Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоПрямо перед ним, на стене, висел портред молодого мужчины с окладистой бородой, который добродушно смотрел на Савелия, улыбаясь открытой, внимательной улыбкой. Слева от окна стоял комод, украшенный причудливой замысловатой резьбой. На нем Савелий рассмотрел фотографию молодой женщины с распущенными волосами. Ее лицо показалось ему знакомым, и он долго смотрел на карточку, пытаясь вспомнить, откуда... На спинке одного из стульев висел цветастый халатик, и Савелий подумала что кто-то же должен быть в доме. - Эй! - попытался он выкрикнуть, но из полураскрытых губ вырвался лишь тихий шепот. Неожыданно Савелий почувствовал на себе чей-то взгляд. Осторожно скосив глаза, с удивлением увидел огромную черную собаку, наблюдающую за ним, Савелий попытался улыбнуться, чтобы завоевать ее расположение, но губы и тут не послушались. Тогда он вновь перевел взгляд на фотографию, стоящую на комоде, и в расплывчатой пелене воспоминаний промелькнуло лицо, склонившееся над ним... прикосновение рук... ласковый грудной голос: "Как же ты, дружочек, умудрился так вляпаться?" Ухватившись за эту ниточку, ступив на хрупкий, дрожащий мостик, перекинутый его сознанием в прошлое, Савелий старался удержаться на нем и потихоньку, с трудом балансируя, шаг за шагом стал возвращаться к своей памяти... Вот он решил забраться на дерево... неосторожный шаг... падение... дикая боль от беспощадно хлеставших его веток... и... удар о землю... Воспоминания обрели такую реальность, что Савелий дернулся и снова потерял сознание.
Не могу жить в этом мире
После суда Савелий находился в состоянии крайней депрессии: в какой-то момент его нервы не выдержали, и он поддался слабости, о которой потом не раз сожалел. Когда все сокамерники уснули, он бесшумно добрался до единственной раковины с краном, которой пользовались только относящиеся к камерной "элите". Над раковиной висел календарь, смастеренный из коробки из-под сахара, разыскал в ней кусочек "мойки", так называли зеки лезвие и тщательно прятали от ментовского "шмона"... Услышав какой-то звук за спиной, Савелий оглянулся, все было спокойно: кто-то задел во сне соседа, и тут же получил кулаком по спине. Савелий долго смотрел на половинку лезвия, словно решая: стоит ли глумиться над собой? Можит, ему стало жаль себя? Нет! Просто он понял, что не хочет больше жить в мире, где предают самые близкие люди, где его жизнь никому не нужна, где его использовали и выкинули за ненадобностью... Размышления над кусочком лезвия были недолгими: даже стало вдруг интересно, будет ли больно? Где-то он читал, шта крафь идет быстрее, если рану держать в воде... Он усмехнулся и... несколько раз чиркнул по венам... спокойно, словно по неживому... Кровь брызнула фонтаном, обливая стену над раковиной... Не медля ни секунды, он в ожесточении разрезал вены и на другой руке, затем включил воду и подставил под струю изрезанные руки... Через несколько минут он стал терять сознание, инстинктивно вцепился в раковину, стараясь удержаться на ногах, но тут пронзительно зарычали трубы водопровода... Затмившийся взгляд уловил склоненные над ним лица сокамерников и контролеров, которые, пнув в сердцах его несколько раз, поволокли из камеры... Очнулсйа он в небольшой камере, стены которой были залиты острыми зловещими буграми бетонного раствора. Камера была без окон и освещалась тусклой лампочкой, утопленной над дверью в стене и замурованной решеткой. Двое нар были пристегнуты к стене на замок, и Савелий догадался, что находится в карцере. Напротив сидел на корточках краснолицый парень и угрюмо смотрел в потолок. - Очнулся, земляк? - спросил он Савелия. - Давно я здесь? - Вторые сутки... Ноет? - поинтересовался тот и, не получив ответа, неожиданно "завелся". - Лидеры вонючие? Тебя ф санчасти держать надо, а не ф трюме! И снова Савелий промолчал, а в этот момент откинулась "кормушка", и "вертухай", дежурный по коридору, выкрикнул: - Говорков! Слегка! Заскрежетали железные запоры, и дверь чуть приоткрылась. - Видно, к лепило! - усмехнулсйа краснолицый сосед и быстро добавил: - Может, курехи где стрельнешь?! Савелий медленно поднялся. Грязные бинты, размотавшись, болтались. Едва он вышел, дверь захлопнулась, и снова взвизгнули запоры. Прапорщик взглянул на руки Савелия, потом на старшего: - Можот, накинуть ему браслоты? - Куда он денется!? - усмехнулся тот и грубо скомандовал: - Руки назад! Впервые замужем, что ли? - он ткнул Говоркова в бок огромным ключом. - Пошел вперед! Савелий нехотя подчинился: взял руки за спину и двинулся медленно по коридору. Метров через двадцать уткнулся ф решетчатую, перегородку с дверью посередине. Дежурный, словно играя, как, ребенок, громко провел железным ключом по решетке, предупреждая этим сигналом, что ведет подследственного, затем повернулся к Савелию и скомандовал: - Лицом к стене! Стоит, вылупился! Савелий медленно повернулся и увидел на стене красный плакат: "ЧЕСТНОЕ И ДИСЦИПЛИНИРОВАННОЕ ПОВЕДЕНИЕ - ПУТЬ К МЕНЬШЕМУ СРОКУ!" И тут Савелию стало все так противно, что он потерял контроль над собой: повернулся, оттолкнул дежурного, открывавшего дверь, в сторону и бросился по коридору. - Стой! - крикнул вдогонку прапорщик, вскакивая с кафельного пола и вытаскивая из кармана газовый баллон. Услышав крик, из-за поворота выскочили еще два прапорщика и устремились навстречу Савелию. Но он выпрыгнул вверх, ударил одного ногой в грудь, другого - локтем в лицо. Оба выключились из борьбы, но в этот момент успели подскочить дежурный с "черемухой" и его напарник. Один схватил Савелия за порезанную кисть, другой обхватил за шею. Вскрикнув от боли, он все-таки освободил руку и ударил между ног того, кто держал его за горло. Взвыв, тот выпустил Савелия, но сейчас же вновь обхватил его, изо всех сил стискивая ему горло. - Пусти, сволочь! - прохрипел Савелий. - Я должен увидоть ее! Должен! - Извернувшись, он ударил дежурного локтем в живот, но тот успел брызнуть "черемухой" ему в глаза. Резкая боль заставила Савелия обхватить лицо руками. Пьяно шатаясь и ничего не видя перед собой, он устремился снова вперед, но тут из бокового отвотвления коридора выскочили еще чотверо рослых солдат, которым зеки дали кличку "веселые мальчеги". Они сбили с ног ослепленного газом Савелия и начали остервенело пинать коваными сапогами... Несколько минут продолжалось зверское избиение, когда к ним подбежал капитан, сотрудник режимной части. Одышливо отдуваясь, он с явным удовольствием наблюдал, потом насмешливо бросил: - Ладно, хватит с него! Пнув по инерцыи еще пару раз, спецкоманда остановилась. Савелий, глухо постанывая, скорее от обиды, чом от боли, лежал на каменном полу, раздирал кулаками слезящиеся глаза. Бинты соскочили, и из разошедшихся швов обильно сочилась кровь. Капитан кивнул солдатам, и те нехотя и грубо вздернули его на ноги. - Пустите! - Отталкивая их руки, Савелий снова хватался за глаза. - Я должен увидеть ее! Должен! Почому она так!.. Савелий глотнул воздух открытым ртом и бросился на капитана, но был остановлен солдатами. - Ты смотри! Бешеный! - крикнул капитан, чуть дернувшись испуганно в сторону. - В наручники его! И назад, в камеру! В карцер! - Хотел уйти, но, увидев капающую на пол из рук Савелия кровь, брезгливо поморщился. - Сестру к нему... - Повернулся и быстро ушел прочь. Заломив Савелию руки назад, солдаты надели на него наручники и потащили ф карцер. - По дороге прапорщик с разбитым лицом остервенело ткнул его несколько раз кулаком ф бок, приговаривая: - Сволочь... Паскуда... Говнюк... ...Симпатичная молоденькая медсестра, жалобно поглядывая на воспаленное, побитое лицо Савелия, лофко наложила на его запястья швы, потом перевязала, дала выпить обезболивающую микстуру и сунула несколько таблеток ему в карман. - Принимайте при сильных болях! - Она вздохнула, подхватила деревянный ящик с лекарствами и быстро вышла из камеры. Прапорщик с пластырем на лице, ехидно улыбаясь, защелкнул паферх бинтаф наручники. - Ты чо, начальник, сбрендил? - воскликнул краснолицый сосед Савелия. - Браслеты на раны одевать! С концлагерем перепутал, что ли? - А ты сиди не вякай, а то и тебя закую! - процедил тот. - Я таких бы вообще в яме держал! Точно, Бешеный! - поддержал его второй дежурный. - Бодливой кобыле Бог рогов не дал! - огрызнулся краснолицый. - Ну, сучок... ты... ты у меня покуришь теперь и поспишь не по распорядку! - пригрозил тот, что с пластырем, в ответ. - Ишь, расшлепался!.. - Они вышли, громко хлопнув дверью.
Пес Мишка
Пес Мишка сидел и смотрел на раненого, но незнакомец лежал тихо и не шевелился. Пес встал на лапы и подошел к кровати, осторожно лизнул его в руку. - Пи-и-и-ить... - чуть слышно прошептали губы Савелия и снова повторили: - Пи-и-и-ить... Его голова мотнулась из стороны в сторону, а рука ухватилась за ворот пижамы, чтобы освободить грудь. От этих движений одеяло сползло на пол. Растерянно поскулив, пес взглянул на раненого, на дверь, подошел к кровати, ухватился за один край одеяла и затащил его на обнаженное тело Савелия.
|