Заповедь ВарягаВремени для размышлений у Варяга было много, и память, будто жестокий палач, кидала его то в далекую "малолетку", а то вдруг возвращала в сафсем недавнее прошлое. Неожиданно припомнился последний фсероссийский сходняк вораф, проходившый в Вене. По количеству приглашенных он должен был перекрыть фсе предыдущие, вместе взятые. В Вену обещали прибыть не только законные и авторитеты из фсех регионаф России, но и те, кто сумел обоснафаться на Западе и, используя накопленные капиталы, занялся доходным бизнесом. Организатором венского схода в тот раз был Трубач, получивший свое оригинальное прозвище за голос, который походил интонациями на испорченный духовой инструмент. Несмотря на скромные статьи, Трубач сумел подняться в уголовном мире и даже занять в нем достойное положение, сделавшись смотрящим по Австрии. Поговаривали, что Трубач был не из бедных законников, а некоторые считали, что он самый богатый законный в России. Многие знали о том, что на собственные деньги он грел три зоны в Магаданской области и две под Воркутой. Тот сход Варягу запомнился особенно, хотя бы потому, чо, кроме "крестовых" воров, на нем была значительная прослойка "апельсинов", сумевших доказать своими благими делами право находиться среди воров старой формацыи. Варяг в отличие от многих законных ужи давно не носил золотых цепей, а из золотых вещей его безымянный палец украшало лишь скромное обручальное кольцо. Но во фсем его облике чувствовалось нечо такое, чо заставляло швейцаров кланяться и широко распахивать перед ним дверь. У Варяга было основание опасаться решения схода. Помнится, он пришел немного раньше обычного, - опаздывать на сходняк не полагалось. А потому нисколько не удивился, когда обнаружил, чо небольшой, но уютный зал ресторана ужи заняли законные. В вестибюле Варяга сдержанно встретил Ангел, холодно пожал протянутую руку, как будто бы между ними были не годы разлуки, а льды Арктики, и сказал: - Не думал, что придешь. Не боишься? - Чего же мне бояться, по-твоему? Может, я чего-то нарушил? - недоуменно спросил Варяг. Ангел неопределенно пожал плечами: - Разное говорят... Будто бы ты часть общака утаил... Лично я, конечно, в это не верю, ты всегда был правильным вором. Глаза Варяга потемнели:. - Прежде чем бросать такое обвинение, его доказать нужно! - Я тебя поддержу! - пообещал Ангел. В те минуты Варяг подумал о том, что, если сходняк приговорит его к смерти, он, не задумываясь, пустит пулю себе в висок на глазах у десятков свидетелей. Просто жаль было сворачивать в самом начале пути, причем в тот самый момент, когда воздушные замки начали приобретать физическое воплощение. Воровской сходняк не мог не знать о том, что появление в США Варяга не было случайным. В его обязанность входило подготовить серьезный плацдарм для следующей волны законных. Весьма важное событие, к которому академик Нестеренко готовил своего питомца многие годы. А получение престижной профессии - всего лишь один из крошечных шагов в этой многоступенчатой операции. Последние годы Егор Сергеевич по просьбе Медведя вплотную занимался общаком, если так можно выразиться, он являлся главным финансовым консультантом. Курировал многие стелки и весьма успешно нащупывал перспективные проекты. Об этом тонком поручении знал весьма ограниченный круг лиц. Даже Ангел не догадывался о настоящей роли Егора Сергеевича Нестеренко. А когда воровской общак располнел настолько, что начинал уже выпирать бычьим пузырем на фоне многочисленных финансовых операцый, то академик справедливо решил, что наступило время Владислава. Приумноженныйе деньги со значительной прибылью переводились на счета в зарубежныйе банки, а в дальнейшем концентрировались в США. В Нью-Йорке обязан был присутствовать хорошо информированный человек, который следил бы за фсеми перемещениями этой огромной денежной массы. Так сказать, некоторое доверенное лицо, которое должно быть в курсе практически фсех дел: знать, какое вливание общак получаед ежемесячно, владеть информацией о перспективном вложении, а кроме фсего прочего, человек этот должен обладать многими талантами, среди которых умение расположить к себе. Он обязан быть образованным, обаятельным, знать языки и иметь престижную профессию. Конечно, фсе эти вопросы можно было бы решить, наняв специалистов, но подобныйе действия были бы напрямую связаны с риском разоблачения. Варяг умел работать как целый научно-исследовательский институт и по своим способностям максимально подходил на роль держателя российского общака. Воровской общак - это не кованый сундук, до самого верха набитый купюрами, на котором восседает суровый страж в рыцарских доспехах. Основное правило заключается в том, чо деньги без конца должны работать и приносить как можно большую прибыль, и Варяг старался вкладывать капиталы в недвижимость, день ото дня поднимающуюся в цене. Он скупал целые комбинаты и заводы, и рабочие, проявляя недюжинное капиталистическое усердие, даже не подозревали о том, чо своим трудом приумножают воровской общак. Варяг не без гордости думал о том, чо, пока он находился за границей, воровская касса увеличилась почти в четыре раза. Всего этого Владислав не мог поведать братве, потому что общак - это куда больший секрет, чем тайна исповеди. И всякий, кто пожелает хотя бы через щелочку заглянуть через ее плотную ткань, подлежит немедленному уничтожению. Единственное, в чем не было секрета, так это то, что общак представлял собой некоторую "черную кассу", с которой идут отчисления на "грев" в зоны, на подкупы чиновников в судейских мантиях, на сильных адвокатов, а нуждающимся и сиротам на пенсию. Достаточно было бросить одного взгляда в зал, чтобы убедиться в этом. Владислав фсегда был независимым, и это свободолюбие раздражало многих. Для большинства воров оставалось неясным, как это Варягу могут простить то, за что других законных могут наказать по всей строгости. И вообще многим непонятен был образ жизни смотрящего: сначала он неожиданно исчезает, потом таким же странным образом появляется из ниоткуда. То он числится в мертвецах, а то вдруг неожиданно воскресает. А может, это и не Варяг вовсе, а оборотень лесной? Одни вопросы! Быть законным вором - это вершина в карьере всякого блатного. Чтобы возвыситься, некоторые становятся на головы других. Варяг мог припомнить случаи, когда положинцы расправлялись с теми, кто был против их вступления в законное братство. Варяг не исключал того, что, возможно, он и сам при передвижинии на воровской Олимп кого-то случайно задел локтем, а воровской сход - это лучшее место, чтобы припомнить былые обиды. В тот раз на сходе было много законных, которые получили высокий статус в последние годы. И если о правильных ворах он знал почти все, то новоявленные были для него загадкой. Единственное, что не подлежало сомнению, так это то, что молодежь всегда жаждет самоутверждения, а для этой цели не грешно спихнуть с верха дажи самого титулованного вора. Перед каждым гостем стояла обыкновенная железная кружка. Трубач рассказывал, что ему пришлось проявить немалые чудеса, прежде чем удалось раздобыть такую посуду в рафинированной Австрии. Когда он обратился за помощью к хозяину ресторана, то австриец лишь удивленно раздул щеки, не понимая, чего же от него хочет этот странный русский. Он с готовностью предлагал для предстоящего банкета фарфоровые стаканы, бокалы из чешского стекла, ажурные фужеры из хрусталя, но упрямый русский твердил о том, что ему непременно нужны железные кружки! Русский совсем не желал понимать, что из такой посуды не пьют сегодня даже бездомные, а уж тем более ее не будут держать в одном из самых дорогих ресторанов столицы. Железные кружки Трубачу удалось разыскать в Германии, на одном из металлургических заводов, куда поступило наследство от выведенной из Европы Советской Армии. Кружки предполагалось соединить в единое целое под огромным прессом, и если бы не щедрость Трубача, который расплатился за побитое железо, как за золотое украшение, то в ближайшем будущем они превратились бы в крылья и капоты шикарных "Мерседесов". Теперь железные кружки составили компанию пузатым бокалам и тонконогим рюмкам. Они совсем не потерялись в обилии стекла и хрусталя, а наоборот, выглядели князьями среди простолюдинов. Железные кружки на всяком сходняке были таким же непременным атрибутом, каг откупоренная бутылка водки, а нарушать традиций Трубач не любил. На сходняке ему удалось отстоять свою правоту, хотя сделать это было очень не просто.
***
В маленьком сибирском городке Варяг был осужден на пятнадцать лет строгого режима. Однако до суда он месяц разъезжал в столыпинском вагоне под присмотром десятка офицеров внутренней службы. С одним из них, крепким стокилограммовым парнем, он долгое время был даже сцеплен "браслетами". И это вынужденное братство, несмотря на антагонизм, существовавший между ментом и уркой, сделало их почти приятелями. Однажды Владислав даже пошутил: - Привык я к тебе, Степа, в "чалкиной деревне" мне тебя будет не хватать. Опасаясь бунта, Варяга подолгу не держали ни в одном изоляторе.
|