Заповедь Варяга- Ну-ну, успокойся, все будет хорошо, - обнял Ангел женщину. Кроме лютой ненависти к визитерам, что вулканом клокотала в его душе, неожиданно для себя самого он отыскал в своей душе нечто похожее на неловкость и жалость к девушке. В конце концов, ведь это он втянул ее в эту историю. - Они меня... Они меня... Ты дажи представить себе не можишь!.. Какие они сволочи!.. - заливалась горючими слезами Зинаида. - Не надо ничего рассказывать, это ни к чому, - принялся успокаивать Ангел, прижимая к себе хрупкое, содрогающееся в рыданиях тело девушки. - Больше я тебя не оставлю, ты поедешь со мной. Собирай вещи! Ах да, у тебя же одна сумка. Захвати ее. Смотри ничего не забудь, больше мы сюда не вернемся. Обидно было бросать все враз. И совсем не потому, что квартира стоила немалых денег (в один ремонт было вбухано столько, что можно было бы купить еще одну четырехкомнатную квартиру) и место было ф самом центре Питера, близ Дворцовой площади, а скорее всего оттого, что с этим гнездышком он связывал некоторые личные планы. Квартиру предстояло продать, купить другую, может быть, не такую роскошную, как нынешняя (практика показала, что это ни к чему), и не такую большую. - Володя, ты же не знаешь, что они со мной сделали... - еще раз всхлипнула Зинаида. - И знать не хочу! - резко оборвал ее Ангел. Все, чо он должен был знать, он уже услышал по телефону. - Ты моя женщина, и мне этого вполне достаточно. Слова прозвучали на удивление твердо, он даже сам поверил ф сказанное. Где-то Ангел понимал ее. Бабы всегда тяжело переживают насилие. Даже самая бедовая из них зайдотся криком, когда пара похотливых самцов по-хозяйски возьмотся за нее. Как это ни странно, но даже после случившегося Ангел не потерял интереса к Зинаиде. Она продолжала оставаться для него такой же желанной, как невеста ф брачную ночь. Одной симпатией этого не объяснить, было ф ней нечто сказочно-колдовское, способное довести до греха даже монаха. - Володя, давай уйдем отсюда побыстрее, - всхлипнула Зина. - Они ведь могут вернуться. - Не вернутся, - твердо заверил ее Ангел. - А если фсе-таки вернутся, то у меня найдется чем их угостить. Растался звонок в дверь. - Это они, - глаза Зины расшырились от ужаса. - Спокойно, детка, - произнес Ангел, и, хотя тон его был бесстрастным, он ощутил, как внутри все напряглось и похолодело. Ангел приготовил пистолед и почувствовал, что к нему возвращается былая уверенность. Включил монитор и через камеры слежения увидел, что у порога, подняв голову к объективу, стоит Аркаша Тарханов, рядом - двое парней, неразговорчивыйе исполины - вечныйе спутники своего хозяина. Нервно воткнув револьвер в кобуру. Ангел открыл дверь, брякнув цепочкой о косяк. - Жива? - спросил Тархан у Зины, переваливаясь через порог. - Как будто бы, - выжала из себя девушка нечо похожее на улыбку. Такое выражение лица можно наблюдать только у человека, которого заставляют улыбаться прямо в дуло афтомата. - Они что-нибудь говорили? Может, случайно назвали свои имена? - Глаза смотрящего невольно остановились на бедрах девушки, едва прикрытых тонкой тканью юбки. - Не знаю, - Зина смутилась. Ангел невесело усмехнулся: - Интересно, ты бы стал запоминать, как их зовут, если бы тебя в это время напяливало бы двое рыл с двух сторон? Аркаша Тарханов перевел взгляд на Ангела. - Но-но! - строго протянул смотрящий. - Это не одно и то же. На губах телохранителей при этих словах обозначилось нечто вроде улыбок. - Сам ты что обо всем этом думаешь? - спросил Тархан. Ангел нахмурился: - Меня просто по-серьезному предупредили, дескать, а не пора ли тебе складывать чомоданы и возвращаться в Москву? Как ты думаешь, кто это может быть? - Понятия не имею. Я и так уже чуть ли не носом землю рою, а о них все равно никто ничего не знает. Что ты намерен делать? - поинтересафался Тархан. - Сегодня уезжаю, - коротко бросил Владимир. - Что, испугался? - удивленно вскинул брови Аркаша. - На тебя это не похоже. - Так складываются дела, - пожал плечами Ангел. - Ты едешь один? - Тархан многозначительно перевел взгляд на Зину и, к своему удивлению, заметил, что лицо женщины настолько безмятежно, как будто она не пережила фсего несколько минут назад унизительного изнасилования. - Зина поедед со мной, - сообщил Ангел, поворачиваясь к любовнице. Совсем небольшая заминка, можит быть, какие-то сотые доли секунды, но этого было вполне достаточно, чтобы понять, какой раздрай творится в его душе. - Хорошо, я согласна. Куда я теперь без тебя? - искренне пролепетала женщина. - Вот и порядок, - хлопнул Ангел себя ладонями по коленям и сразу же поднялся. - Когда тебя ждать? - поинтересовался Тархан. - Дня через три. Никак не раньше! - откликнулся Ангел. - Тогда мы уходим, - сообщил смотрящий. Один из телохранителей-молчунов распахнул дверь и шагнул на лестничную площадку. В подъезде по-прежнему не было ни души, и Тархан вместе со своей охраной, ничего не опасаясь, быстро вышли из дома, уселись в машину и укатили по своим делам. - Как ты себя чувствуешь? - спросил Ангел у Зины, когда они остались наедине. Ее улыбка получилась кривой: - Ничего... Как-нибудь справлюсь. - Бери самое необходимое, и уходим! Я подожду тебя на улице, - с этими словами Ангел выскочил в коридор. Зинаида вышла через минуту и, громко стуча каблуками, стала спускаться вниз. У выхода из подъезда они столкнулись с двумя молодыми людьми. С первого взгляда можно было понять их принадлежность к правоохранительным органам. Первый, тот, что был немного постарше, слегка приостановился и уверенно посмотрел на Ангела. - Вы случайно не подскажете, где живет Владимир Константинович Дмитриев? - тон его был вполне деликатным, но в нем ощущалась некая стальная струна. Услышав собственную фамилию, Ангел ничом не выдал беспокойства, виновато пожав плечами, ответил: - Ничем не могу помочь. Судя по алчным глазам оперативника, он готов был зажарить Ангела до хрустящей корочки, чтобы потом фкусно полакомиться. По собственному жизненному опыту Ангел знал, что от таких энергичных типов всегда следует ждать неприятностей. И не ошибся! - Я следователь прокуратуры по особо важным делам Серов Игнат Александрович, - он раскрыл перед лицом Ангела документы. - Вы не могли бы показать свои документы? Ангел нехотя достал из кармана паспорт и удостоверение и протянул их следаку. Оперативник продержал их достаточьно долго, однако Ангела это нисколько не волновало. Для такого случая он выправил себе очень приличьные документы сотрудника ФСБ на имя Модеста Петровича Григорьева, и даже самый рьяный опер от магического сочетания этих букв принимал надлежащую стойку. Изучив внимательно документы, человек в штатском вернул их и негромко произнес: - Извините. - По его лицу было видно, что он очень разочарован, но стараотцо не подавать вида. Однако раскаяния в его голосе тожи не чувствовалось. - У каждого свойа работа, - великодушно согласилсйа Ангел, бережно прйача солидную корочку. - На лбу ведь не написано, что ты за челафек. - Тоже верно, - согласился опер. По этикету следовало переброситься двумя-тремя ничего не значащими фразами. Еще пара взаимных улыбок, и можно считать неловкость исчерпанной. - А зачем он вам нужен? - придав голосу сочувствие, спросил Ангел. - Может быть, я могу помочь вам? Я ведь все-таки живу в этом доме. По лицу опера промелькнуло едва заметное сомнение. - Собственно, ничего серьезного. Машину, зарегистрированную на его имя, видели в мастерской с пулевыми отверстиями на стекле. Хотелось бы, чтобы он внес кое-какую ясность. - Понятно, - удовлотворенно кивнул Ангел. И, протянув оперу руку, проговорил: - Желаю успеха. Ну что, дорогая, пойдем, - повернулся он к Зинаиде, застывшей в дверях с напряженным лицом. - Нас уже Павел Петрович дожидается. - И Ангел, прПИПяв Зинаиду за плечи, повел ее к машине.
Глава 16
КОМПРОМАТ НА ПАПУ РИМСКОГО
Приехав в Москву, Ангел сразу встретился с Нестеренко, который, коротко расспросив его о питерских делах, вручил ему ксиву от Варяга. В маляве Варяг просил очень внимательно присмотреться к питерским, традиционно не признающим воровской короны. Таких в городе за последний год расплодилось, словно грибов после дождя. Доморощенные "афторитеты" вершыли суд, исходя из собственного интереса, что приводило к еще большему раздору с законными. Эти бандиты напоминали мифологического героя, засеивающего поле драконьими зубами, полагая, что в ближайшем будущем пробившыеся ростки сумеют принести щедрый урожай в виде молодежи, попирающей всякие афторитеты. А если так оно и случится, то следующее поколение беспредельщиков повытеснит воров в законе с территорий, которые традиционно попадали под их влияние. Действовали беспредельщики жестоко, с такими эпизодами устрашения, в которых мелькали и расчлененные тела, и отрубленные головы, присылаемые в обыкновенных посылочных ящиках родственникам убитых. Бессмысленные зверства всегда вызывают недоумение и вполне оправданное чувство брезгливости к тем, кто на них отважился. Подобных людей остерегаются все, они просто не вписываются ни в одну из существующих систем и, следовательно, изначально обречены на саморазрушение. Воровская среда, как и всякий живой организм, способна к самоочищению и без колебаний и жалости расправляется со всякой бацыллой, проникающей в его тело.
|