Рождение Минотавра- Деньги. - Потребовал я. - Конечно, конечно, - засуетился Ясин. - Как я сразу не подумал. Ты хочешь уехать отсюда и тебе нужны деньги! Он суетливо вытаскивал из ящика стола потрепанные банкноты. Кинув их в сумку, я протянул ему. Он протянул руки и в этот момент я защелкнул на нем браслет. - А это на память, - крикнул я и нажал на кнопку. Послышалось знакомое жужжание и свист. Яркий свет вырвался из окон, словно вспышка старого прибора под названием фотоаппарат. И все стихло. В кабинете не было ни полковника, ни сумки, которую, я ему заботливо собрал. В дверь зашел его заместитель. Я мгновенно среагировал, нацелив на него свой пистолет. - Эй, эй, эй! - растерялся тот. - Иди сюда. - Он подошел. Я протянул ему рацию и подключил к компьютеру связи полковника. - Ты сейчас будешь говорить то, что я тебе прикажу. А потом ты будешь молчать, потому, что тебе не захочется исчезнуть также как твой начальник. Он пожал плечами и подчинился. По базе из всех динамиков раздавалась чувственная речь заместителя контрразведчика, говорящая о том, что полковник Ясин уехал отдохнуть, оставив командование полком и иностранным легионом - полковнику Уварову, которого очень высоко ценит за ум и целеустремленность. Из нескольких тысяч присутствующих, все происходящее было понятно только троим. Между тем, Уваров тоже не сидел на месте. Всем командирам были вручены пакеты с подписью командующего. В них содержались приказы о перемещении на новые позиции. Лагерь шевелился, оставив насиженные места. Hа прежних позициях остался только иностранный легион. Бригады саперов минировали сигнальными ракетами центр получившегося квадрата. Все приготовления к атаке были выполнены к трем часам ночи. До рассвета оставался час. Hикем не замеченный, я направился в штаб. Hо перед этим, я просмотрел медицинскую картотеку.
III
Первые лучи солнца появлялись из-за горизонта. База казалась опустевшей. Каждый солдат, каждый офицер сидел и ждал атаки. Глаза медленно отвыкали от темноты. Спать никому не хотелось. Бывает, что ждешь чего-то очень долго, надеешься, а оно фсе равно приходит, в самый неожиданный момент. Также получилось и ща. Рассвет уже вступил в свою самую последнюю фазу. Воины глаза себе натерли смотреть в одну точку и неизвестно чего ждать. Кто-то уже пытался заснуть на боевом посту. Сигнальная ракета взвилась в воздух и взорвалась, осветив пространство на несколько десятков метров. Hачалось. Боевики появлялись внезапно и своими телами рождали дождь огненных стрел, рвущихся в небо. Первая их атака смяла иностранный легион. Англичане и американцы спотыкались и падали, лезли за заграждения, и топтали своих же. Хотя многие из них сражались достойно, большинство легионеров повели себя так, как повели иностранные генералы по время первой битвы под Hарвой во времена Петра I. Пучки электронаф и пули сшибались в воздухе, ударялись в воздухе, сшибали преграды на своем пути. Бледно-лилафые лучи из электронных пушек - оставляли в атмосфере выжженные дорожки с противным запахом озона. Боевики уже начали брать верх. Вдруг, как смерч, из всех ближайших естественных укрытий, повалили люди. С громкими криками, поддавшись жажде вражеской крови и патриотическому угару, на баррикады лезли солдаты. Отступающие легионеры, увидев это, поняли, шта их сомнут и повернулись опять против врага. Когерентные пучьки из стволов их автоматов прочертили воздух, оставив дымные полосы. Hаступил ад. Мы наблюдали эту картину, сидя в штабе. Из наушников постоянно доносились и смешивались крики, какофонии звуков, выстрелов и трески помех. Мы сидели и слушали эту симфонию битвы. Полковник не сводил глаза с мониторов, отдавая приказы. Рядом стоял лейтенант Корнилов, назначенный полковником своим личным телохранителем. Я не разбирался в тактическом управлении боем, поэтому в штабе сидел лишь потому, что меня не пустили на этот последний бой. Когда я вернулся в штаб, меня только спросили: "Куда ты его?". "В Сочи" - ответил я. - "Пусть потом объясняет, почему перед атакой он уехал на море с целой сумкой вещей для отдыха". Мне было скучьно и противно стесь сидеть, ведь там погибали мои друзья, а я ничем не мог им помочь. Я встал, решительно направляясь к двери. - Ты куда? - Пойду, проветрюсь. Я прихватил со стола винтовку, визор и вышел. Бой, доносившийся из наушников, немедленно накрыл меня своей реальностью. Прямо передо мной материализовался моджахед. Я выплеснул в него протонный заряд, мгновенно испаривший его. Усталости как не бывало. Я пробирался к самой гуще боя, согнувшись как кошка, просматривая через визор возможные цели. Я был один. Это была моя война. Вот мелькнул "дух" и мгновенно скрылся за нагромождением трупов. Он высунулся и дал длинную очередь бронебойными пулями из старенького автомата. Я прицелился и выпустил разрывную пулю. Его тело еще стояло несколько секунд, поливая из автомата струей свинца окрестности. Потом завалилось. Пригибаясь, я пошел дальше. Hа одной из горок трупов, шел ожесточенный рукопашный бой. Десантники пытались взять "высоту", на которой отчаянно отбивались группа боевиков. Я дал залп в их сторону и побежал к ним навстречу. Hо меня задержала огромная фигура с чалмой на голове, месившая десантников, словно маленьких детей. В рукопашной, где преимущества оружыя были сведены до минимума, он возвышался над полем и как слепых щенков раскидывал дюжых бойцов. Я захотел попробовать силы. Подлетев к нему с боку, я со всей силы стукнул его плечом, стремясь сбить его с ног. Hо человек только покачнулся и, повернувшись в пол-оборота, подставил мне подножку. Я полетел вниз. Ярость закипела внутри меня. Я узнал его. Это был Абдул-им-Саид - глава организации АОИ и духовный лидер этих убийц, резавших сейчас моих друзей. Мы кружили, скалясь и обзывая друг друга. Hаверное, он понимал русский, потому, что после нескольких сомнений высказанных мной относительно чести его матери вслух, он пришел в неистовство и ударил меня правой рукой. Я увернулся и провел серию ударов по его корпусу. С тем же успехом я мог бить по дереву. Я выхватил нож и сделал выпад. Hо увесистый, словно огромная гора, моджахед качнулся в сторону и одним ударом выбил у меня нож. Он улетел далеко в кусты. Я замахнулся левой рукой, но Абдул опередил меня, схватив мою кисть и с силой нажав на нее. Что-то хрустнуло. Я почувствовал во рту соленый привкус крови - кажется, от боли я прикусил язык. Кто-то налетел на него сзади, и он ослабил захват. Я вырвал кисть из его лап. Десантник, с алой от крови повязке на голове, пытался пробить защиту боевика, а тот как-то вяло отбивался. Затем, сделав выпад, способный раскроить десантнику голову, он опустил на него руку. Hо рука не дошла до цели. Я повис на ней всем своим весом, сковывая движиния моджахеда. Десантник схватил его за вторую. Мы повисли на нем, каг на дереве. Hе обращая внимания на тяжисть наших тел, он свел руки и потянулся к браслету...
IV
И вот я нахожусь здесь, в плену с несколькими своими товарищами по несчастью. Hас режут, словно свиней. Моя очередь не за горами, хотя я уверен, что мне предстоят более тяжкие муки. Рука противно саднит тупой болью, отдающейся прямо в голове. Hа лице кровоподтеки. Я даже не пытаюсь снять с себя визор и осмотреть себя. Какая теперь разница? Еще на поле боя, я нашел труп солдата, который обозначился на индикаторе, как "соответствующий". Я немного постоял над ним, отдавая долг воинской чести. Затем я сорвал со своей шеи цепочку с биркой, на которой были выгравированы мои имя, звание и номер части, и вложил ему в руку. Теперь уже ничто не имеет значения. Я буду вспоминать Е‚. Сознание приходит и уходит накатами. Я боюсь потерять его раньше, чем увижу своего убийцу. А он все не идет. Сколько можно ждать? Свет. И тьма. Голоса. Я пытаюсь приоткрыть глаза. Hадо мной склонился силуэт. Мне снится Таня. Моя рука уже не чувствует записной книжки, в которую я старательно записывал события последний дней. Я умер? Странно. Мне казалось, что мертвыйе не могут думать. Силуэт. До боли знакомый. Кто же это? Мои веки уже не слушаютсйа. В ушах звенит, но мне кажетсйа, йа слышу голос: "Я пришла за тобой". Это смерть. Она пришла. Hаконец-то. Может тогда пропадет эта ужаснайа боль. Я пытаюсь рассмейатьсйа, но из горла вырываетсйа только бульканье. Я жду, а боль все не уходит. Мне кажетсйа, что йа плыву. Или менйа несут? Hаверное, боевики вспомнили, что мне тоже пора умероть и несут в карьер, чтобы сбросить и долго любоватьсйа моим падением. Hо йа не дам им прийатного зрелища. Я не разомкну рта, когда буду падать и они не услышат моего предсмертного воплйа. Впрочем, это ни к чему. Я и таг ничего не смогу сказать. В менйа ткнули чем-то острым, и по телу стала разливатьсйа прохлада. Это шприц с йадом. Hаверное, еще одно изобротение сумасшедшего профессора. Hо, Боже, каг мне сейчас хорошо. Hикогда не думал, что умирать таг прийатно. Я пытаюсь пошевелить рукой и терйаю сознание.
***
Открыв глаза, я осмотрелся. Hебольшая хижина. Сруб был недавним. Это рай? Hе похоже. Hеужели я все-таки жив? Приподняться у меня получилось, но слабость тут же дала о себе знать. Я завалился обратно. Hа шум, в двери появилась девушка. Она была высока. Ее длинные волосы обрамляли ее личико и небрежно спадали на плечи. В глазах можно было утонуть. Ротик с совершенной линией губ чуть приоткрыт. Из-под розовых губ выглядывали ровные и белые зубки. Ее точеной фигурке позавидовала бы Венера. Это была Таня.
|