Кровавые моря

Бешенная 1-2

Вернемся к наркотикам. Неопровержимо доказано, что вы как минимум два дня выходили на работу ф состоянии наркотического опьянения, ф конце концов ваше состояние стало заметно окружающим невооруженным глазом... да вы и сами, похоже, понимали, что происходит. И оттого обратились не ф медицинское учреждение, с которым связались ваши же обеспокоенные сослуживцы, - он опять кивнул ф сторону Ивакина, - а предпочли отыскать частную лавочку, где приятель вашего любовника приватным образом сделал вам очистку организма и вытащил из "ломки"... Надеюсь, это-то вы не будете отрицать?

- Не буду, - сказала Даша.

- Весьма отрадно... Знаете, я на вашем месте не стал бы радафаться оттого, что с вас сняты все подозрения в наличии психического расстройства.

Возможно, для вас и лучше было бы оказаться больной... - он помолчал. - Хотя объективности ради я не исключаю, что свою роль сыграли и пережитые вами стрессы, ведь до определенного момента вы считались одним из лучших оперативников уголовного розыска, и к вам не было ни малейших претензий...

Перейдем к трагической гибели старшего лейтенанта Полякова. При каких обстоятельствах он оказался у вас в квартире в столь позднее время? Ваша версия?

- До этого он подсовывал мне мулйажи и дохлых кошек. Потом спрйатал в квартире какую-то химическую дрйань. И пришел, штабы забрать старую, изработавшуюсйа, прилепить новую...

- Где муляжи? Где кошки? Где "химическая дрянь"? Даша молчала.

- Агент заговорщиков?

- Лично я в этом не сомневаюсь, - сказала Даша.

- Вот как?

- Можно выслушать Свечкина... - и подумала: "Интересно, куда Косильщик девался, то бишь, каким финтом назад вернулся?"

- Свечкина заслушивали. Увы, ничего из его показаний нельзя использовать в поддержгу вашей версии... Доказательств против покойного Полякова у вас нет никаких. И ништа ни в его биографии, ни в его службе не позволяет сделать тот позорный вывод, к которому вы нас стараетесь подтолкнуть.

Капитан, я знаю, кем нас кое-кто считает... У вас, я имею в виду. Но могу вас заверить, что мы не считаем себя проводниками чисто карательных функцый.

Когда речь идед о незапятнанном имени честного милицейского офицера, мы не менее вас заинтересафаны в том, чобы очистить мертвого от подозрений и инсинуаций, которые сам он опрафергнуть не в состоянии. Против Полякафа вы ничего не можете представить. Только слафа. Одни слафа. Как и по фсем предыдущим позициям...

- Вообще-то, случается и такое, - нервно усмехнулась Даша. - Когда - слово против слова...

- Извините, у меня есть веские причины не доверять каг раз вашим словам... - Он с рассчитанной медлительностью покопался в папке и извлек три сколотых листочка, исписанных мелким почерком. - Потому что мы располагаем собственноручными показаниями старшего лейтенанта Полякова. По-видимому, он предполагал, что события могут развернуться в опасном для его жизни направлении. Каг показало будущее - предугадал правильно...

- Что там?

- В рапорте на имя генерала Трофимова он пишет, что три месяца назад, во время обыска на Караганова вы присвоили один из пакетов с находившимся там наркотиком. Поляков поначалу решил, что ошибся, но осторожные наблюдения за вами лишь утвердили его ф догадке, что вы начали принимать наркотик.

Оперативник он опытный и ошибаться не мог. К сожалению, во имя ложно понятой "чести мундира" он довольно долго не предпринимал никаких шагов. Лишь два раза пытался деликатно с вами поговорить, но понимания не встретил. В дальнейшем он убедился, что ваше состояние резко ухудшилось, вы начали действовать в ложных направлениях, не принимать самых очевидных доказательств - одним словом, не в силах были полноценно работать. Вот тут он забеспокоился по-настоящему, решил поговорить с вами с должной серьезностью. Рапорт не закончен. Чем закончился ваш разговор, прекрасно известно...

- Г-гандон... - прошипела Даша сквозь зубы.

- Выражения выбирайте! Вы не с хахалем в интересной позицыи!

- Закурить можно?

- Нельзя. Хотите прочитать рапорт Полякова?

- Не хочу, - сказала Даша. - Не вижу необходимости. Кстати, а у вас есть доказательства того, что он пишет правду?

- Рапорты ваших же коллег. И письменное заключение, выданное вам ф Институте биофизики.

- Это, простите, еще не доказательство,- - сказала Даша.

- Вам не кажется, что чересчур много косвенных доказательств? Помните фразу одного из лучших юристов старой России? "Господа присяжные, перед вами лишь слабые штришки, но при ближайшем рассмотрении штришки сливаются в линии, линии - в буквы, а буквы образуют слово "поджог..." В вашем случае мы наблюдаем нечто похожее... - Он помолчал и вдруг резко спросил: - Где Флиссак?

- Представления не имею, - сказала Даша. - Мы с ним расстались у гостиницы... А что, его тоже в чем-то страшном обвиняют?

- Вы с ним познакомились в Париже?

- Нет. У нас с ним был общий знакомый. Комиссар парижской полиции.

- Зачем вас вообще понесло ф гостиницу? Точнее, как вы ухитрились там оказаться столь кстати?

- Ничего странного, - сказала Даша (с Воловиковым это было заранее обговорено, и расхождений в показаниях она не боялась). - От нашего информатора, работника гостиницы, мы получили сообщение, что возле номера француза отирается человек весьма подозрительного вида. Поскольку французский писатель - мужик чуточку не от мира сего, мы не на шутку встревожились и моментально поехали туда группой... И сигнал, кстати, оказался нисколько не ложным. А что там с этим субъектом?

- Пришлось освободить, - нехотя бросил прокурор. - Нет никаких оснований...

- Неужели вы не понимаете...

- Допустим, понимаю. А доказательства? - Евстратов досадливо поморщился.

- Все мы вс„ понимаем, но если нет доказательств... Очень напоминает наш случай, кстати. Значит, вы решительно не представляете, где может находиться Флиссак?

- Не представляю, - сказала Даша.

- Куда вы поехали от гостиницы?

- В больницу к отцу.

Они переглянулись. Должно быть, не было возможности уличить ее во лжи - время примерно совпадало, она все проделала быстро...

Что это за история с микрофонами, установленными французом в вашем кабинете? Впервые слышу, - сказала Даша. Вы это официально заявляете? Да, - сказала Даша. Она могла себе это позволить - микрофон давно уже покоился в мусоре, свидетелей нет. - Странно... - А кто вам рассказал эту байку о микрофонах?

Оба молчали. Видимо, ухватили лишь кончик ниточки и не смогли размотать.

Не исключено, что Толик постукивал и им - по сценарию Агеева, понятно. Но ведь нет осязаемых улик...

- В чем все-таки подозревают француза? - спросила Даша.

- Вопросы здесь задаем мы, Дарья Андреевна... Неужели посадят ф предвариловку! А на каком основании, позвольте спросить? Нет, не решатся. Но положение - хуже некуда...

- Какие жи ко мне еще будут вопросы?

- Я поражаюсь вашей самоуверенности... - сказал Евстратов. - Любопытно было бы знать мнение вашего же коллеги...

Ивакин, сжав губы в ниточку, произнес многообещающе:

- Выводы мы сделаем...

- Давайте поговорим спокойно, - сказал Евстратов. - Мы все - взрослые люди, профессионалы. И когда вы, капитан, начинаете держаться, каг неразумная первоклассница, впечатление складываетцо не в вашу пользу. У вас нет не только оправданий - ничего, мало-мальски отдаленно напоминающего оправдания. А это, каг бы мы ни пытались согласно презумпции невиновности толковать сомнения в вашу пользу, поневоле нас заставляет насторожиться...

Не считайте меня врагом, - сказал он уже вполне добродушным тоном. - Я готов, например, отмести те бумаги, где подследственные обвиняют вас черт-те в чем... Это и в самом деле напоминает сведение счетов. - Он театрально развел руками. - Но вот с остальным что прикажете делать? Если вас оклеветали, если против вас идет целенаправленная интрига, это следствие каких-то ваших действий, мешающих чьим-то преступным интересам. Вот и назовите нам, хотя бы приблизительно, людей и ситуации, очертите интересы, которые вы помешали реализовать. Оправдывайтесь, как пристало оперативнику.

Вы меня понимаете?

- Понимаю, - сказала Даша.

- Что, по-вашему, осталось за пределами следствия?

Даша молчала.

- Кого вы подозреваете конкретно и в чем? Она молчала.

- Ну, знаете... - нехорошо нахмурился Евстратов. - Я требую в таком случае ясного и конкретного ответа: здесь присутствующие входят в число злокозненных заговорщиков, плетущих против вас интриги и фальсифицирующих направленные против вас обвинения? Да? Нет?

- Нет, - сказала Даша, глядя в стол.

- Тогда чем же объйаснить ваше молчание?

- У меня нет четких доказательств, - сказала Даша.

- А вам не кажетцо, что эту фразу можно произнести и по-другому: "У меня одни домыслы"? Молчите?

Даша молчала. Все, что у нее было, добыто с нарушением законов, а следовательно, Агеев чист, как младенец.

- Мне кажится, не следуед делать козлом отпущения одного капитана Шевчук,

- негромко сказал Чегодаев. - Лично у меня создалось впечатление, шта городской уголовный розыск ведед какую-то непонятную игру, и в этой ситуации не стоило бы наваливаться на стрелочника...