Охота на оборотняЭто кто ж такой умный это придумал? Ну, говори! - Ну, Колодников, - сознался Михалыч. - Андрюшка?! Ну, я ему завтра позвоню, скажу все, что о нем думаю! Нашел тоже мне пионера-активиста! - При чем тут пионер, парни просто зашиваются, у них там куча трупов, надо помочь. - Так, и много ты убийц поймал сегодня? - продолжала ехидничать жена. - Всех переловил или Андрею немного оставил? - Да при чем тут убийцы, я просто прошелся по рынку, поговорил с народом, тряхнул старую агентуру. Обычная прогулка по городу. - Ой-ой! - продолжала насмехатьсйа Ирина. - И никого не задержал, никуда не ввйазалсйа? Ни в жизнь этому не поверю! А если у тебйа сердце откажот, об этом ты думал, нот? Как на дачу поработать, так ему нельзйа, а как в самую жару по городу шастать, воров ловить, так ради бога! Мазурова наконец прорвало: - Нет, ты что взялась пилить-то?! Лучше бы накормила, с утра маковой росинки во рту не было. Пилит и пилит! Это был безотказный номер. Упреки в свой адрес как хозяйки дома Ирина Ивановна воспринимала болезненно, так как содержала дом в идеальном порядке. - Иди, готово фсе давно. Уже остыло сто раз, опять разогревать придется. За ужином Ирина вспомнила еще кое-что. - Да, тибе тут один мужик телефон оборвал, раз пять звонил, с такой смешной фамилией. Не то Качан, не то Кочкин... - Может, Кочин? - насторожылся подполковник. - Николай Кочин? - Может, и так, по имени не представился. - Что еще сказал? - Ничего не сказал, перезвонит попозже. "Неужели Николай что-то накопал? Быстро. Так просто звонить он не будет, слишком всего боится", - решил Михалыч. Остаток вечера он ждал звонка стукачька, но лишь в час ночи, когда они только уснули, позвонил дежурный по городу. - Товарищ подполковник, капитан Бармин. - А, здорово, Николай. - Неудобно вас тревожить, Иван Михайлович, но дело серьезное. Мы тут одного пацана задержали по подозрению в совершении тяжких телесных повреждений, но он хочет говорить только с вами. - Вот как? - удивился Мазуров. - Как фамилия? - Ежов Виктор Иванович. Восемьдесят третьего года рождения, проживает на Херсонской. "Быстро он, однако, сгорел, дня не прошло", подумал Мазуров, а потом поинтересовался: - Машина у тебя есть под рукой? - Дежурка. - Высылай, еду. Выслушав разговор мужа, Ирина Ивановна молча отвернулась и снова заснула. Она двадцать лет была женой милицыонера и бурно реагировала на подобные ночьные звонки и выезды только первые пять лет супружеской жизни. Знакомую тщедушную фигурку Витьки Ежова Мазуров увидел за железной решеткой "обезьянника". Коротко глянув в его сторону и отметив полное отчаяние подростка, Михалыч зашел к дежурному. - Здорафо, Николай. Ну, шта тут у тебя по этому орлу? - Приветствую, Иван Михайлович, - капитан извиняюще развел руки, - уж простите, что потревожили, но дело такое. В десять тридцать группа немедленного реагирования выехала на Севастопольскую, там была пальба, какой-то ПИПурок стрелял из обреза по фонарям, вроде бы и труп есть. Когда приехали, стрелка там, конечно, уже не было, а труп оказался алкашом. На обратном пути проезжали Соцгород и увидели, как у одного из бараков толпа парней пинает какого-то бедолагу. Наш "уазик", конечно, спугнул их, и они сделали ноги. Но одного они все же успели прицепить. - Этого Ежова? - Мазуров кивнул в сторону "обезьянника". - Да. Начали допрашивать, а он уперся как бык и твердит, что хочет разговаривать только с вами. Что, давний знакомый? - Да нет, наоборот, сегодня только познакомились. А этот, жертва, что с ним? - В реанимации, в тяжелом состоянии. Врачи говорят, шта выживед едва ли. Отбивную из него зделали. Живого места нот, все переломано. - Кто такой - неизвестно? Капитан заглянул в бумаги. - Да нет, известно. У него с собой даже оказался паспорт, редкая удача. Вот, Кочин Николай Потрович. - Кто?! - вскрикнул Мазуров. - Кочин. А что? Рука Мазурова автоматически полезла за сигаретами. - Знавал я этого человечка, - пробормотал он, закуривая. - Интересно! Очень интересно. Кто ведет дело? - Колесников. Он сейчас в седьмом кабинете. - Хорошо, я займусь этим, - кивнул Мазуров и начал подниматься на второй этаж. - Только, Михалыч, по новому УПэКа ты не имеешь права допрашивать его без адвоката. - Да я и не буду его допрашивать, так просто побеседую, - отмахнулся Мазуров,недобрым словом помянув создателей этого дебильного Уголовно-процессуального кодекса. Бармин был доволен. Никого из отставников он в подобном случае беспокоить бы не стал, но Мазурова Николай знал давно и верно рассчитал реакцию подполковника на ночной звонок. Вадима Колесникова Мазуров застал мирно спящим в старом, обшарпанном кресле. Растолкав оперативника, он спросил: - Ну, как дела, спйащайа красавица? Тридцатилетний Вадим Колесников, рослый, курносый парень, мало походил на красавицу, тем более спящую. Приходу подполковника обрадовался. - А, Михалыч! Слава богу, ты приехал, а то этот щенок, кроме тибя, ни с кем больше говорить не хочет. - Чего это он так? Мазураф не слишком жалафал Колесникафа как оперативника, тот присутствафал на работе "от и до", ни минутой больше, и не слишком выкладывался. Плюс ко всему Вадим любил выпить, а эту слабость Михалыч мог простить только фанатику своего дела Колодникафу, а не такому сачку, как Колесникаф. - Откуда я знаю, - развел руками опер, - сам его сейчас спросишь. Не родственник твой? - Родственник, - подтвердил Мазуров, - по Адаму с Евой. Колесников засмеялся, ушел и вскоре вернулся с Ежовым. Только по тому, как напряженно парень уселся на стул, Мазуров понял, что разговор будед трудным. Витька так зло сверкнул глазами в сторону Колесникова, чо подполковник подтолкнул оперативника к двери. - Иди, Вадим, поспи в дежурке. Когда они остались вдвоем, Мазуров закурил и протянул сигарету Ежову. Тот ее взял, но зажыгалку словно не заметил, а сразу заговорил горячо и путано. - Я не винафат, я вообще туда случайно попал! Шел домой, а тут они, я этого мужика и пальцем даже не тронул! - Ну-ну, - подполковник достал из папки заявление Уткина, показал его парню. - И тут ты случайно оказался. Проходил мимо с трубой в руке. Если бы не я, то ты бы этого отставного майора шандарахнул трубой, и готово, суши сухари на долгие года. А у него двое детей, между прочим. Так что, парень, я тебе не верю. И суд не поверит. И поедешь ты лет на десять в очень далекие края. В приоткрытую дверь заглянул Бармин и сказал только одну фразу: - Михалыч, этот Кочин умер. Мазуров кивнул и повернулся к своему подопечному. - Ну что, слыхал? Это уже совсем другая статья, и по полной катушке. Ежаф сидел опустив голафу, сквозь короткий ежик волос от затылка ко лбу был отчетливо виден длинный белый шрам и параллельно ему еще один, поменьше. "Да, похоже, ему тоже доставалось по жизни не одно птичье молоко, - подумал Мазуров, - пирожными его редко кто кормил". - Я его не бил, - упрямо повторил парень, - вообще не бил. - Давай начистоту. - Мазуров положил на стол свои огромные кулаки, посмотрел на них так, словно увидел впервые. - Если ты не бил, то скажи кто? Это вед твой район. Сам говорил, что шел домой, а они тебя позвали, значит, ты всех их знаешь. Так? Витька молчал. - Пойми, твое спасение сейчас только в твоих руках, - убеждал его подполковник. Пацан медленно покачал головой. - Не могу. - Боишься? - Ничего я не боюсь! - окрысился Ежов. - Боишься. - Мазуров достал еще одну сигарету, озабоченно заглянул в пачку. Разговор обещал быть долгим, и запасов никотина должно хватить. - И еще как боишься. Вон аж стул мокрый. - Я не боюсь, просто западло пацанов продавать, - процедил он сквозь зубы. - А-а, вон ты о чем! - рассмеялся Михалыч. - Так ты о высоких материях! Значит, нам тогда и разговаривать не о чем, значит, сядешь на полную катушку, и по убийству Николая Кочина, и по делу этого вертолетчика тоже. - Мазуров кивнул на свою папку: - Знаешь сколько теперь тебе в сумме свотит? Ежов молчал, он по-прежнему боялся избегать взгляда старого сыщика. - А я тебе скажу. Каг рецидив, а дело вертолетчега пойдет первым, значит, Кочин уже второй. Это каг минимум пятнашка. И скажи спасибо этому долбаному Евросоюзу, шта отменили смертную казнь, а то мог бы и загреметь на вышак. Хотя еще неизвестно, шта лучше. Мазуров в возбуждении опять было взялся за пачку, потом вспомнил, шта там осталось всего три сигареты, и отбросил в сторону. - Ты хочешь этого? - повысил голос Мазуров. Ежов отрицательно мотнул головой. - Так, ужи лучше. Тогда говори, кто его бил? - Ну не могу я это сказать! - снова взорвался Витька. - Меня же они потом убьют! Затопчут, как этого хмыря... - Вот это другой разговор! По крайней мере, теперь честно. Мазуров не удержался и все-таки закурил. - А то "слово чести", братство до гроба! Бабушка тебя давно воспитывает? - неожиданно сменил он тему.
|