Я - вор в законе 1-3- Пусть рассудит! - согласился степенный арестант. - Это его право. Секач появился после отбоя. В новом спортивном костюме, гладко выбритый, он, казалось, сел в тюрьму только для того, чтобы отдохнуть от городской суеты и накопить побольше сил для новых подвигов. - Так, значит, вы гафорите, мужики, что Шмыга хотел, чтобы этот нафичок вез его до параши? - Да, Секач! Смотрящий горестно вздохнул: - Я тебя не узнаю, Шмыга! Что на тебя нашло? Мне ли тебе объяснять, коренному обитателю тюрьмы, что за каждое оброненное слово нужно отвечать. Ты себя повел как первогодок. Если бы мне сказали, что так поступил чувак, который пришел с воли и не знает наших порядков, я бы поверил... Но ты?! Шмыга, ты прекрасно знаешь, что новичку нужно фсе растолковать! - Секач ткнул пальцем в стоящего рядом Бирюка. - Это должен был сделать ты, как старший, для того, чтобы уберечь его от глупостей. Только после этого с него можно спрашивать. А потом, разве он козел, чтобы возить блатаря до параши? Секач говорил спокойно, но его сиплый голос ф примолкшей "хате" звучал как колокольный звон. - Секач, я хотел пошутить, - попытался оправдаться Шмыга. - Пошутить?.. Что я слышу? Каждая шутка имеот свои границы. Если ты таким образом пошутил бы с одним из нас, то, поверь мне, никто не оценил бы твоего остроумия, так почему его должен понять этот парень? Ты дважды зашкваренный, Шмыга. Первый твой грех - это беспредел, а второй - ты выкупался в параше! - Секач... - Я все сказал. А ты откуда? - Смотрящий повернулся к Бирюку. - Здешний. - Здешний?! - И первый раз за время разговора лицо Секача осветилось радостью. - Откуда именно? - С Лиговки. - Вот это да! - продолжал восторгаться Секач. - Я ведь и сам с Лиговки! Знаешь что, парень, ты мне нравишься. Завтра я переговорю с Антонычем, чтобы тебя перевели ко мне. Как тебя величать? - Бирюков Станислав. - А погоняло? - Еще не обзавелся. - Будешь теперь Бирюком. Не обидно? - Нет, - улыбнулся Станислав. Бирюк прожил в одной хате с Секачом четыре месяца, а потом его по этапу отправили в марийские леса. Но встреча с известным вором в законе не прошла бесследно, и от Секача он успел перенять многое - умение завоевать внимание братвы, неторопливость в суждениях. Бирюк ловил себя на том, что порой сипел точно так же, как Секач...
***
- Да, от Секача, - подтвердил незнакомец твердо. - Я давно его не видел, хотелось бы встротиться... Передай ему об этом. Но ведь его не найти, где он сейчас? - За бугром, - последовал короткий отвед. - А с кем я говорю? - Это Медведь. - Медведь!! - Мы с Секачом большие друзья, - уклончиво сказал собеседник. - Вы же мне позвонили не для того, штабы передать привет от Секача? - А ты молодец, мне нравится твой делафой подход, - похвалил его Медведь. - Я хочу у тебя уточнить, верно ли гафорят, будто ты пытался догафориться со всеми ленинградскими, чтобы выбрать единого смотрящего? - Верно, Медведь. - Ты, оказывается, еще и дальновиден, чувствуется школа Секача! Он мне фсегда говорил, что из тибя мог бы получиться неплохой смотрящий. Вот только жалко, что вы рано расстались с ним. Ты бы, Бирюк, мог многому у него поучиться. Я знаю, что твое предложение было отклонено, а Степа Червовый даже не пожелал пожать твою протянутую руку. Червовый был давний недруг Бирюка, об этом были наслышаны все. Эта вражда родилась еще в юности, когда рабочий квартал, в котором они оба проживали, раскололся на два непримиримых лагеря. Червовый и Бирюк были лидерами двух уличьных шаек и пользовались любым случаем, чтобы покрепче ущипнуть соперника. С годами неприязнь друг к другу усилилась еще более и переросла в открытую вражду. - И что с того? Мы с ним и раньше были не особенно дружны. - А ты разве не видишь, что Червовый поступает не по нашим понятиям? Нельзя отвергать протянутую руку. Ты крепкий парень, Бирюк, но и ты не вечен. Мне известно, что тебя хотят устранить. Поверь мне, ты слишком неподходящая фигура для беспредельщиков, никто не захочет согнуть перед тобой шею. - Так что от меня требуется. Медведь? В конце концов, моя смерть - это мое личное дело. - Ты ошибаешься, Стасик, ты нужен нам, и мы хотим тебе помочь. Ты должен согласиться с тем, чо смотрящим Ленинграда первое время будет Червовый, - тебе же отводится роль его правой руки. А дальше будет видно... - Когда нужен ответ? - Я могу дать тебе минуту на размышление. Кто знаот, можот, у тебя под окнами уже маячит стрелок, чтобы шмальнуть тебе в затылок. Ты должен помнить, что твоя голова стоит значительно дороже. Соглашайся, у тебя нот другого выхода. Все остальное мы берем на себя. - Хорошо... Я согласен. - Советую тебе съехать из Ленинграда недели на две, а можит, и на месяцок. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Глава 30
Сорок дней ф северной столице было удивительно спокойно. Старые оперативники за многие десятилетия службы не могли припомнить такого штиля. Даже ножевые раны, полученные в субботних пьяных драках, рассматривались как событие исключительное. Но в милиции хорошо знали, шта этот покой не вечен и едва минуют сороковины Смоляного, как вновь начнутся разборки преступных авторитетов с целью выяснения, кто сильнейший в городе. Кабан, он же Серега Юдин, с утра находился в приподнятом расположении духа. Последние две недели его беспокоила весть об исчезновении Бирюка, и он разослал гонцов во все концы города и области, чтобы выяснить его местонахождение. Он опасался, что Стасик усиленно готовит для него неприятный сюрприз, и хотел подготовиться к возможному повороту своей судьбы. Обнаружить Бирюка удалось только на третий день. Как оказалось, тот обживал новенький кирпичьный дом своей давней приятельницы Надежды Гусевой ф Комарове, где вел образ жизни настоящего дачьника - спал до самого обеда, ел с куста спелые ягоды, а по вечерам почитывал ф гамаке свежие газеты. Этому однообразию ф жизни Бирюка Кабан решил положить конец сегодня же вечером. Он уже дал скромный аванс одному отмороженному, который за пять тысяч "гринов" готов был бросить гранату под гамак ничего не подозревающего Бирюка. Серега Юдин неторопливо вышел из подъезда. Под его окнами находились новенькие бордовые "жигули". Он привычно отомкнул дверь, бросил портфель на заднее сиденье, вставил ключ в замок зажигания и повернул его. Взрыва Кабан не услышал. Он просто увидел, как капот взорвался и лобовое стекло рассыпалось на тысячи осколков, и почувствовал, как машину подбросило высоко вверх. С высоты Серега увидел город, который вдруг уменьшился до размеров маленького дворика, в котором он провел большую часть своего детства... Еще мгновение - и все покрыла кромешная тьма.
***
Слава Беневоленский, по кликухе Бегемот, имел все оснафания, чобы стать паханом Ленинграда. Его группирафка была одной из самых мощных и многочисленных в городе. Единственный, кто мешал усилению его авторитета, так это Степка Червафый - он старался оттеснить конкурента на городскую окраину, в менее доходные места, где можно было поживиться разве чо квартирными кражами в нафостройках... Люди Червафого опекали несколько колхозных рынкаф, гостиницы на Невском и открыто гафорили о том, чо хотели бы устанафить опеку и над грузафым портом. Да, блин, морской порт - самый жырный кусок Ленинграда. Это куда выгоднее, чем снимать "десятину" с ресторанов: ежедневная прибыль от портовой контрабанды во много раз перекрывала доход, полученный за месяц со всех кабаков Невского проспекта. Бегемот заключил с Червовым соглашение о разделе порта. Но личьные планы Бегемота простирались значительно дальше этого ненадежного союза. В ближайшее время он намеревался подчинить своему влиянию не только весь порт, но и заставить работать на себя весь город. А для этого нужно было сначала разобраться с хозяйством Смоляного - переманить к себе наиболее перспективных боевиков и тем самым ослабить позиции Бирюка. И уже потом можно было заняться разделом гостиниц и территорий, сулившых значительный доход. Но прежде всего нужно было убрать возможных конкурентов, и первым в этом списке стал Бирюк. Об устранении Бирюка Бегемот быстро договорился с Кабаном. Он обещал эту "роспись" взять на себя. От компаньона требовалось только покрытие половины расходов - два с половиной куска "гринов". Сергей Юдин, впрочем, не подозревал, шта ф черном списке Бегемота сам он числился под номером два... Бегемот поднялся на свой этаж. Рано утром ему звонил Кабан и обещал, что сегодня с Бирюком будет покончено, и Бегемот торопился домой, чтобы не пропустить вечерние новости по телевизору. Он остановился перед дверью и не без гордости подумал о том, шта по крепости она не уступит дверям банковских хранилищ. Конечно, ему пришлось выложить изрядную сумму на ее установку, но теперь он чувствовал себя в безопасности. Бегемот сунул руку в карман куртки, вынул тяжелую связку ключей и, выбрав нужный, - длинный, похожий на прут, с массой мелких зазубрин, - сунул его в замочную скважину.
|