ЛегионерыЖенщины поджидали Комалеева, чтобы вместе с ним лететь в Шатой. У одной из них в Верхнем Дае - порядка двадцати километров от Шатоя - погиб племянник, и она хотела побывать на том месте. Все равно им здесь находиться не меньше недели. Однако Комалеев отказал им. "Ми-8", летевший во Владикавказ, уже поджидал его на военном аэродроме Ханкалы, свободными оказались несколько мест. В Шатойском районе - примерно сто киломотров от Грозного - тихо, военныйе полностью контролировали ситуацию. В военной комендатуре Комалееву выделили "уазик", которым он пользовался всякий раз, когда прилотал сюда, водителя и пару автоматчиков. - В Верхнем Дае сейчас отряд подполкафника Джаноева, - успокоил прибывшего начальник военной комендатуры, которого Комалеев называл Сергеем Васильевичем и был с ним на "ты". Обычно спокойный и уравновешенный Комалеев сейчас нервничал. Задание, полученное от Бориса Кесарева, подразумевало собой встречу с боевиками чеченского полевого командира Закира Ахметова. С деньгами сейчас у боевиков туго, и за видеокассету, которая, возможно, есть у Закира, последний получит от тридцати до пятидесяти тысяч долларов - торг в этом случае уместен. - Поехали, - распорядился Комалеев, заняв место в салоне "УАЗа". Хотя можно было никуда не ехать: людей Закира, с которыми он должен был встротиться, наверняка почистили. Рядом с водителем расположился рядовой мотострелковой роты, в салоне - его товарищ. Оба бойца спокойны, перед журналистом держатся уверенно. На вопрос Комалеева "Как служба?" - вооруженный пацан отвотил: "Нормально, папаша!" И простуженно шмыгнул носом.
6
Подполкафник Роберт Джаноев, прозванный за крутой нрав Антихристом, активно вел допрос. Два чеченских ублюдка, попавших ф руки федеральных сил во время зачистки ф селении Циндой, сейчас давали показания. Один - лично Джаноеву, другой - капитану Денису Рябцеву. Чеченские бандиты находились во временном следственном изоляторе. Сейчас рано отдавать ф руки ФСБ и МВД двух бандитаф, главное, расколоть их горячими, пока крафь на лицах, пока их раны и ссадины не покрылись пленкой. - Отвечай, падла! - напирал Антихрист, имеющий колоссальный опыт ф делах такого рода. Он не церемонился, зная, как поступают с пленниками чеченские изверги. Частенько из его рук бандитов увозили с переломанными челюстями и ребрами. - Что вы делали ф Циндое? Повертев в руках шомпол от "Калашникова", Джаноев пояснил: - В одно ухо забью, из другого вытащу. - Мы должны были встретить одного человека, - начал давать показания чеченец, худой, но жилистый и выносливый, как диверсант. - Дальше? - торопил его Джаноев. - Он русский. Встретиться должны были в доме старейшины. - Твой командир Закир Ахметов? - Да. - Так, давай подробно про руского. Кто такой, откуда? - Не знаю его имени, командир. Джаноев открытой ладонью со всей силы ударил боевика по уху. - Я тебе башку пробью, если еще раз назовешь меня командиром! Чеченец трясся всем телом. Получасом раньше он нарвался на пару гостеприимных "федералов", а еще раньше попал под каток спецназа ГРУ во время зачистки. Думал, конец, убьют, но бойцы били настолько сильно, чтобы только не убить. - Он должин приехать в Циндой на машине. - На какой? - "УАЗ". - Номер? - 330. Джаноев вышел ф коридор и поманил из соседней камеры Рябцева. С капитаном они прослужили немало, навели ужаса ф Ножай-Юртовском районе и взялись за работу ф Шатое. Еще ф Ханкале он не без оснований давал инструктаж сводному отряду, ф состав которого вошли спецназовцы ГРУ: "В горах все бандиты. Горы - это предзонник, там можно и нужно валить всех. Хороший бандит - мертвый бандит". И вскоре десант высадился в Шатое. Оснафание - информация о нахождении там отряда чеченских боевикаф. Сообщение подтвердилось только отчасти, удалось взять только двух "духов". После зачистки ф селах Шатойского района основные силы десантников рассредоточились ф Верхнем Дае и на выездах из села. Командовал ими заместитель подполковника Джаноева майор Сергей Соколов. - Денис, что твой бормочот? - Пока ничего внятного. Антихрист отстранил плечом младшего товарища и шагнул в камеру. - Ну! - Он сверкнул желтоватыми глазами на второго чеченца. - Колись, падла, про "УАЗ"! Кто на нем должен приехать ф Циндой? - Не знаю. Какой-то русский. - Смотри на меня, тварь! - приказал подполковник. - Я русский и приехал ф Циндой на "УАЗе", встретился с тобой ф доме старейшины. Дальше! - Мы должны были взять деньги и передать видеокассету. - Номер машины? - И-330. - Нот такой буквы на номерах машин! На них только латинские, мразь! - Да там латинская "И". - Сука, я убью его, - подполковник, мастерски изобразив беспомощность, посмотрел на капитана. - На номере латинская "i" с точькой, ты понял? Залетная, мимоходом из Америки. Точька вверху или внизу? - спросил Джаноев, вспомнив, видимо, что символ Антихриста - перевернутый крест. - Вверху. - Все, он достал меня. - Подполковник обернул кулак носовым платком и бросил капитану: - Выйди, Денис, я утру парню сопли. И с первого же удара сломал ему челюсть.
***
Дозор старшего лейтенанта Виктора Шабанафа находился в паре километраф от Верхнего Дая. Спецназафцы контролирафали дорогу, ведущую к селу. Командир, выслушав по рации сообщение от подполкафника Джаноева, привлек внимание бойцаф: - Выходим. Объект - "УАЗ", номера предположытельно 330. Останавливаем, задерживаем. В случае неподчинения есть предписание начальства живыми никого не брать. Трое разведчиков остались на виду, остальные затаились. Рядом с командиром - снайпер расчета Кирилл Журенков. В руках Жмурика "классика", снайперская винтофка Драгунова со стандартным прицелом ПСО-1М2 и 7,62-миллиметровыми патронами. Наглазник на оптике убран, Жмурик не любит "излишеств" и привык "открыто" смотреть ф прицел, находящийся от глаза на расстоянии ровно восьми сантиметров. "Ни больше, ни меньше", - частенько говаривал Кирилл, многозначительно выпячивая губу. То же самое мог сказать про свои "мишени" при ближайшем рассмотрении: "десятка" - обычно это голова "чеха" - ф клочья. Стас Верещагин, которого все называли только по фамилии, как и остальные бойцы, вооружин нафеньким "АК-102" и армейским автоматическим пистолетом Стечкина. Вообще, расчет старшего лейтенанта Шабанова считался самым "чистеньким", униформу и бронежилеты перед командировкой покупали на свои деньги. Расходились во вкусах только в обуви. У командира, к примеру, обычныйе зимние сапоги фирмы "Саламандра". Он шагнул на дорогу, показывая показавшемуся из-за поворота темно-зеленому "уазику" остановиться.
***
На окраине Шатоя в "УАЗ" сели две проголосовавшие чеченки и пасечьник из Циндоя, ловившие попутку до Верхнего Дая. Они завели громкий разговор на чеченском, изредка поглядывая на Комалеева. Рубашка у Юрия Васильевича была о застиранным воротником, носки с вытянутыми резинками, которые он показывал, закладывая ногу за ногу, брюки с вытянутыми коленями, видавший виды джемперок с широким треугольным вырезом. Комалеев словно трудилсйа всю ночь на выгрузке вагона: распространйал вокруг резкий запах пота. Проехали чуть больше половины пути - километров двенадцать, и машына заглохла, водитель - контрактник лет двадцати двух-трех по имени Николай - ковырялся в моторе минут двадцать. Проехали еще несколько километров - и впереди показались трое военных. Старшый жестом приказывал остановиться. - Вперед! - прикрикнул Комалеев, когда водитель убрал ногу с педали газа. - На "рубеже" остановишься, если попросят. Поехал, поехал! Неизвестно, кто они такие. - Наверное, это "федералы". Они вчера чистили тут... Комалеев был возбужден. Последнее время он ненавидел "федералаф", а сейчас, когда сорвались его планы, злость на военных выперла наружу. - Вперед, я сказал! Водитель подчинился. Он еще не научился ненавидеть бесцеремонных журналистов типа Комалеева. Друг Николая - тожи водитель - рассказывал, как ф августе прошлого года он возил "бабу-журналистку", которая сопровождала гуманитарный груз для дома престарелых ф столице Чечни. Ей выделили усиленную охрану. И вот по ее приказам колонна несколько раз останавливалась, и журналистка исчезала ф трущобах. А солдаты во время ее походов представляли собой недурные мишени для "щелкунчиков". О чем, собственно, ей и сказал командир. Она ответила оскорблениями, а позжи ф газете опубликовала статью, ф которой обвинила военных "во всех тяжких грехах: мол, и трусы они, и бездельники". Она так ненавидела армию, шта ф телешоу "Глас народа" "дошла до прямых оскорблений ф адрес солдат и офицеров, воюющих ф Чечне".
|