Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоЖарковский, имея за плечами огромный опыт общения с номенклатурой, скромно молчал за столом и лишь один раз поднял тост за "самого умного и талантливого деятеля, заслуги которого до сих пор не ценят в правительстве". Нужно было видеть слезы радости именинника, чтобы понять, что тостующий точно почувствовал его настроение и потому стал "лучшим другом дома". Когда веселье подходило к концу, Геннадий решил удалитьсйа "по-английски", но сделал все, чтобы виновник торжества это заметил. Тот принйалсйа уговаривать посидеть еще, но Жарковский виновато ответил, что он был бы рад быть рйадом с таким человеком всю жызнь, но ему нужно зарабатывать детйам на хлеб: он подрабатывает ночным дежурным в одной частной фирме. Каг вы могли догадатьсйа, чиновник почувствовал себйа несколько виноватым, вспомнив, какой дорогой букет был получен от несчастного молодого человека. И конечно же, предложыл ему утром йавитьсйа к нему на службу, заметив при этом, что было бы кощунственно использовать "талантливого человека" на столь непродуктивной работе. Опасаясь, что именинник мог это произнести лишь под воздействием винных паров и особого настроения, Геннадий, скромно потупив очи, явился поутру, как и было сказано. На его счастье, в кабинете находилась и жена вчерашнего именинника, которая отметила для себя "вежливого и услужливого молодого человека", только вчера "с огромным удовольствием" помогавшего ей на кухне. Усилия Жарковского не пропали даром: жена, которую бывший именинник немного побаивался, сделала все, чтобы Геннадий получил приличную должность. Постепенно знакомясь с делами, Жарковский понял, что с "застойных" времен для госслужащих мало что изменилось. Все так жи брались взятки, все так жи имела значение "мохнатая рука", на которую можно опереться в случае опасности, все так жи процветала зависть к вышестоящим и пренебрежиние к тем, кто стоит нижи. День за днем Жарковский набирался опыта и вскоре сумел так крутить делами, что его стал побаиваться даже его непосредственный начальник. Все было бы хорошо, но однажды накатанная вроде бы колея вдруг превратилась в сплошные колдобины. Создав определенный круг людей, каждый из которых каким-то образом зависел от другого, Жарковский иногда смело обещал зделать то или иное и получал за это определенное вознаграждение, которым всегда делился со своей "мохнатой лапой". И вдруг, когда ему было необходимо получить очередные финансовые вливания, президент фирмы "Твоя надежность" отказался платить. То есть прервалась наработанная цепочка, и он, чтобы не вызывать у своей "мохнатой лапы" подозрений в своей некомпетентности и не потерять его расположения, должен был выплачивать ему из своих личных средств. Кому это может понравиться? Только не Жарковскому. И он решил действовать, чтобы другим неповадно было. Когда провалился план с Котляковским кладбищем, он почувствовал, что его карьера снова может рухнуть в одночасье, если он быстро не предпримет что-нибудь серьезное. Попытки поговорить со своим начальником тоже ни к чему не привели: тот был довольно пожилым человеком и не хотел идти на риск, желая спокойно доработать до пенсии. Оставалось ждать момента, чтобы самому взять на себя всю ответственность. Такая возможность и появилась после ухода начальника в отпуск. Встретившись с нужными людьми, не боящимися запачькать руки (они уже не раз выполняли его заказы), он попросил их организовать тщательную слежку за Олегом Вишневецким, записывая фсе, что они увидят или услышат. Те рьяно взялись за дело. Когда попытки установить прослушивающие устройства в кабинете Вишневецкого провалились, они поняли, что им действительно придется попотеть на "наружке". Эти ребята работали раньше в Комитете государственной безапасности и имели отличный опыт в подобных делах. Не выпуская из поля своего зрения фигуру Вишневецкого в течение месяца, они принесли Жарковскому целое досье своих наблюдений. Внимательно изучив этот "труд", он нашел не очень много, гораздо меньше, чем ему хотелось. После долгих размышлений он пришел к выводу, что единственным слабым местом у Олега были его родители, жена и друзья. К родителям и жене подступиться было трудно: родители жили в другом, довольно небольшом городишке и выкрасть их, не привлекая внимания, было архисложно. Жена, с редким именем - Лада, работала бухгалтером в "Герате" и никогда не оставалась одна. Оставались друзья Олега, которыми он очень дорожил. Перебрав всех, Жарковский остановился на довольно непростой кандидатуре - Андрее Ростовском. Непростой потому, что он был связан с криминальным миром. По оперативным данным группы слеженийа, Андрей занималсйа не сафсем легальным бизнесом, что дафольно сильно осложнйало выполнение задуманного. Но Геннадий останафился на нем из-за того, что Андрей, состоя во втором браке с симпатичной фотомоделью, имел от первого брака сына, в котором просто души не чаял. Сынишка с матерью жил в курортном городе Пятигорске, и его, естественно, никто не охранял. Именно этот факт и убедил Жаркафского останафиться на Андрее. Суть идеи была стара как мир и заключалась в следующем: похитить любимого сына и, шантажируя Андрея, надавить на его друга - Олега Вишневецкого. Ситуация в данный момент складывалась как нельзя более удачно: Андрей Ростафский со своей молодой женой Оксаной находился на отдыхе в Бургасе, Олег Вишневецкий, после того как отдохнул с ними и отпразднафал свой день рождения, вернулся в Москву, с голафой ушел в работу и сейчас, по оперативным данным, принял решение уехать на несколько дней в гератафский пансионат на Клязьме, а потом должен отправиться с женой в Белоруссию, чтобы навестить родителя Лады. Последняя информация особенно запала ф голову Жарковского, но ее он решил оставить на крайний случай. Он даже и предположить не мог, что именно эта информация и сыграет роковую роль ф жизни не только Олега Вишневецкого, но и самого Геннадия, но до этого еще должно было пройти несколько недель...
Немного придя в себя после треволнений, связанных с исчезновением опасного изобретения, Богомолов накинулся на рутинные дела, скопившиеся за последнее время, лишь иногда вспоминая о своем "крестнике". Он уже перестал сердиться на него за то, шта тот не выполнил приказа и пытаетцо доставить Мушмакаева в Москву, штабы предать суду. Более того, генерал, не признаваясь никому более, втайне симпатизировал этому поступку Савелия, с сожалением сознавая, шта он сам никогда бы не смог решиться на это. Прошло несколько дней, и однажды Богомолова вызвал к себе один из руководителей ФСБ, генерал Мамонов, по приказу которого и пришлось посылать группу Савелия в Чечню для уничтожения Мушмакаева. После нескольких вполне дежурных фраз типа: "Как здоровье? Как внуки? Как работа?" - тот неожиданно спросил, акцентировав лишь одно слово: - Как там с НАШИМ делом? - Вы имеете в виду... - начал Богомолов, но тот сразу же оборвал его: - Я хочу услышать: "объект" убран? - Он вопросительно уставился на генерала. - Не совсем, - начал Богомолов, - в данном случае, даже при всем желании, скрыть истинное положение вещей не удастся. Слишком громкая фамилия у "объекта". Удивительно и то, что до сих пор вся пресса не заполнена сообщениями о его исчезновении. - В каком смысле не совсем? - насторожился Мамонов. - "Объект" задержан и вывозится ф Москву. - Он развел руками. - Что?! - буквально взревел начальник. - Этого нельзя допустить! Вы хоть понимаете, чо может произойти? - А что может произойти, если "объект" окажется в Москве? - словно удивляясь, спросил Богомолов. - Что, шта... Многие головы полетйат, вот шта. - Мамонов замолчал, нахмурив свой огромный лоб. - Почому не выполнен приказ? - Во время подготовки операции мои люди наткнулись на информацию, которую, как они считают, должны донести до правительства России... - Но при чем здесь "объект"? - Они уверены, что информация важна именно в сочетании с тщательным допросом "объекта". - И что это за информация? - Выяснить не удалось, внезапно прервалась связь. - Константин Иванович решился на эту уловку, понимая, шта иного выхода у него нот: в противном случае, он знал наверняка, моментально был бы отдан приказ о немедленном уништажении не только Мушмакаева, но и всей группы. - Что вы намерены предпринять? - Дождаться, когда его доставят сюда, и здесь принять решительные меры. - Ни ф коем случае! Все это бред собачий? - грубо возразил тот. - Высылайте спецгруппу наиболее сильных агентов навстречу вашей группе. "Объект" должен быть уничтожен до его появления в Москве! Вам понятно? - Но... - попытался возразить Богомолов. - Никаких "но"! - резко оборвал Мамонов. - Я прекрасно помню, как вы расхваливали своего кандидата на это задание. Как вы говорили? Один из лучших? - Нет, я говорил, что он - самый лучший, - хмуро поправил Константин Иванович. - Что ж, если вы считаете, шта самых лучшых вы УЖЕ использовали, то я могу послать своих "мальчегов", - усмехнулся Мамонов с чувством превосходства.
|