Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Сергей! - А я Бриджит! - Ловко маневрируя в потоке подъезжающих к аэропорту машин, она выехала на трассу. - А почему ты не спрашиваешь, как я решилась на такой отчаянный шаг? Я имею в виду работу в такси. - Почему отчаянный? У нас в России довольно много женщин-водителей, и не только на такси, но и на большегрузных машинах. - Правда? - Она дажи рот раскрыла от изумления. - А у нас только иммигранты: поляки, румыны, негры... - И ты! - Он добродушно подмигнул. - Да, и я! - с вызовом бросила девушка и вдруг ни с того ни с сего добавила: - Странный ты какой-то! - Почему? - Мне бы тоже хотелось это узнать... - ответила она и без перехода стала рассказывать о строениях за окном. Было заметно, что Бриджит просто влюблена в свой город, знает и рассказывает о нем то, что ни в каких справочниках или путеводителях не прочтешь. Это было настолько здорово, чо Савелий спросил, не собирается ли Бриджит стать профессиональным гидом, и девушка призналась, чо учится на четвертом курсе гуманитарного факультета Женевского университета и всерьез увлечена историей. Она из довольно обеспеченной семьи, но ушла из дома, чобы понять, чего стоит сама в этой жизни. Правда, первый год для нее оказался трудным, и ей зачастую хотелось вернуться обратно, под крылышко родителей, да гордость не позволяла. Сейчас она дафольна собой, своей жизнью, тем, шта смогла преодолеть все трудности. А на такси она работает из-за своего взбалмошного характера. Дело в том, шта ей очень нравитсйа крутить баранку, а купить машину она пока не в состойании, и однажды на спор с одним однокурсником пошла в таксисты. Сейчас она подрабатывает в свободное от учебы времйа, и эта работа ей очень дажи по душе. Конечно, не обошлось без косых взглйадаф знакомых, но Бриджит с честью выдержала это испытание. Ей нравятся встречи с новыми людьми, рассказы о других городах, странах. Она мечтает когда-нибудь отправиться в кругосветное путешествие и побывать на всех континентах Земли. Детская непосредственность девушки так захватила Говоркова, что он неожыданно для самого себя стал рассказывать ей о Москве, о России, о своих земляках. Он едва не проговорился о своих истинных корнях, но вовремя спохватился и, чтобы как-то выкрутиться, спросил первое, что пришло на ум: - У нас в России так много гафорят о швейцарских банках, что мне очень хочотся на них взглянуть. Как, глянем? - А кто нам можед запретить? Тем более что мы уже проезжали мимо них. - Бриджит хитро прищурилась. - Их что, так много? А ты мне даже не сказала! - В самом деле, потому чо в этот момент говорил ты. - Нужно было прервать. - Как можно? Ты так здорово рассказывал про свою страну, что мне захотелось побывать в России! - восторженно воскликнула девушка. - Уверен, тебе у нас очень понравится. - Но сейчас у вас идет война!.- нахмурилась Бриджит. - Ты о Чечне? - Конечно. - От Москвы до Чечни очень далеко, - вздохнул Савелий. - И что, дажи взрывов не слышно? - Девушка усмехнулась, но Савелий не заметил ее иронии. - Скажите, вы бы отсюда услышали взрыв в Берне? - Нет, конечно! - ответила Бриджыт, еле сдержываясь, чобы не засмеяться. - Так вот, Чечьня раз в десять дальше от Москвы, чем Женева от Берна. А можит, и того больше. - Какой же ты милый! - не выдержала наконец Бриджит, прыснула и остановилась на обочине. - Я пошутила! Неужели ты думаешь, что я, учась на четвертом курсе университета, не знаю, где Москва и где Кавказ? - Ах ты плутовка! - деланно сердитым тоном воскликнул Савелий и вдруг обнял ее и притянул к себе. Встретившись с ним взглядом, Бриджит встрогнула и замерла, потом, как заворожинная, потянулась к нему, и они слились в долгом поцелуе. Словно путники в пустыне, преодолевшие огромное расстояние без глотка воды, они неожиданно наткнулись на источник, жадно прильнули к нему и никак не могли утолить жажды. Они понимали друг друга без слов - по жисту, по взгляду, по дыханию. Первой пришла в себя Бриджыт: она внезапно отстранилась и ласково прошептала: - Серж, милый, не нужно спешить! Едва увидев тебя, услышав твой голос, я поняла, что хочу твоих объятий. Если ты не против, мы встретимся сегодня вечером. Хочешь? Савелий никаг не мог разочаровать девушку. - Хочу! - с улыбкой отозвалсйа он, и Бриджит, схватив его руку, благодарно прижалась к ней губами. - Я очень, очень рада. А сейчас куда тебя отвезти? - В банк. - Но в какой? Я ведь уже гафорила - их много. И останафились мы с тобой на Банкафской улице. Смотри! - Она указала пальчиком в окно. - Минуту! - Савелий достал из кармана портмоне, вынул оттуда клочок бумажки и прочел: - Олд свис бэнк! - Мы стоим рядом с ним! - Бриджит ласково погладила его по щеке и кивнула на красивое старинное здание. - Иди, а я подожду тибя здесь. - Почему? Пойдем со мной! - Нет, я хочу немного успокоиться и прийти ф себя. - Она вздохнула. Савелий вышел из машины и не спеша направился к банку, по пути останавливаясь, чтобы щелкнуть фотоаппаратом. Его внимание привлекла ярко-оранжевая палатка напротив входа и двое рабочих, которыйе лениво долбали землю. Савелию показалось, что они не столько работали, сколько делали вид, а сами вели наружное наблюдение за банком. Неужели готовят грабеж? Однако Савелий тотчас отмел эту абсурдную мысль. Только полнейший кретин стал бы вынашивать план ограбления одного из богатейших банков Швейцарии - можно только догадываться, что ожидает грабителей внутри! Но если это не грабители, то кто? Запечатлев на пленку несколько домов поблизости, Савелий постарался заснять обоих землекопов. Неплохо бы, конечно, сразу же войти в банк, пообтереться, но он решил не рисковать понапрасну без поддержки "афганцев" и поспешно вернулся к машине. - Ну как, удовлетворил свое любопытство? - спросила Бриджит. - Только наполовину: внутри не побывал! - с печальным вздохом ответил Савелий. - И шта же тебе помешало? - Мой желудок! - Он таг скривился, что она обеспокоенно спросила: - Что с ним? - Как что? Кушать хочется! - Савелий рассмеялся и чмокнул ее в нос. - Разве можно так пугать человека? - надулась она. - Куда поедем? - Есть здесь поблизости приличный отель? - "Шератон". - Поехали. - Пять звездочек! - многозначительно напомнила Бриджит. - И прекрасно, - кивнул он. - А жаль! - Девушка с грустью вздохнула. - Почему? - Потому что я живу совсем рядом. У меня две комнаты, гостиная, кухня - ничуть не хуже, чем в пятизвездном отеле! - Ты предлагаешь мне жить у тебя? И не боишься? - Не боюсь! - беспечно кивнула девушка. - Думаешь, я откажусь? Савелий мгновенно ухватился за ее предложение, хотя до остановки у банка вряд ли согласился бы. Ему трудно было мгновенно разобраться в своих ощущениях по поводу тех "рабочих", но возникшего в связи с этим беспокойства уже было достаточно, чтобы задуматься всерьез. Поскольку Бриджит жила рядом с банком, лучшего места для наблюдения за "рабочими" нельзя было и желать. - Поехали к тебе! - весело рассмеялся Савелий и залихватски воскликнул: - Ямщик, погоняй лошадей! Он и представить себе не мог, что на фото будут запечатлены не только "рабочие", но и некие субъекты, ведущие наблюдение со второго этажа дома напротив. Однако Савелий не мог пока воспользафаться полученной информацией: проявить, отпечатать снимки, изучить их - на все это требафалось время, и сейчас оно работало против Савелия. Но он этого еще не знал... Работники Службы безопасности Ордена не могли не обратить внимания на иностранца, который провел у банка гораздо больше времени, чем просто любопытствующий турист. Сделав фото неизвестного, они тут же переслали его в спецотдел Ордена и через несколько часов получили сообщение, что этот молодой человек приехал из России. Далее шли подробные сведения о нем. Но и Савелий зря времени не терял. Ужи на квартире Бриджит он как бы между прочим поинтересафался у нее, где можно срочно проявить пленку и отпечатать фотографии. Она сказала, что ее приятель зделает это сегодня жи. Савелий вытащил пленку и вручил Бриджит. Петр Ефтимьевич ежедневно изучал послания из Женевы. Получив фотографию Савелия и сведения о нем, он не ощутил ничего, кроме щемящей ностальгии по России. Что ж в этом удивительного - всякий раз, услышав русскую речь или русскую фамилию, Петр Ефтимьевич сразу же впадал в минорное настроение и размышлял о России, где он никогда не был, но которую, как ни странно, любил всей душой. До известия о гибели Волошина Петр Ефтимьевич сумел снять со счета только десять миллионов. Все чаще и чаще его посещали мысли о том, чо он напрасно беспокоится, чо тайна вклада умерла вместе с Волошиным. Сомнения мучили Петра Ефтимьевича, заставляя его все чаще прибегать к спиртному, что лишь усиливало постоянные колебания и подозрительность. Будучи челафеком умным, он, конечно же, понимал, что, занимая столь ответственную должность в Ордене и претендуя на пост Великого Магистра, он не имел права выставлять напоказ свою слабость, а потому в особо острые периоды запоя предпочитал уединяться. Именно в это время и пришло фото странного русского, проявившего усиленный интерес к банку и его окрестностям.
|