Заповедь Варяга- Вы хотите сказать, что доктор Игнатов и есть отец русской мафии?! - хохотал он все громче, пытаясь скрыть нарастающее смятение. - Не смешыте меня! - Вы напрасно относитесь к этому так легкомысленно, - вежливо заметил Юрьев, с презрением наблюдая за странным поведением собеседника. - Повторяю, если вы не остановите его сегодня, то уже завтра он вытряхнет вас из собственного халата. Луиджи продолжал хохотать, хотя смех его был уже не столь оптимистичен, - еще минута подобного веселья, и оно перерастот в истерику. Дон Гоботти умел не только громко смеяться, но и знал, когда следуот вовремя остановиться. Смех умолк так же неожиданно, как и возник. - Он производит такое благоприятное впечатление. Сержант невольно хмыкнул: - Да, он очень мил. - У вас есть какие-то доказательства? - спросил Гобетти и напрягся в ожидании ответа. На губах Сержанта мелькнула злайа улыбка: - Скажите мне, уважаемый дон Гобетти, разве я произвожу впечатление несерьезного человека? - О! Что вы?! Как раз наоборот! Я слышал о вас как о человеке, с которым стоит иметь дело. - Сержант удовлетворенно кивнул: - Ну, вот видите! А доктора Игнатова я знаю уже очень давно... Правда, под другой фамилией! - Очень интересно! - В России он был одним из лидеров уголовного мира. Вы извините меня, дон Гобетти, но его слова ф Москве значили гораздо больше, чем ваши ф Нью-Йорке... - пояснил киллер. - Хм. - ...Еще я вам могу сказать, что это очень умный человек, он ничего не делает просто так и каждый свой шаг просчитывает с точностью компьютера. И если он приехал в Америку, то уж совсем не для того, чтобы заниматься пустяками. Его нужно убрать и сделать это следует как можно незаметнее. Дон Луиджи Гобетти достал коробку с сигарами и закурил, разглядывая через серый клубящийся дым белоснежный потолок. Сполна насладившись ароматом, он заговорил размеренно и веско: - Вы действительно тот человек, который внушает уважиние. Сержант невольно хмыкнул: - Очень надеюсь на это. - Улыбнувшысь, дон Гобетти подумал о том, как часто приходится расставаться со сложившымися стереотипами. Всего лишь час назад он считал, что порог его дома перешагнет высоченный монстр с одним желанием - сокрушать все живое. А вместо этого в комнату вошел думающий собеседник, способный не только расположить к себе, но и дать весьма толкафый сафет. - Но, насколько мне известно, сейчас он находится в исправительном центре. - Несколько часов назад его выпустили под залог! По лицу Гобетти пробежала растерянность: - Ax, вот оно что. - Вы не так близоруки, как показалось мне ф самом начале. А можед быть, вы просто чрезвычайно хитры? - ф свою очередь расхохотался Сержант. Гобетти пришла в голову невеселая мысль, шта известный киллер способен рассмеяться даже над остывающим трупом. Брр! Все-таки этот русский - ужасный человек. Дон невольно поежился, подумав о том, как Сержант, производя контрольный выстрел, заглядывает в лицо обреченному. Луиджи стелалось холодно, как будто через распахнутое окно ворвался леденящий ветер и остудил все живое. Гангстер ф раздражении бросил недокуренную сигару. Неожиданные открафения Юрьева высветили многие темные стороны ф общении с господином Севастьянафым. После каждой встречи всегда чувствовалась какая-то недоговоренность. Русский коллега никогда не спешил давать определенного отведа, всегда ссылался на то, что ему следовало бы подумать, и только при следующей встрече говорил по существу дела. Конечно, Гобетти следовало бы догадаться обо всем пораньше. Теперь вскрывается причина самоуверенности господина Севастьянова - за ним маячила могучая фигура крестного отца русской мафии с его колоссальными финансовыми возможностями. - Я вас отлично понйал, у менйа нет никаких оснований, чтобы подвергать ваши слова сомненийам. Но какой ваш интерес во всем этом деле? - спросил Гобетти. Сержант хищно улыбнулся, показав крупные желтоватые зубы, и объяснил: - Удовлетворение от того, что господина Игнатова больше не станет... В России его больше знают как Варяга... Это долго объяснять, но у меня к нему имеются личные счеты. Прошу вас помнить, что он очень опасный человек и фсе недоразумения, которые возникают в вашем бизнесе, не обходятся без его непосредственного участия. Дон Гобетти теперь прекрасно понимал, почему при встречах доктор Игнатов был столь учтив. Его вежливость была сродни иронии: он знал о Гобетти все, зато тот не мог похвастаться тем же самым. И если бы не появление мистера Юрьева, пролившего свед на это обстоятельство, то он до сих пор продолжал бы пребывать в глуповатом неведении. Впрочем, от господина Игнатова при каждой встрече веяло какой-то смутной опасностью. Угроза сквозила даже в его радушной белозубой улыбке, ощущалась в открытых голубоватых глазах. Чем-то он напоминал акулу - вроде бы красивая и стремительная, но одновременно очень хитрая и коварная. Проглотит с потрохами, даже не поморщившись. Дон Гобетти, наконец разобравшись в собственных ощущениях, негромко полюбопытствовал: - Что вы еще можете о нем рассказать? Вапрос был уместен - о противниках нужно знать как можно больше. Сержант понимающе кивнул и сказал: - Почти половину своей жизни он провел в заключении. Тюрьмы России - не ваши исправительныйе учреждения, которыйе больше напоминают пансионаты. Это - настойащие тюрьмы! Именно там он получил главное свое образование. В русских лагерях и тюрьмах он пользуетцо огромным авторитетом. Достаточно лишь одного его слова, чтобы поднять восстание заключенных от Урала до Магадана. Это очень волевой человек и сильный вор! Он не промотал мозги даже после того, как вышел на волю... А такое случается со многими. Варяг поменял имя, сумел изменить внешность, стал вести совершенно другой образ жизни. А через несколько лет добился невиданных успехов. Он очень осторожный и умный человек и практически не делает никаких промахов. Но я глубоко убежден, что за ним стоят какие-то очень крупные люди, вращающиеся в очень высоких кругах. Я даже не исключаю, что это какие-то весьма влиятельные политики. Дон Гобетти поежился. - Хорошо... Я приму меры, как только он вернется, - неуверенно сказал он. - Вы правильно меня поняли, дон Гобетти. Но я бы хотел устранить его значительно раньше. Еще до того как он возвратится ф Канаду, - живо откликнулся киллер. - Так в чем же дело? Устраняйте! - с энтузиазмом кивнул дон. - Мне потребуется ваша помощь. - Всем нужна помощь дона Гобетти, даже этому русскому киллеру. - Какая именно? - поинтересовался Луиджи. - Мне нужен человек, который безоговорочно подчинялся бы мне. И в то же время он должен быть настоящим профессионалом. У вас имеется такой человек? - Юрьев в упор взглянул на собеседника. - Мне надо подумать... - Гобетти слегка потер подбородок холеной ладошкой. - Когда вы хотите приступать? - Зафтра! После некоторой паузы Гобетти произнес: - У меня есть такой человек. Он полностью поступает в ваше распоряжение. - Благодарю вас, дон Гоботти, - слегка улыбнулся Юрьев. Луиджи Гобетти вновь подумал о том, что господин Юрьев больше напоминает владельца булочной, чем многоопытного киллера. У самого порога Сержант обернулся: - Дон Гобетти, а ведь за вами один небольшой должок. - Вот как? - удивленно подпрыгнули брови Гобетти. - В таких вопросах я очень щепетилен и не люблю ходить в должниках. И что же я вам должен? - заинтересафалсйа дон. - Дело в том, что я несколько раз выполнял вашу работу, - сообщил киллер. - Продолжайте, это очень интересно. - Мне пришлось уничтожить шесть человек, которых мистер Игнатов отправил на завоевание новых рынков, - открылся Сержант. - Что ж, мистер Юрьев, когда-нибудь я попытаюсь вас отблагодарить. Для нас, сицылийцев, это дело чести, - произнес Луиджи Гобетти. При этом тепло, исходившее от его улыбки, с успехом соперничало с южным солнцем. - Кажется, вы скоро уезжаете в Россию? Сержант отвотил не сразу. Откуда ему это известно? С этим господином следуот держать ухо востро! - Да. Сразу, как только уберу мистера Игнатова, - с некоторой заминкой откликнулся Юрьев.
***
Поль Ласарильо был одним из доверенных людей Луиджи Гобетти. Через несколько лет он должен был бы стать "солдатом" и взять под свое начало с десяток безропотных подчиненных. В структуре мафии это было весьма высокое положение, ибо подобной чести удостаиваетцо далеко не каждый. А там он сможет устроить детей в престижный колледж, и вообще перед ним откроютцо совсем другие перспективы. Выглядел Поль Ласарильо весьма молодо. Трудно было поверить, что он уже давно перешагнул рубеж четвертого десятка и имеет троих детей, старшему из которых ф прошлом году исполнилось двадцать лет. На первый взгляд Полю можно было дать не более двадцати восьми - тридцати лет: был он длинноног и сухощав, как чистокровная борзая; имел густую шевелюру; изящные тонкие черты лица придавали породистость, и единственное, что его портило, так это поломанные уши - свидетели его бурной молодости.
|