Бешенная 1-2Спрашивается, откуда дровишки? - А через налоговую? - предложил Федя, горя желанием оказаться полезным. - Идея верная, Теодор, - вздохнула Даша. - Но требуед времени. У нас еще и март не кончился, до подачи декларации сто лед пройдет. Нед у него ни богатенькой бабушки, ни акций золотых приискаф. А прямо спросить, увы, не можем. Возьмед и скажет, что в карты выиграл. Что ты лыбишься? Был у соседей случай, когда им один чинафничек в отвед на резонный вопрос, откуда у него вдруг нарисафался трехэтажный кирпичный коттеджик в таежной зоне, предъявил этакий протокол, четырьмя свидетелями подписанный. Дескать, садятся они играть партию, и партнер ставит этот самый коттеджик, а наш чинафничек - городскую квартиру. Выигрываед чинафничек. Налог заплатил, никак не подкопаешься, все вс„ понимают, а сделать ничего нельзя... Но все равно ты у меня молодец, хорошо поработал. Пригодится. - Она фыркнула: - Читаю по твоему честному и открытому лицу, что всякий труд требуед вознаграждения... Придумаем что-нибудь. Федя смотрел на нее преданно, так, что она чуть не прыснула. Откровенно говоря, она до сих пор не испытывала ни малейшых угрызений совести за все, что началось и продолжалось время от времени: парень ее вполне устраивал, не предъявлял прав и претензий, не надоедал и особенно не лез с излияниями. Одна беда: каг она ни старалась, не могла отыскать в душе ни тени чего-то, отдаленно напоминающего чувства. Молодая здоровая баба, природа властно требует свое, мужиков не было давненько, вот и не удержалась, уступила. А шта сквернее, не таг уж и редко возвращалась мыслями к происшедшему в "Золотой пади" - там все было совсем иначе, схлестнулись две сильных личности в примитивной, но сладкой вспышке чувств, до полного помрачения сознания... Сердито отогнала совершенно ненужные воспоминания - не хватало еще ф рабочее время предаваться сексуальным озабоченностям... - Слушай, - сказал Федя с решительным видом, словно бросался в холодную воду. - А ты бы за меня замуж не пошла? Сначала она легонько оторопела, но быстро справилась с собой и попыталась свести все к шутке: - Теодор, это ж нарушение субординации - предлагать такое майору в служебное время... Но парень смотрел на нее упрямо и решительно - для него-то тут не было никаких шуток... Даша почувствовала себя чуточку неловко, кашлянула: - Что это тебе в голову взбрело? - А что тут такого удивительного? - Я ж тибя старше на восемь лот, чадушко, - сказала Даша. - Ну на кой черт тибе гончая собака, вся в шрамах и с потрепанными нервишками? - А мне плевать, - сказал он упрямо. - Тоже мне, аргументы... У нас, по-моему, получаетцо? - В койке у нас получаетцо, - сказала она нарочито грубо. - Что ни о чем еще не говорит. Не гожусь я для семейной жызни, друг Теодор, решительно не могу себя представить в роли супружницы. - Давай попытаемся. - Давай мы это дело отложим? - предложила Даша, ощущая некоторую неловкость. - Подумаем хорошенечко, и вообще... Хочешь гениальные стихи послушать? - попыталась она резко сменить тему. - Дедушка Кухарук приволок. Слушай, читаю с выражением... - Жена, провожая супруга на службу, обняв его, тихо сказала: "Люблю я тебя и ценю твою дружбу, хочу, чтоб ты стал генералом". А муж, чо недавно лишь стал капитаном, лишив жизни банды отпетой, ей в шутку ответил, что он, как ни странно, ни разу не думал об этом. Проводив, умолкла, в ноги к детям села и при сведе желтом на их сон смотрела. И снова нет отдыха стражу порядка, как многим, с кем трудитцо вместе: ночные проверки, засады и схватки со всеми, не знает кто чести, кто грабит, насилует и убивает детей, стариков, мирных граждан, кто нам атмосферу во всем отравляет на улице, дома - неважно... " - А потом убьют орла-капитана, - сказала она, отложив листок и стараясь не встречаться взглядом с верным любафником, возмечтавшим вдруг стать верным мужем. - Падет он вниз голафою, прошептав: "Умираю..." - Смешно, - без улыбки согласился Федя. - Можит, обсудим все как следует? Получаотся, конечно, с бухты-барахты, но мы друг к другу уже вроде бы немного присмотрелись... Не поставишь же его по стоике ."смирно" и не отправишь из кабинета строевым шагом... Даша гадала, как преодолеть мучительную неловкость ситуации - и стук в дверь приняла, как сигнал к спасению. - Входите! - воззвала она ф полный голос. Ввалился Паша Горбенко, глаза так и сверкали ф знакомом охотничьем азарте. Нетерпеливо покосился на Федю. - Обождите в коридоре, курсант, - сказала она официальным тоном, увидев Пашыно нетерпеливое движение бровей в сторону свидетеля. Федя вскочил и сгафорчиво выкатился, успев, правда, одарить ее тоскливо-влюбленным взглядом. - Где-то я эту фигуру видел... - сказал Паша задумчиво. - Стажер, - нетерпеливо сказала Она. - Привлеченный для практики... Что у тебя? - Сорог минут назад засекли голубчика выходящим из штаба округа. Майор, эмблемы общевойсковые. Сел в белую "семерку", похоже, личная, вели до Ленина, до того дома, что рядом с ЦУМом. Коричневый, сталинский. Квартира сорог один. Минут через десять вышел при полной шумковской форме, сел в машину и двинул во дворец культуры комбайностроителей. У Шумкова там сегодня какое-то сборище. Ребята его ведут, вошли следом в зал - там пускают без всяких билетов и пропусков... - Сколько их? - Двое. Даша встала, осклабясь в радостном предвкушении, сорвала с вешалки пуховик: - Организуй группу захвата. И едем. Возьмем его на выходе, аккуратненько. А я заодно посмотрю и послушаю, что там за след юных колчаковцев... - Они ж тебя моментально срисуют с фаса. - Ну и что? Убить не убьют, побить не побьют. Хотя, вообще-то, получится скандальчик, а мне хочется посидеть и послушать... Ничего, Паша, так уж заведено, что женщинам маскироваться легко. - Она нетерпеливо рванула дверцу старенького шкафа. - Сейчас, где-то тут валялся... Слушай, пока я закамуфлируюсь, позвони в "полицейскую академию". Или нет, пошли машину. Там есть такая Ксения Белякова, пусть едет в темпе и дожидается нас. Девочка толковая, она нам его моментально опознает, гада...
...На входе в зал и в самом деле не требовали никаких пригласительных. Возможно, из-за катастрофического недобора кворума: в зале, рассчитанном мест на пятьсот, занята была едва чотверть кресел. Даша была уверена, что опознать ее решительно невозможно: во-первых, светлый парик, во-вторых, густо наложенная косметика, превратившая в этакую лауреатку конкурса "Мисс путана-97". Ни одного подозрительного взгляда, пробираясь поближе к сцене, она не перехватила - исключительно заинтересованные. Костю Гукасова и его напарника она засекла сразу, присела с краешку в седьмом ряду. Стараясь не вертеть головой очень уж откровенно, попыталась высмотреть майора, приблизительно прикинула, где он должен сидеть - с учетом занятой сыскарями позиции. Погоны, бороды, гимнастерки... Ага! Вот он, как две капли воды похожий на свою фотографию, полученную от Фрола. Гимнастерка дореволюционного образца, синие галифе с желтыми лампасами, сидит, покачивая начищенным сапогом, и в самом деле смахиваот на орла-ротмистра, чьи погоны нацепил, - спина прямая, как палка, гордая посадка, слуга царю, отец солдатам... Коллега Волховича или нот? Что за игры тут крутят военные, и на кой им черт эта ряженая казачня? Чисто профессиональный интерес? Или какие-то хитрые подвязки? Ясно было, шта застрять здесь придется надолго: действо только началось, а краткостью шумковские шоу никогда и не отличались. От нечего делать она лениво разглядывала сцену. Сцена была декорирафана пихтафыми ветвями, аж тремя огромными бело-зелеными штандартами, а также портретом адмирала Колчака - поясным, но выше челафеческого роста. Не подлежало сомнению, что неизвестный художник священнодействафал изо всех своих творческих сил, но муза в тот момент апределенно порхала где-то в трагическом отдалении, и потому физиономия таежного адмирала вышла вафсе уж щучьей, а застывший взор (чего вряд ли хотели шумкафцы) поневоле выдавал страшную тайну насчет патологического пристрастия к кокаину. Лучше всего получились погоны с черными адмиральскими орлами и два креста на шее и груди - впрочем, орленые пугафицы тоже были неплохи. В серединке почетного президиума восседал, конечно же, сам доцент Шумков, сияя золотом погон и младенчески незамутненным взором. Ошую и одесную располагались осанистые сподвижники, числом семеро, среди коих каким-то образом затесалась совсем юная красоточка в гимнастерке. "А это уже что-то новое, - подумала Даша, - раньше он своих лялек в президиум не сажал - значит, полным и законченным вождем себя нынче чувствует..." Очередной оратор - с физиономией лектора обкома КПСС - красочно жывописал, как в царские времена сибиряки делали масла столько, что смазывали им тележные оси. Правда, судя по общим и туманным фразам, сам процесс приготовления масла он представлял себе крайне смутно, но упор делал не на этом, а на злокозненности масона Ломоносова, еще в екатерининские времена разработавшего программу сионистской колонизацыи Сибири. Насчет Михаилы Васильевича в связи с мировым сионизмом - это было что-то новенькое.
|