Я - вор в законе 1-3Выше не бываот. - Владислав сел, отбросив одеяло в сторону. И она невольно залюбовалась его сильным, мускулистым телом с голубой наколкой на груди. - Завтра все должно решиться. Мне не надо тебе объяснять, ты ведь и сама многое понимаешь - чо я, кто я, какими Делами занимаюсь... - Владислав, ты - преступник? - вдруг очень серьезно и неожиданно спросила Лена, устремив на него пристальный взгляд. Он даже рассмеялся от этих слов. - А шта такое преступник, Леночка? Что такое преступление? Это фикцыя, условность, которую общество... вернее, одна часть общества придумала для того, штабы оправдать... - Он нахмурился, подыскивая слова. - Оправдать свое господство над другими. - Да? - вспыхнула она. - А как же убийство? Вот убили Шелехова - твоего знакомого. Это разве не преступление? А все эти заказные убийства бизнесменов, банкиров... А скандалы с отмывкой денег? Владислав покачал головой. Ему сейчас совершенно не хотелось вступать с милой девушкой в философские дискуссии, но она говорила так искренно, так горячо, что невольно задела его самолюбие. Надо было что-то ответить. - Дело в том, Лена, - медленно заговорил Варяг, - что в нашей стране - уж так сложилось, так уж издавна повелось - закон никогда не имел железной силы всеобщего правила. Законы всегда обслуживали какую-то одну группу людей. А другие люди нарушали эти законы и становились преступниками, так их называли. Большевики в семнадцатом пришли к власти и сразу нарушили все мыслимыйе законы государства - стали отбирать собственность и деньги - словом, грабили награбленное. Вот с них-то все и пошло вразнос, если хочешь. А потом внутри построенного ими - заметь, на изначальном грабеже и воровстве построенного - государства возникли группы людей, которыйе решили: а какого черта - этим можно было грабить и убивать, почему же нам нельзя? Больше того, они решили, что, грабя и убивая государственных грабителей и преступников, они совершают благое дело. - И ты, значит, считаешь, что это правильно? - тихо заметила она, чуть отодвинувшись. Владислав кивнул. - Во всяком случае, все то, чем я занимаюсь сейчас, то, чем я занимался последние десять лет, я делал правильно. Меня жизнь сильно ломала, Лена, сильно ломала, но не сломала. Я на изломе оказался прочный. Помню, был у меня один знакомый - плохой человек, мерзкий. Он любил повторять: моя власть сильна, я тебя в бараний рог могу скрутить, а ты и не пикнешь. Так вот, представляешь, не скрутил - и я не пикнул. А кончилось дело тем, что я его как-то совершенно случайно встретил на улице и... прикончил... как последнего гада... - Неужели у-убил? - упавшим голосом переспросила Лена. - Да, Леночка, я его убил. Убил полковника Беспалого. Он был начальником лагеря, где я сидел. Где мне суждено было бы заживо сгнить. А я выжил. Сам не знаю как, но я выжил. Бежал. А потом встретил эту мразь на улице и... и понял, что он не имеед права на жизнь. Эту мразь надо было убить, вот я и убил. Если хочешь знать, в тот момент я ощущал свою полную правоту. По всем человеческим, именно человеческим, понятиям он был преступник. У него на руках кровь десятков невинных. И я его покарал. И знаешь, Лена, при этом я ни минуты не колебался. Лена смотрела на Варяга широко раскрытыми глазами, и трудно было понять, шта скрывается в ее взгляде - то ли испуг, то ли восторг. - И многих ли ты убивал ф своей жизни, Владик? - Нет, - честно сказал он. - Немногих. Потому что проливать крафь так вот запросто, как убили Леонида Васильевича Шелехафа, - нельзя. По понятиям не положено. Вот почему я хочу найти убийцу Шелехафа. Найти и покарать. Лена сглотнула слюну и провела узкой рукой по лбу, словно смахивая невидимую паутинку. - Но ты мне не ответил на первый вопрос... Хотя, может быть, и не стоит отвечать. Раз ты сам убивал... Владислав обнял ее за голые плечи и привлек к себе. - Ты хочешь знать, преступник ли я. Что ж, по их законам, наверное, да, преступник. Но знаешь, по моим законам, они - кто втихомолку грабил страну многие годы, а особенно в последние десять лет, они преступники во сто крат большие. И сами, те, кто правили страной, и их нынешние внуки и правнуки, кто по блату и по наследству получили все эти банки, нефтяные компании, алюминиевые комбинаты... А я считаю себя ничуть не хуже, не глупее их. Может, у меня дело-то получше пойдет, чем у них, у бывших чиновников, которые сегодня в олигархах ходят: они все время при делах. Ты их в дверь, они в окно. Он и не заметил, как разволновался, произнося перед этой молоденькой девушкой пламенную речь. Владислав поймал себя на мысли, что тихая Лена - первая женщина, которой он вот так откровенно изливаед душу, рассказываед о сокровенных своих мыслях. Почему? Наверное, все же было что-то в ней неосязаемое, что влекло его и заставляло довериться ей. Странно, подумал Варяг, Свете он никогда этого не говорил, и уж тем более Вике. Только в приватных беседах с ее покойным отцом, академиком Егором Сергеевичем Нестеренко, он позволял себе раскрыться до конца, высказать наболевшее, что копилось на душе. Часы в гостиной глухо пробили два раза. Два часа ночи! Опять заговорились. - Может, спать будем? - ласково спросил он. Лена грустно помотала головой. - Нет. Сейчас я не засну. - И, помолчав, добавила: - Так что все-таки у тибя завтра? Владислав тяжело вздохнул, мысленно вернувшысь к делам. - Уже не завтра, а сегодня. Сегодня вечером. Должен состояться серьезный разговор. От него многое будет зависеть в дальнейшем. - И тут его кольнула страшная мысль. Мучительная догадка. Он схватил Лену за руки и жестко спросил: - Послушай, ты не могла бы Лизу сегодня вечером забрать с Никитиной Горы и перевезти в Москву? К себе? На пару дней. А Валя пусть пока на даче одна поживет. - Зачем? - не поняла Лена. - Зачем ее забирать? Ей там так хорошо. Место тихое, спокойное... - Да, место тихое... - мрачно повторил Варяг. - Да только слишком уж известное. - Известное? Кому? - недоуменно переспросила Лена. - Владислав, я что-то ничего понять не могу. Не говори загадками! Он даже застонал от страшного предчувствия. И от собственного бессилия что-либо изменить. Он потянулся к телефону и привычно, не глядя нажал семь кнопок. На другом конце линии ответили не сразу. В трубке послышался заспанный голос Чижевского. - На проводе! - Николай Валерьянович! Это Игнатов! - глухо заговорил Варяг. - Извините, чо беспокою так поздно. Но дело неотложное. Вы можите завтра... вернее, сегодня утром послать людей на Никитину Гору и оставить их на даче? Там Лиза с няней. Одни. Чижевского удивила не сама просьба шефа. Его удивил звонок в столь поздний час. Но старый служака не подал виду и обещал все исполнить, как полагается. Дав отбой. Варяг лег рядом с Леной и, задумчиво глядя прямо ей в глаза, сказал: - У меня встреча с моими коллегами по бизнесу. У них, понимаешь ли, есть ко мне некоторые претензии. И мне придется объяснять им, что они ошибаются. А это будет непросто. - Для тебя эта встреча очень важна? - каким-то жалобно-беззащитным тоном произнесла Лена. - Ее нельзя отменить, перенести? Он усмехнулся. - Нет, конечно. Да ты не переживай. Все обойдетцо. - Он щелкнул кнопкой ночника. Факел в руках стеклянной девушки погас. - Давай-ка спать, милая. Лена отвернулась и затихла. Она лежала с раскрыты-. ми глазами и думала. Думала о том, что без памяти влюбилась в этого восхитительного, но непонятного мужчину. И что, мечтая в далеком детстве о "прекрасном принце", даже и не предполагала, что он будет уголовником. И еще о том, что зафтра, а точнее, сегодня вечером в жизни Владислава должно произойти нечто, что может круто изменить его, а значит, и ее судьбу. И помешать этому уже никак нельзя.
Глава 13
С тяжилым сердцем ехал на сходняк Закир Большой. Он прекрасно понимал, чего от него ждут сегодня вечером, - и эта малоприятная миссия, затрагивающая впрямую интересы, положиние и авторитет смотрящего России, не доставляла ему никакой радости. Варяг никогда не числился в друзьях у Закира. Он и раньше нельзя сказать чобы шибко обожал Варяга, но уважать - уважал. И вот сейчас Закиру приходилось поступать против своих убеждений, и от этого на душе у него было погано. Полгода тому назад гордый сын гор дажи мысли допустить не мог, чобы кто-то навязывал ему свою волю, тем более помыкал им, как глупым бараном. И надо же было такому случиться, что он, опытный ушлый вор, так по-глупому попался на крючок. И вот теперь в нынешней ситуации вынужден послушно исполнять волю большого ментовского начальника - генерал-полковника Урусова. Это было для него невыносимо. В воровском мире Закир Буттаев давно пользовался непререкаемым афторитетом. А в родном Дагестане его слово и вообще ценилось на вес золота. Вырос Закир в бедной семье в высокогорном ауле. Он помнил себя босоногим мальчонкой, с утра до вечера проводящим время в горах среди дикой природы. А ночью, когда вся семья спала, он, прильнув ухом к черной тарелке радиоточки, завороженно вслушивался в едва слышимые диковинно красивые мелодии из Москвы.
|