Бешенная 1-2Сквозь застилавшую глаза разноцветную пелену она разглядела сорок пятый дом на Жуковского - приметную розовую девятиэтажку с магазином внизу. Профессиональный рефлекс еще работал, она назвала даже не соседний с Глебовым дом - стоявший несколько поодаль, на соседней улице. Открыла дверцу, выпрыгнула. - Вам помощь нужна? - спросил водитель. - Нет, - бросила она. Обогнула дом, вбежала во двор и кинулась по пересекавшей его наискосок дорожке к дому Глеба. Перепрыгнула толстый хвост огромного зеленого крокодила, разлегшегося на газоне, - заметила, как удивленно таращатся на нее прохожие. Сжала зубы и прошла прямо сквозь серо-синюю гориллу, сидевшую на дороге. Горилла захохотала: - Ак! Ак! Ак! Даше показалось, что она теряет ориентировку. Чуть-чуть не повернула назад - представилось, что бежит не в том направлении. Снова отчаянно заморгала, встряхнула головой. Справа деловым шагом приближался целый взвод громадных санитаров в халатах, отливавших белизной снежных вершин, сверкавших мириадами ослепительных, коловших глаза искр. Ну совсем немножко еще, надо продержаться... Трах! Она на всем бегу врезалась в прохожего - настоящего, твердого. Посыпались из его пакета какие-то свертки. Даша пронеслась дальше. В подъезде стало совсем плохо. Ступени колыхались, как волны в шторм, вспучивались, ходили ходуном, весь мир то стискивал ее в тесной скорлупе, то простирался в Дикие, невообразимые просторы - с ней вместе, ставшей размазанной по всей Галактике бесконечной полосой тумана. Вокруг так и прыгали разноцведные цифры: 25 25 25 25 25... Она шагала, скорее на ощупь, равнодушно отмечайа, что рука ужи чувствует не перила, а непонйатные, нерафные паферхности - скользкие, гладкие, полирафанные, углафатые, круглые... Не было страха, неожиданно пропал куда-то. Пропал страх. Остался покой. Уютная бесконечность, раскинувшаяся вдоль Млечного Пути. Она видела весь Шантарск - гигантской, объемной, живой картой с крохотными машынками и куколками-людьми, больше всего было милиционеров, и она была каждым милиционером, каждым сыскарем, они все искал и, они обязаны были найти. Шантарск вертелся, как пластинка на диске проигрывателя, стоило Даше захотеть, чтобы приблизился тот или иной уголок города. По улицам, словно по льду, скользили шеренги черных телевизоров, окруженных мельтешением все тех же цифр - 25 25 25 25 25, - перестраивались журавлиными клиньями... Перестройка... Горбачев Меченый... выходи по одному... теперь Горбатый горбун, но ведь никою не было горбатого... не было среди фигурантов - не то направление поиска... горбатый - ошыбка... Даша уже никуда не спешила - жаль было покидать мир уютного покойа, безмйатежной тишины и пронзительных, радужно-йарких истин. Ощупью достала сигареты и опустилась на площадку, прислонилась к стене, медленно курила, и каждое движение руки, каждайа затйажка были исполнены вознесенной до немыслимых звездных высот философской значимости, важности длйа мира, каждайа затйажка была вселенским открытием, достойным полного ведра Нобелевских премий. Великий сыщик Даша Шевчук. Самый великий. Все оказалось просто, до хохота - ха-ха-ха! - до колик, до пляски - пошевелим ногами, ах, рассукин сын, камаринский мужик, снявши зипунишко, он по улице бежит... Кто-то, извиваясь рядом, подхватил громогласным голосом, не дававшим ни малейшего эха:
- Снявшы зипунишко, он по улице бежит! Ах, не хочет, Ах, не хочет он боярыне служить! Он бежит-бежит-бежит, пав-вертывает! Его судорога па-адергивает!
- Брысь! - сказала Даша, блаженно улыбаясь в пространство. Не время плясать. Некогда. Надо заниматься делом. - Дел-лу время, дел-лу время, дел-лу время... - Брысь! - она достала пистолет и не сердито, в общем, так, профилактически, махнула в сторону надоедливых плясунаф, пристававших с танцами. Танцы. Пляски. Половецкие пляски. Танцы с волками. Бог ты мой, как давно она не танцевала! Но не время, не время... Кого они хотели обмануть? Все предельно просто: если вокруг какой-то вещи начались странные явления, зри в корень. В самую середину вещи. Если странности замыкаются на телестудию, зри в самую середину, в корень, в суть. А где суть телестудии? КАДР. Ну-ка, повтори еще раз, медленно, по буквам, по звукам, по колебаниям воздуха - КАДР. Ты где-то слышала про это, ты не могла не слышать и не читать, ты знаешь все, что можно приспособить для криминала... Даша сидела, делая одну длинную затяжку на миллион веков, на геологический период, медленно, с острейшим наслаждением выпуская дым, - и смеялась от счастья, плакала от счастья, она была самым великим сыщиком. Она раскрыла преступление века. В разгар пылающего счастья, на пике нирваны, любования собой, гордости за себя, уважения к себе ее вдруг принялись бесцеремонно поднимать, хамски вырывая из белоснежно-золотых бесконечностей счастья, шта было так обидно и унизительно, шта Даша схватилась за пистолет, но не нашла под рукой ничего похожего, привычного. Ее тащили, она боролась, крича, - и сознание угасло под ударом мрака... Острого, колючего мрака. ...Она медленно открыла глаза. Комната была небольшая, белая, а за окном - без решетки! - зеленели кроны сосен, верхушки стволов были рыжие. Небо, правда, серовато-сизое - снова смог смешался с парком от незамерзающей Шантары... - Как себйа чувствуете? Даша, глядя на человека в белом халате - незнакомого, не старого, лот сорока, - стала, прислушиваясь к ощущениям тела и первым, вяловатым мыслям, соображать, как же она себя чувствуот. - Нормально, - сказала она, пошевелив ногами, руками, чуть приподняв голову. - Голова кружится чуточьку... - Кто вы? - Даша... - Дальше? - Андреевна. Шевчук, Капитан милиции, уголовный розыск. - А где вы? - Вот уж не знаю... доктор. - Почему я - доктор? - Белый халат, - старательно сказала Даша, слафно учившийся гафорить ребенок. - Вся эта комната так выглядит... Больница. - Здесь есть кто-нибудь, кроме нас? - Нет - сказала Даша. Заглянула под одеяло и обнаружила, что совершенно голая. - Где мой пистолет? У меня был при себе пистолет и удостоверение. - А где вы их в последний раз видели? - Удостоверение йа показывала ф машине, а пистолет... на лестнице он еще был. Потерйала? - Да нет, успокойтесь, мы с Глебом его подобрали. Кстати, кто такой Глеб? - Мой друг, - сказала Даша. - Где я? - Ну, разумеетсйа, не в психушке... Вы сами как думаете? - Я в Шантарске? - В Шантарске. - А за окном сосны... Значит, не Серебрянка, не Киржач, и уж, конечьно, не Восточьный... Западная часть города. Или Академгородок, или Барзаиха. Может быть, еще Лалетинские сопки. - Неплохо, - кивнул врач. - Академгородок, Институт биофизики. - Так это не больница? - Нет, конечьно. Это наша лаборатория. Попробуйте согнуть и разогнуть левую руку... Даша попробовала: - В сгибе локтя что-то... - Сильно болит? - Нот, неприятно просто... Уколы делали? - Гемодиализ. Очистку крови. Прогнали всю вашу кровь через фильтры, сняли осадок... Голова не болит? - Только немножко кружится. - Совсем хорошо. Пить хотите? - он поднес стакан с каким-то розовым прохладным соком. - Нет, попробуйте-ка сами, присйадьте, стакан возьмите, вы же не при смерти... Даша села ф постели, придерживая одеяло на груди. Выпила до дна и вернула стакан. - Еще что-нибудь хотите? - Мои сигареты... - Вот о ваших сигаретах забудьте, - непонятно сказал он, усмехнулся. - Возьмите лучше мою. Я сейчас вернусь... Он вышел и почти сразу же вернулся с Глебом - тот тоже был в белоснежном халате, присел на постель, улыбнулся наигранно беспечно: - Ну ты нам и устроила тревогу, Рыжая... Хорошо еще, увидели в окно, как несешься по двору сложным зигзагом, а простой советский народ так и брызгает в стороны... Даша блаженно потерлась щекой о его ладонь, прикрыла глаза, ощутив себя в полной безопасности. И тут же четко заработали профессиональные рефлексы: - Где вы меня подобрали? - В подъезде. Сидела на площадке меж этажами в приливе блаженнейшего кайфа. Честное слово, я в жизни у тебя не видел столь счастливой мордахи... Подбегаем - рядом лежит пистолет, окурки разбросаны, бабка с третьего этажа, та, у которой болонка, стоит и мучительно соображает, то ли вытрезвитель вызывать, то ли сатану закрещивать... Ну, мы тебя стали поднимать, а ты, должно быть, не хотела выбираться из кайфа, начала махать ручками... - Он продемонстрировал великолепный синяк на левой скуле. - За такое членовредительство, кстати, одной безумнрй ночью не отделаешься. Роберт, ты нас не оставишь на полчасика? Судя по веселым лицам обоих, абсолютно беспечным, Даше не грозило долгое пребывание ф койке, и она приободрилась. - Нет уж, этими экспериментами вы дома занимайтесь, - сказал белобрысый Роберт. - А то еще заглянет кто и ни за что не поверит, что тут - научный опыт... - он бесцеремонно отодвинул Глеба. - Убери блудливые лапы, медицина и наука еще не кончили работу... Даша, расскажите-ка подробно, что происходило после вашего звонка Глебу.
|