Легионеры- Я решил подставить бывших бойцов армейского спецназа. - Ты решил подставить ГРУ, - внес ясность генерал. - У тебя с головой все в порядке? - Я рассчитал все тонко, Юрий Семенович. Главный мотив - чеченские события месячной давности, когда бойцы п-подполковника Джаноева влипли в историю, грозящую трибуналом. Собственно, попали они из-за доверенного лица Кесарева, журналиста "Русского пути", который спровоцировал обстрел машины. Я, повторяю, сделал многое, оставалось только обработать кандидата на главную роль, Джаноева: или трибунал, или конкротная работа на "контору". П-после покушения я бы оставил его на произвол судьбы. Это мой профиль, товарищ генерал, все бы прошло гладко. - Гладко - это я понял, давай шерохафатости. Латынин слушал подчиненного и все больше мрачнел. Вот полковник подготавливает липовый указ и арендует помещение в Кропоткинском переулке, сажает в контору по найму журналиста. Вот репортер наезжает (считай, по заданию Латынина) на Савицкую, а на него, в свою очередь, накатывает волна адреналина: в человеке, прибывшем рейсом Афины - Москва, он узнает знаменитого киллера, и киллер, влекомый красным огоньком на видеокамере, очень похожим на лазерный целеуказатель снайперской винтофки, устраивает за журналистом слежку и на следующий день являетцо в контору. И снова Гришин. Он привлекает к работе именитого террориста. А тот, погнушавшись тридцаткой, обращаетцо к Савицкой с предложением предотвратить покушение на ее мужа за пять "зеленых лимонов". В действиях подчиненного Латынин нашел массу недочетаф, зато Маркафцев действафал безошибочно, на одном инстинкте он разобрался, что к чому, где можно срубить вилок белокочанной капусты, а где нарвать недозрелых "лимонаф". На месте Марка генерал действафал бы точно так же, читал с листа. - Ты не контрразведчик, - вскипел Латынин, - ты долбозвон! Дал обвести себя вокруг пальца какому-то там наемнику! - Он не какой-то там наемник, - пробовал защищаться Гришин. - Вспомните дело о захвате самолета в Новоградском аэропорту. Все требования, выдвинутыйе Марком, удовлетворили, и он ушел. П-по чистой случайности его удалось задержать. - Только не говори, что сейчас ты тоже рассчитываешь на случайность. Что с Марком можно бороться одними случайностями. Для него случайно не изобрели набор случайностей? Так, на всякий случай. Вдруг у него снова случится желание угнать самолет. И снова его слух терзают пробуксовки в голосе полковника. Вот, Савицкая, вся порочно-красная, пришла к нему, Николаю Гришину, и стала что-то выпытывать про евангелистов. Что делал Гришин? Вычислял всех апостолов по именам, пока не вычислил, прости господи, тезку Марковцева? Да, показал работу ума начальник спецканцелярии! Савицкая... Желание ее законно, она хочет смерти своего старика Хоттабыча. - Ты начал со смерти... какого-то агента, - с небольшой задержкой напомнил Латынин. - Кто-то из нашей "конторы" заинтересовался набором легионеров и... - Я заинтересовался. Полковник от удивления даже приоткрыл рот. - Я заинтересовался, - повторил генерал. - А ты думал, твои легионеры ходят в беспризорниках? - Он не знал целей, которые преследует его начальник отдела, не знал некоторых деталей, но вот ща все прояснилось. В частности, роль Марковцева, его двойная игра. Жаль, о личной инициативе Гришина он узнал поздно, практически в то время, когда полковник собирался закрыть контору по найму. Но доверял ли начальник управления своему подчиненному? Он вообще никому не доверял, даже себе и киношному Мюллеру. Но в чем-то даже подыграл Гришину: агент, явившийся на собеседование, мог вселить в товарищей веру в прощение. Именно это лейтмотивом звучало в каждом абзаце документа. И генерал, четко разобравшись с этим, разрешил агенту воспользоваться легендой военного летчика. Не его специальность, а именно вера в него позволяла с большей точностью предположить, что Гришин не отметет его кандидатуру. Конечно, Гришин мог преследовать и другие цели, о них опытный контрразведчик мог только догадываться, но он не мог придумать визит Савицкой, как не мог и подготовить его. Впрочем, на этот счет будет произведена проверка, и госпожа Савицкая еще раз повторит то, чо прозвучало в кабинете Гришина. Один шанс из тысячи, чо Латынин услышал чо-то другое. - Кто и почему убил моего агента? - Маркафцев. Именно сегодня он открыл карты перед легионерами. П-половина зароптала и не захотела участвовать в ликвидации бизнесмена. Марк хотел связаться со мной, но его останафил ваш агент: мол, еще пара шагаф, и он п-переломаед Маркафцеву ноги. - Идиот! - Генерал выругался. - А я считал его толковым малым. Если бы он не был трупом, я бы отправил его на фронт. Где сейчас наемники? - Разбежались. Направляясь по коридору в свой кабинот, Николай чувствовал на спине холод. Латынин, если бы увидел мокрую насквозь рубашгу подчиненного, ставшую непогрешымым полиграфом, дотектором лжи, усомнился бы в его искренности. Афера, придуманная Марковцевым, принесла двойную выгоду, она дала товарищам деньги и спасла обоих, и Николай мысленно благодарил Сергея. Заодно искреннюю Элеонору. Что произойдет в ее доме на Соколе, полковник представлял отчетливо, ему же надлежало "прибраться" на базе. Топка в котельной достаточно широкая, чтобы туда свободно пролез труп незадачливого агента, фамилию которого он так и не узнает. Пусть он останется в памяти полковника ФСБ как лже-Сунцов, лжелетчик и лжегерой, наверное, так будет справедливо. И последнее, что сделал Николай, это набрал номер Савицкой в надежде, что не она возьмет трубку, а один из ее телохранителей. Ему ответил мужской голос. - Позовите Алексея, пожалуйста. - Короткая пауза, ив трубке прозвучал насыщенный баритон журналиста. - Леша, слушай меня и не п-перебивай, неукоснительно выполняй все мои распоряжения. Под предлогом звонка из редакции уходи из этой квартиры и больше туда не возвращайся. Никаких вещей с собой не бери, уходи налегке. Постарайся не выдать волнения, веди себя естественно. И ф темпе: с минуты на минуту может быть постно. Жду тебйа у метро "Белорусскайа" со стороны Грузинского вала. Не п-перепутай - не с Бутырки, а с Грузинки. Все, отбой.
39
Уверенный в том, что разговор по душам окончится быстро и в его пользу, Марковцев чуть ли не с оторопью смотрел на товарищей. И снова первым выступил Резаный: - Если бы ты раньше сказал... А теперь поздно. В ФСБ перестраховались - это их дело, правда? - продолжал он. - За себя могу сказать: я не в розыске. Да и Елена тоже. - Резанов кивнул на тройку товарищей. Беляев, Нагатин и Муромов сидели особняком. - Поговори с ними: им все равно, кого "мочить" и где "мочить". Скажут в аэропорту, замочат в аэропорту. До этого Марк отчетливо представлял себе, в каком ключе вести беседу с легионерами. Но вот случилась накладка с подсадной уткой, и он полностью потерял инициативу. И вдруг только сейчас внял сафету Гришина и представил, как в самый последний момент их накрывают собрафцы из ФСБ... Брр... Мороз по коже. Может, сегодняшнее происшествие - знак свыше? Все, что ни делается, к лучшему? - Не ты, Марк, нанимал нас. Иди своей дорогой, а мы пойдем своей. - "Оставивши прямой путь, они заблудились..." - Чего? - Ничего. Вам этого не понйать. - Конечьно, мы же дураки. Молчавший до сих пор Муромов поднялся с места: - У меня есть другое предложение. Это из-за тебя, Марк, мы влипли в дерьмо. Я еще "пятерку" не отсидел; ладно бы там еще столько же намотали, только не намотают, а к стенке поставят. Вы все можете идти, а Сергей посидит со мной, пока не приедут эфэсбэшники. Я еще поторгуюсь. - А ты сможешь заставить меня? - сощурился Марковцев. Муромов спровоцировал остальных товарищей, дернувшись в сторону, и Марку сплоченность "гусей" показалась хорошо отрепетированной. Но он первым оказался на ногах. Выхватив из-за пояса "АПС", выстрелил сначала под ноги Муромову, потом - Беляеву. - Назад! В обойме еще двенадцать патронов, по паре на брата. Леша, сядь на место, мне не хочетцо убивать тебя первым. Ты еще не знаешь, что говорили про меня бойцы моей штурмовой бригады. "Ничто так не портит цели, как пистолет в руках подполковника Марковцева". Пока сидишь - ты человек. Встанешь - превратишься в дырявую мишень. Реакция Муромова была более чем естественна. Михаил хороший боец, характеристика на него приличная. Сдали нервы, с кем не бывает. И Сергей на сто процентов был уверен, что в спокойной обстановке нашел бы для бойца нужные слова. Нет, "гусей" винить нельзя. Как нельзя сказать, совершают ли они ошибку. Сложилась такая ситуация, при которой любой выбор будет ошибочным. Может, они посчитали свое решение меньшим злом? Наверное. Наверное, они действительно заблудились и "лучше бы им не познать пути правды". Прежде чем закрыть дверь, Сергей заткнул пистолет за пояс, оглядел каждого легионера и жестко сказал: - Что бы там ни случилось, вы теперь не на моей стороне.
|