Они были мало похожи на врачей или медбратьев - скорее напоминали портовых грузчиков, - однако, судя по уверенным движениям, работу свою знали.