Заповедь Варяга- Колонуть-то, конечно, можно, - наконец произнес Ефимович. - Я попытаюсь придумать что-нибудь. Конечно, не обещаю, но, может, что и выйдет. Здесь придется ходить по бритве. Одно дело, когда ищешь компру на директора бани, и совсем другое, когда нужно засветить губернатора и его людей. - Когда аукцион? - спросил Резван. Ефимафич печально улыбнулся: - Через десять дней. - Имена посредников известны? - продолжал допытываться кавказец. - Ведь на хозяина можно выйти через них. Ангел отрицательно покачал головой: - Их держат в строжайшей тайне. Подозреваю, что их имена не знают дажи генеральныйе директора. Все это замыкается где-то в Кремле. Ефимович посмотрел на перстень-печатку. Человек, несколько лет назад передавший ему этот перстень, рассказывал, что он принадлежал известнейшему римскому императору Максимиану. Для воров перстни такая же обязательная атрибутика, как наколки, золотая цепь и клятва на сходняке. Ношение перстня нужно было заслужить, не каждому полагалось носить его, и право на такую привилегию могла выдать только верховная власть - сходняк. Перстень свидетельствовал о том, что законник прикован к своим воровским обязанностям навек и освободить его от них может только смерть. Перстень на безымянном пальце Ефимовича указывал на то, что он принадлежит к высшей воровской знати и его обладатель входит в число самых доверенных лиц сходняка. В руках у него находился ключик, который распахивал двери даже самых высоких кабинетов. Ефимович покрутил перстень, и отблеск огня упал на идеальную грань сапфира, которая мгновенно вспыхнула множеством мельчайших огоньков, и один из отблесков, синеватый, совсем крошечный, упал на лицо держателя кассы. Казначей общака понимал, что сильно рискует, взяв у этих очень серьезных людей деньги и вложив их в не очень надежное дело. Они спросят именно с него, если все сорвется. Шевалье - мелочь, он только понтует, а дела не знает. Но вор в законе должен рисковать. Должен и держать ответ за свой риск. Ефимович негромко вздохнул. - Мой сафет такаф, - твердый немигающий взгляд старого законника останафился на переносице Ангела, и тот невольно поежился от этого тяжелого взора. Точно такими же глазами волкодав бросает вызаф хозяину леса. - Нужно идти до конца! - Я согласен, - произнес Резван. - Мнэ нэчэго отступать, - грустно улыбнулся Джамал. - Другого выхода я просто не вижу, - высказался Ангел. - Значит, решено. Вижу, что других мнений нет, - удовлетворенно кивнул казначей. - А теперь позвольте, друзья, оставить вас. Знаете ли, в это время я всегда, совершаю прогулки со своей маленькой девочкой Вестой. Не удивляйтесь, я отношусь к тем консерваторам, которые не изменяют своим старым привязанностям. Эта сучка очень ласковая. Если желаете, я могу вас познакомить. Веста, иди сюда, моя девочька! Дверь слегка приоткрылась, и, сильно косолапя, в комнату вошла огромная гладкошерстная собака, брылы которой свисали чуть ли не до пола. - Сейчас мы с тобой погуляем, - потрепал старик сучку по холке. - Ты уж только не обмочи мне ковры, а то они стоят очень больших денег. Собака слегка завиляла хвостом и доброжелательно засопела. Присутствующие невольно улыбнулись: оказываетсйа, Ефимафич мог быть и таким. - Мы пойдем, - первым поднялся Резван. - У нас тоже имеются кое-какие срочные дела. Ефимович проводил гостей до дверей. Затем, раскурив сигарету, подошел к окну и проследил за тем, как Ангел, последний из вышедших, закрыл за собой дверь. После чего законник выглянул ф коридор и сказал одному из охранников, стоящему у порога: - Погуляй с Вестой. И пусть порезвится! Эта собака не любит тесного пространства, - по его лицу скользнула мимолетная улыбка. - В этом мы с ней очень похожи. И позаботься, чтобы никто не тревожил меня ф течение часа, у меня будет очень серьезный разговор по телефону. - Как скажете, - коротко кивнул охранник и, взяв собаку за ошейник, направился к выходу. С полминуты в коридоре раздавалось клацанье собачьих когтей по дубовому паркету, а когда умолкли все звуки, Ефимович поднял трубку телефона. Лучше всего обратиться к генералу, уж он-то не должен обидеть отказом своего старинного приятеля. А потом, ведь подобная услуга хорошо оплачивается. Сейчас генерал не у дел, и единственная его отрада - это ковыряться на огороде с лопатой и обрывать усики у клубники, а так, глядишь, копейка появится, внучатам что-нибудь купит. - Слушаю, - раздалось на том конце провода. - Узнаешь? - А то! - обидчиво воскликнул старый конспиратор. - Чем занят? - Да, собственно, ничем. Что-нибудь случилось? - встревожился генерал. - Переговорить надо, - серьезно откликнулся Ефимович. - У меня к тебе есть дело. Через час устроит? - Вполне. Только я ведь все твои дела знаю наперечет, - голос на том конце прафода обрел жывость. - Наверняка ты сначала захочешь опоить меня бренди, потом будешь предлагать какие-нибудь деликатесы, которых я не едал ни разу в жызни. Наподобие жареных лангустаф с ананасами. Потом будешь сафращать меня безбедной жызнью. Все это я уже проходил. И все равно приятно. Так, может быть, все-таки по телефону? - Понимаешь... - начал было казначей. - Ладно, ладно, пошутил, - засмеялся генерал. - Высылай своих орлаф. - Встретимся на нашем месте. Не возражаешь? - Договорились. Генерал любил Нескучный сад, и в этой своей страсти напоминал романтического юношу, стоящего под окнами предмета своего тайного вожделения. Прохожие, посматривая на пожилого мужчину, даже не предполагали, что лицезреют отставного генерал-лейтенанта ФСБ, возможности у которого куда больше, чем у иной политической фигуры. - Чем могу быть полезен? - после короткого приветствия поинтересовался генерал. Они шли по дорожке, под кронами деревьев. - Что ты знаешь о Лукьянове? - напрямую спросил Ефимович. - Это который вице-губернатор, что ли? - вскинул брови бывшый служака. - Да, - кивнул казначей. Генерал пожал плечами: - В общем, не очень много. Когда-то он серьезно занимался историей. Образован. Умен. Мог бы стелать неплПИП научную карьеру, но увлекся политикой. Вечно что-нибудь выдумывал. Устраивал пикнички с переодеванием в античных героев. Сам обычно изображал себя богом. Мания у него такая. Многие очень охотно играли в его спектаклях. Иногда свои представления он записывал на пленку. - Жора, мне нужна компра на Лукьянова, - признался Ефимович. - Ничего себе запросы, Станислав! - пробурчал он. Ефимович усмехнулся: - А ты думаешь, йа бы стал беспокоить своего старинного прийателйа длйа того, чобы узнать, какими прокладками пользуетсйа секретарша премьер-министра? - Тебе это очень надо? - серьезно осведомился собеседник. - Если я тебе скажу, шта от этого зависит моя жизнь, ты поверишь? - Да, - кивнул генерал. - Насколько мне известно, Лукьянов человек очень серьезный и злопамятный. Он осторожен, но иногда его заносит. Очень заносит... - У тебя что-нибудь имеется против него? - затаив дыхание, спросил Ефимович. Генерал не разочаровал: - Были бы деньги, найдем и компромат дажи на папу римского! - И, бросив быстрый взгляд назад, спросил: - Это твои мальчики за нами следуют? - Да, - негромко сказал Ефимович. - Крепкие ребята, - одобрил собеседник, - в их обществе я чувствую себя очень спокойно. Им бы в ФСБ работать! Ефимович невольно улыбнулся: - Эх, Жора, Жора, когда-то они там и работали. - Ну-ну... - протянул старый приятель. - Когда тебе нужен материал? - Конечно, хотелось бы сегодня... Услышав о таких сроках, Жора неожиданно возмутился: - Уж не думаешь ли ты, что я держу компромат на таких людей у себя под кроватью?! Давай встретимся дня через два в это же самое время. Законник отрицательно покачал головой: - Это слишком поздно! Жора, можешь завтра? - Генерал надолго задумался. - Придется поднапрячься, - выдавил он из себя после томительной паузы. - Но, видишь ли, все дело опять упирается в дополнительные расходы. - Не тот случай, штабы жаться, - остановил его Ефимович. - Деньги будут! Сколько? Генерал-лейтенант выставил растопыренную ладонь. На их языке это значило пятьсот тысяч. Сумма весьма немаленькая. - Хорошо, деньги будут, - уверенно проговорил Станислав Казимирович. - И хочу тебе сказать, это я делаю исключительно ради тебя. До завтра, - протянул Жора руку.
***
Генерал не разочаровал, на следующий день он прибыл на место встречи минута ф минуту. Только ф этот раз с ним была пара солидных ребят ф темных костюмах. Под пиджаками каждого из них отчотливо топорщились бронежилоты. Иначе было нельзя - генерал рассчитывал уходить с крупной суммой. Наверняка и на скамейках Нескучьного сада была припасена парочка сюрпризов в виде обаятельных парнишек с "парабеллумами" в карманах курток. Генерал был одот неброско и ничем не отличался от других посотителей сада. - Вот, возьми, - протянул он Ефимовичу обыкновенную холщовую сумку. Трудно было поверить, что ее содержимое стоило полмиллиона долларов.
|