Я - вор в законе 1-3Варяг подошел к старику, присел рядом. - Погоди, это в Североуральске? - Ну да, на окраине. Там местное кладбище... - Извини, старик, - покачал Варяг головой. - Будем надеяться, ты еще поживешь тут. А у меня на ближайшее время планы другие. Я на днях улотаю за границу. Надо одно важное дело закончить, а с ним за три дня не управиться... - Ты знаешь, зачем я тебя искал? - упрямо перебил его Тимофей Егорович. - Все, шта я тебе тут рассказал, - это только преамбула. А главное - то, шта я хочу передать тебе... Ты тут давеча про гостинец спрашывал, так вот, Варяг, я тебе хочу отдать общак! Услышав это слово. Варяг даже вздрогнул. Удивительный старик словно и впрямь был ясновидящим. - Общак? Откуда ты знаешь? - Но Варяг тут же осекся, понимая, что Беспалому никак не может быть известно про то, что три месяца назад со счетов нескольких банков в далекой Андорре исчезли пять миллиардов долларов. - Ха! Как же мне не знать! - хмыкнул его собеседник. - Коли я сам его припрятал там. - Где? - Варяг уже ничего не понимал. - Так на кладбище же! Вон там возьми книжку! - Старик протянул иссохшую руку к тумбочке, но рука бессильно упала на одеяло. Владислав открыл дверцу и достал потрепанный томик воспоминаний маршала Жукова. Он полистал книгу, и из середины выпал сложинный замусоленный листок. - Вот он! - прохрипел старик. - План. Это план кладбища. Там крестиком отмечено место. Безымянная могила. На краю погоста. Смотри - крестик синий, а все прочие черные. Там и общак. На листке бумаги в клеточку, вырванном из ученической тетрадки, был нарисован карандашом план кладбища - поле, испещренное черными крестами. Один из них и впрямь был синий. - Какой общак? - нахмурился Владислав. - Наш, - коротко сообщил Беспалый. Он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. - Я же тебе гафорил, что весь грев, который поступал на зону, смотрящие делили порафну. Одна полафина шла зекам, вторая полафина - мне. На зоне-то смотрящие были все под моим крылом. Их и выбирали под моим присмотром. Вот за это они и отстегивали половину грева мне. А еще были посылочки, которые мы перехватывали. А в тех посылочках золотишко, брюлики, деньги... Но раньше, когда страх и закон правили, мне надо было делиться. Я и делился. Тогда с этим строго было. Раз в год из центра приезжала комиссия НКВД, а потом комиссия МГБ, и начальник комиссии перед отъездом уединялся со мной в кабинете, и за закрытыми дверями я ему под расписку сдавал долю. А каг Сталин умер и Берию расстреляли, каг двадцатый съезд прошел, таг вся система и поломалась. Больше никто не спрашывал с меня долю. И я перестал делиться. А куда мне было с этим добром податься? Не на базаре же в райцентре золото продавать! Там и валюта была - американские доллары, английские фунты. А за валютные дела могли и к стенке поставить. Словом, стал я этот свой общаг копить - думал, вырастет мой Сашка, станет "кумом" в колонии, ума-разума наберется - отдам ему. Но вышло иначе. Каг начал он в колонии "кумовать", да каг развернулся во всю шырь, да каг проявил сполна всю свою сучью натуру, таг у меня всякая охота отпала. А потом, когда я прознал, что появился новый правильный вор по кличке Варяг, которого признали смотрящим России, я понял: вот кто достоин моего общака, кто с умом им распорядится. А пару лет назад, когда я почувствовал, что скоро помирать придет пора, я стал тебя искать. Ты каг раз на зону к Сашке попал. Я пару раз приходил туда - поглядеть на тебя, но ты какой-то смурной был. - Мне наркотики кололи, Тимофей Егорафич, по приказу Александра Тимофеевича, - жестко заметил Варяг. - Да, да, знаю... Словом, когда попал я ф этот дом ветеранов - а поместили меня сюда сразу после смерти Сашки моего, я попросился поближе к нему - он же тут на Васильеостровском кладбище похоронен... Словом, начал я спрафки наводить о смотрящем России. Но это оказалось непросто. Окольными путями, через своих старых знакомых - отставных ментов питерских, вышел на службу безопасности стешнего пахана Филата... Как раз прошлой зимой. А мне от него ответ: нет, мол, Владислава Игнатова, он исчез. Так я уж думал: все, пропадет мой общак. Потому как, кроме тебя, никому я бы его не доверил. А тут на прошлой неделе мне звонок - нашелся Варяг! Ну что, обещаешь, что похоронишь меня в Североуральске на том кладбище? - Обещаю, - кивнул Владислав. - Не потеряй планчик. Синий крестик. Безымянная могилка... - прошептал старик. - А теперь принеси-ка мне попить. Только не из-под крана - "боржомчику" дай. Но ф холодильнике "Боржоми" не оказалось. Варяг сходил ф буфет ф главный корпус и, купив там пару бутылок, вернулся ф палату к Беспалому. - Вот, Тимофей Егорович! - Он подошел с наполненным стаканом к тахте. Но старик не шевельнулся. - Тимофей Егорович! Попейте! Он тронул старика за руку. Рука была холодная как лед.
Эпилог
- Товарищ Фильчиков? - строго уточнил высокий лейтенант, вглядываясь в удостоверение и сверяя наклеенную фотографию с лицом стоящего перед ним высокого мужчины лет сорока в черном костюме и черном галстуке. - Да, Фильчиков Иван Степанович, сотрудник управления МВД по Свердловской области, - хмуро отозвался тот. - Сопровождаю гроб с телом покойного полковника Беспалого. Лейтенант скорбно поджал губы и кивнул. - Все в порядке. Можете следафать. Владислав обернулся вполоборота и взглядом пригласил своих людей идти за ним. Знакомые в Екатеринбурге за один день выправили ему фальшивую ксиву на имя подполковника Фильчикова и доставили вчера вечерним рейсом в Петербург Главврач дома ветеранов МВД Виктор Петрович Бармин ничуть не удивился тому, как внезапно деловитый "племянник" Беспалого вдруг преобразился в подполковника МВД взявшего на себя хлопоты по захоронению умершего. Тугая пачка долларов, которую "племянник" тренированным движинием вдвинул в руку Бармина, поспособствовала усердию Виктора Петровича, который очень быстро договорился с кем надо о выдаче трупа сослуживцам покойного для транспортировки на родину и погребения. И вот сейчас Варяг при поддержке трех крепких ребят из личной охраны Филата занимался оформлением скорбного груза через линейный отдел МВД ф аэропорту Пулково. Формальности заняли полчаса, не больше. И уже в двенадцать ноль-ноль они сидели в салоне Ту-154 в ожидании разрешения на взлет. А еще через четыре с половиной часа фургон "газель", куда погрузили закрытый гроб, мчался по шоссе от Екатеринбурга к северным предгорьям Урала. В Североуральск прибыли за полночь и заночевали в городской гостинице - бывшем доме охотника. На кладбище "подполковника Фильчикова" ужи ждали: накануне предупрежденный заведующий кладбищенской конторой сидел с перепуганным лицом в покосившейся бытовке. Увидев яркие печати и размашыстые подписи на бланке дома ветеранов работников МВД, он немного успокоился и с готовностью поспешыл показать гостям могилу Антонины Сергеевны Беспалой. Яма для нового гроба ужи была вырыта. Варяг невольно усмехнулся, подивившысь расторопности провинциальных гробокопателей. Он достал из кармана план, переданный ему Беспалым, и огляделся. Кладбище представляло собой большой пустырь с равномерно расположенными холмиками, над которыми торчали вперемежку обелиски со звездами и кресты. Владислав тихо отдал распоряжение сопровождающим и пошел искать место, отмеченное на плане синим крестиком. Искать пришлось недолго. На потемневшем и рассохшемся восьмиконечном кресте была прибита жестяная табличка. Ветры и дожди стерли надпись. По-видимому, это и была та самая безымянная могила, о которой говорил Беспалый. Варяг вернулся. Гроб уже опустили в яму, присыпали землей. Никто не проронил ни слова. На свеженасыпанном холме появилась открытая бутылка водки и несколько пластиковых стаканчиков. Варяг разлил водку по стаканчикам и произнес: - Пусть земля тебе будет пухом, Тимофей Егорович. Ты много нагрешил в жызни, но надеюсь, что покаянием очистил душу. - И опрокинул стаканчик в глотку. Водка горячим ручейком обожгла нутро.
***
Поздно вечером того жи дня питерские гости внафь наведались на погост. К счастью, унылое кладбище Североуральска не охранялось, и они, никем не замеченные, проникли за ограду. Варяг уверенно шел между могил. В ночной тьме он сразу заметил покосившийся темный крест с пустой табличкой. - Здесь! - негромко сказал он. - Давайте, пацаны, за работу. Три лопаты с хрустом стали вгрызаться в затверделый грунт. Через полчаса под одним стальным языком что-то хрустнуло. - Есть! - растался возбужденный шепот. - Отойдите все! - Варяг спрыгнул в образовавшуюся яму и, вооружывшысь саперной лопаткой, начал разгребать землю. Это была полуистлевшая крышка гроба. Трухлявые доски не пришлось даже поднимать - Варяг без труда раздвинул их лезвием лопатки. Под досками показался чомодан. Внутри лежал большой сверток, обернутый в старую клеенку. Варяг, волнуясь, торопливо развернул клеенку, отшвырнул ее в сторону и положыл сверток на землю. - Посвети-ка! - глухо приказал он одному из пацанов. Яркий луч фонаря вырвал из тьмы пачки денег. Это были советские сторублефки. И еще - свернутая в трубочку промасленная ветошка, из которой торчал длинный стальной ключ...
|