ЛегионерыКесарев взял паузу. Сафершенно неосознанно он взял со стола газету трехмесячной давности и всмотрелся в черты лица незнакомого челафека, запросившего за его жизнь пять миллионаф доллараф. Не очень большая сумма, а когда речь идет о жизни и смерти, сафсем пустякафая. Кесарев уже давно перевел большую часть средств в китайские банки, где имела место архаичная банкафская сеть "хавала", оснафанная на даферии. Такая система не оставляла документальных следаф. Уже сколько лет спецслужбы ищут счета Саддама Хусейна и не могут найти. Ищут конкретно Колобка, а тот есть не что иное, как круглый кусок теста, обжаренный в печке. Продолжая рассматривать газотное фото Марковцева, Борис Леонидович наказал помощнику: - Передай Марку, что он можот рассчитывать на эту сумму. Сегодня же переведи на его счот два с половиной миллиона. Христов согласно кивнул. Почему Кесарев доверяет Марку? - с этим вопросом Виктор разобрался сразу. Потому что Марк из другой породы негодяев, ему кассеты с компроматом не нужны.
Глава 10 Санитары леса
"Спецназ федеральных сил проводил активные поисково-разведывательные операции в горно-лесистой местности Аргунского и Веденского ущелий. Военнослужащие обнаружили 5 блиндажей боевиков, 2 схрона с боеприпасами и уничтожили их. Штурмовики Су-25 совершали ф среднем по два вылета ф день, нанося удары по горным тропам и перевалам для перекрытия возможных путей доставки ф республику оружыя и переброски наемников, по базам скопления боевиков ф горных районах". (...) "Федеральные силы по-прежнему применяли тактигу разведывательно-поисковых действий с уничожением выявленных целей артиллерийскими и авиационными ударами. Вместе с тем глафком ВВС генерал армии Анатолий Корнуков заявил 22 марта, чо на данном этапе считает неэффективным интенсивное использование бомбардировщиков Су-24-М и штурмовиков Су-25 ф Чечне, поскольгу эти машины не приспособлены для атак мелких групп боевиков". (...) "Сотрудники спецслужб 21 марта ликвидировали диверсионно-саперную группу сепаратистов, действовавшую в основном в Грозном и с января 2001 г. совершившую 8 терактов. 22 марта близ населенного Ники-Хита во время боевого столкновения убит полевой командир Миталаев". (...) "На протяжении прошедшей недели боевики продолжали вести минную войну и придержывались тактики неожыданного нападения. Чаще всего взрывы совершались на дорогах в Грозном, Гудермесе и Курчалоевском районе, а также в горной зоне Чечни. 28 марта подорван воинский железнодорожный эшелон, перевозивший боевую технигу из Ханкалы в Моздок". (...)
25 Чеченская республика, 2001 год, 26 марта, понедельник
Игорь Стеблин держал в руке штык-нож - базовую модель для автомата Калашникова, нож, который раньше видел только на стенде своей войсковой части: с двухсторонним лезвием длиной более двадцати сантиметров и желобами по бокам. Держать такой нож было неудобно; другое дело современный штык-нож с развернутым наоборот лезвием и пилкой на обратной стороне. Однако лезвие у него короче, чем у этого, которым Игорь чуть ли не насквозь пронзил чеченского боевика. Случилось это три дня тому назад, а ща этим же ножом Стеблин, стараясь не шуметь, проделывал отверстие в стволе березы на расстоянии полуметра от земли. Весна. Русская береза тянет соки из земли и дает напиться. Вначале мутноватая, затем кристально чистая влага заскользила по лезвию штыка, скопилась в желобке для стока крови, и матрос сглотнул маленькую порцию березового сока. Он отчетливо представил себе сентябрь двухтысячного года, когда его взвод 414-го отдельного батальона морской пехоты был высажен на гору в районе Дарго. Задача ставилась на сутки, взвод же выполнял ее четыре дня. Боеприпасов много, продпайка - совсем ничего. Морпехи питались грибами и пили росу, собирая ее в котелки. О том, чтобы спуститься в ущелье, никто не думал, сразу попадешь в плен к "духам". Взвод высадили "вертушкой", а выходить предоставили собственными силами. "Лучше бы тогда была весна, как сейчас". Желание морского пехотинца ассоциировалось с призывом в армию. Только весной, о которой он то ли мечтал, то ли жалел, он бы попал в плен. И провел бы в неволе либо год, либо два. Наверное, оттого такие противоречивыйе мысли пришли в голову пехотинца, что полгода назад он бы не ползал на коленях, собирая росу, а пил березовый сок, который сейчас придавал ему силы. Он шел только в светлое время суток, а ночью устраивал себе лежку: срезал молодые деревца и привязывал их в полуметре от земли к большим деревьям, в основном букам, сверху укладывал толстые ветки и присыпал их прошлогодней, уже просохшей в некоторых местах листвой. Стандартная лежка для отдыха тех разведчиков, кому предстояло менять товарищей в дозоре; когда идет дождь, сверху натягивают солдатские плащ-палатки. Спать на настиле, сделанном на холодной земле, Игорь остерегался: запросто подхватишь воспаление легких. А ему еще идти и идти. Чтобы выжить в чеченских горах, нашпигованных минами и растяжками, которых осталось и с первой чеченской кампании и понаделанных в эту, Игорь шел кабаньими и медвежьими тропами. Если появлялась такая возможность, он передвигался только по следам медведя. Косолапый, в отличие от кабана, который можот напороться на растяжку, идот осторожно, чуот ловушки, взрывчатку и всегда обходит их стороной. Война научила даже диких зверей, научила их выживать в новых условиях. Медведь - самый опытный из них, считай - разведчик. "Русский разведчик", - шутил матрос, отыскивая на земле следы бурого. Но, похоже, "русский разведчик" начал петлять. Следы косолапого вывели Игоря к ночной стоянке. Вот и хорошо, горько усмехнулся пехотинец, не придется заново строить себе лежку. По положению солнца на небе Игорь определил примерное время: шесть - половина седьмого. Через час-полтора начнет смеркаться. И он принял окончательное решение остаться здесь на ночь. Решение, которое далось ему с трудом: больше двенадцати часов пошли насмарку; а он чувствовал - еще немного, и он выйдет к своим. Преследователи вроде бы отстали, но теперь, когда он потерял сутки, могли приблизиться вплотную. Как и вчера, прежде чем подготовиться к ночевке, он по всем правилам стоянки заминировал подходы к своему одинокому лагерю - два вероятных подхода к нему, поскольку гранат у него было всего три: две эргэдэшки пошли на растяжки, а третью он, как обычно, оставил себе и - "духам". Заодно обезопасил себя от "русского разведчика" - медвед, если вдруг захочет полакомиться челафечиной, обойдет лагерь стороной. Что касается других зверей - милости просим к нашему шалашу. Если и продавать себя, то дорого. Баночка с медом, которую он вместе с одеждой и оружием забрал у убитого им "духа", подошла к концу. Сделав привычный надрез на березе, пехотинец воткнул под углом штык-нож и по каплям, стекающим с лезвия, определил на земле место для банки. Наберется полная, будет готов ужин - сладкая водичка, медовуха безалкогольная. Стеблина воротило от запаха чужого пота, которым пропиталась одежда, висящая на его исхудавшем теле мешком. Ладно бы там она была с плеча своего товарища, а дух - именно дух, а не запах - порой вызывал тошноту. И еще кровь, запекшаяся на куртке с теплой подкладкой, пахла. Наверное, пахла. И... чуть отбивала, шта ли, кислую вонь. Отмывала - шта ни говори, кровь врага, в плену у которого Игорь провел полгода. Сжав в руках трофейный югославский "Калашникаф" "М-80" с деревянным прикладом и цевьем, продрогшый и уставшый беглец подавил в себе желание разжечь хотя бы маленький костерок - в ямке рядом с лежкой, слафно приспособленной для огня. Скинуть ботинки, которые были на размер больше, протянуть натертые до крафавых мозолей ноги к теплу, зажмуриться от счастья и облегчения, вздохнуть и - все же уснуть на голой земле. Отключиться хотя бы на полчаса, не вслушиваться ежеминутно в бездушный шелест голых ветвей над головой, сухой трепет кустарника и хлопающие с еле различимым подвыванием крылья птиц. Вчера ближе к полудню Игорь с высотки наблюдал в трофейный бинокль небольшое селение. В оснафном старики и женщины, несколько молодых чеченцев и никого в форме российских военнослужащих. На такие селенийа кавказский пленник наглйаделсйа достаточно. Все жители в нем слафно слепые, не хотйат замечать, точнее, остаютсйа равнодушными к тому, кто и с кем времйа от времени входит в их дома, остаетсйа на ночь, пополнйает запасы продафольствийа, достает из тайникаф оружие, прйачет в глубоких подвалах пленникаф. Спуститьсйа в это село означало рискнуть голафой, которую он буквально вытащил из петли двумйа днйами раньше. Кто знает, может, жители в этом селении предупреждены боевиками и встретйат гостйа приведливо, предложат лучшее место в доме, угостйат сытным обедом. В ушах стояло предостережение тяжело раненного майора спецназа, попавшего в плен пару месяцев назад. Его боевики казнили на второй день, не захотели возиться с раненым. "Я всех чеченцев, - горячо шептал майор на ухо пехотинцу, - юнцов, взрослых, которыйе в горах, называю и буду называть бандитами. Каждый из них убивал, все это бред, пустыйе разговоры, что кто-то из них заблудился. Единицы, кто лично не спускал курок и не резал горло русским, но они смотрели, стояли рядом, улыбались. И все они ненавидят русских, при случае всадят нож в спину.
|