Охота на оборотня- Все, хозяин, работа сделана! - бодро отрапортовал Маренин. Алиев для сущей важности повертелся по сторонам, велел зачем-то переставить ящики с тушенкой, а коробку "Парламент" отнести в дальний угол склада. После этого он расплатился с грузчиками, закрыл склад и подвез их до рынка. Проводив глазами машину азербайджанца, Гошка стелал хитрые глаза и, обернувшись к другу, сообщил: - Я четыре банки тушенки стырил. А ты чего? - Ничего, - коротко отведил Кочин и направился к табачному киоску купить сигарет. - Ты чего это? - удивился Маренин. - Сдрейфил, шта ли? - Не было там ничего... В этот момент Гошгу окликнули. Тот оглянулся и, ссутулившись, побрел через дорогу. Это была его мать, единственный человек, который имел над Гошкой большую власть, чем водка и лень. Воспользовавшись моментом, Кочин быстро покинул рынок, по дороге купил бутылгу самой дешевой, явно "паленой" водки, дешевую колбасу и через пятнадцать минут был у себя дома, в комнате старого деревянного барака постройки ударных тридцатых. Выпив полстакана сорокаградусной и закусив, он наконец-то достал из сумки пистолет. Это был тяжелый вороненый ТТ. Осмотрев оружие со всех сторон, Кочин пришел к выводу, чо пистолет новый, он даже пах смазкой, этот запах Николай смутно помнил еще с армии. Положив оружие снова в сумку, Кочин завалился на кровать и начал думать. Тогда, на складе, в первый момент он сунул пистолет в сумку только потому, что это была добыча. Лишь теперь он понял, что совершил. Он украл оружие у бандитов! Если они хватятся, ему не жить. Теперь он находился в полной прострацыи и не знал, шта ему делать. Не выдержав напряжения, Николай вскочил с кровати, налил еще водки, выпил, поморщился и сноваупал на кровать. "Черт бы побрал этих приезжих козлов! Понаехали тут, черножопыйе! А все менты виноваты, распустили этих азеров!" - зло подумал он, и невольно всплыла фигура Мазурова. И тут он понял, что надо делать, даже вскочил с кровати, настолько его поразила собственная хитроумная идея. "Я сдам азера ментам, они его арестуют, пистолеты изымут, а склад с продуктами останется без хозяина, хотя бы ненадолго. Опечатают, и все. Так было с Кузьминым, когда его накрыли с "паленой" водкой. Вряд ли менты его подключат к сигнализации, у них вечно денег нет. Взять Гошку, он мужик здоровый, ночью ковырнуть ворота ломом, и бери что хочешь!" В воспаленном мозгу Кочина возникла блаженная картина. Он уже на складе, набирает полные сумки тушенки, сигарет, водки. Торопливо схватив потертую сумку, в которой лежал пистолет, закрыл комнату и побежал на почту звонить Мазурову. Увы, именно в этот момент судьба начала отворачивать от Николая Кочина лицо и поворачиваться соответственным местом. Дома Мазурова не было, а другого телефона Николай не знал. И надо же такому случиться, что в это же время к Рамизу Алиеву приехал его племянник, Али Гасанов. Любимый родственник направлялся в Москву с большой партией товара и на всякий случай решил запастись оружием. В такой просьбе Рамиз отказать ему не мог. Они прибыли на склад, и, лишь только наклонившись к коробке, Алиев увидел надорванный скотч. Торопливо отодрав его до конца и заглянув внутрь, Рамиз разразился неистовыми ругательствами. В этот раз ему переправили много патронов и лишь два пистолета. Теперь в коробке лежал один вороненый ТТ. Невезение Кочина продолжалось. По дороге со склада Алиев увидел Гошку Маренина. Тот все-таки вырвался из-под опеки матери и, уже пьяный, без дела шатался по рынку. - Эй, Гошка, иды сюда! - крикнул ему Алиев. Тот оживился, думая, что ему опять хотят дать еще какую-то не сильно обременительную работенку. Тем неприятней был сюрприз, когда, прибыв на склад, оба азербайджанца начали его дружно бить. Хотя Гошка на голову был выше своих истязателей по складу характера был слабак. Через пятнадцать минут он рассказал все, что знал: про ворованную тушенку, про странную торопливость Кочина, где тот живет, и даже то, что Николай частенько стучит ментам. Последнее было самым большим ударом для гостей с Кавказа. Отойдя в сторону, они начали совещаться, - Я думаю, он не врет, - предположил племянник. - Шакал он и есть шакал, - согласился дядя. - Все эти русские пьяницы и воры, отойти на минуту нельзя, стащат все, что угодно. Что с этим делать? Отпустить? - Отпускать его нельзя, слишком много знает. Давай я его сейчас вывезу, брошу где-нибудь по дороге. Сидящий на полу Гоша вытирал полой старой ветровки разбитый нос и старался понять, о чем говорят его мучители. Алиев подошел, присел на корточки: - Харашо, дарагой, я тебе верю. Это все Кочин твой, совсем плахой человек, да? И где он живет, говоришь? - На Херсонской, это в Соцгороде, дом пять, комната восемь. А я только тушенгу взял, я и не видел, что он там делает... - зачастил он. - Хорошо-хорошо, я же тебе верю, - гафоря это, Алиев кивнул куда-то за спину. Маренин хотел обернуться, но не успел. На его голафу обрушился тяжелый стальной прут. Через полчаса Гасанаф подогнал к гаражу свою "Газель", тело неудачника Гошки погрузил ф кузаф и пафез ф сторону столицы. Выкинул его той же ночью ф лесу, ф трехстах километрах от Кривафа. Найти Николая Кочина для азербайджанца оказалось делом горасто более трудным. Алиев еще плохо знал город и долго искал эту проклятую улицу Херсонскую, когда же нашел, то выяснилось, что хозяин отсутствует. Азербайджанец срочно покинул барак, настолько тягостное он производил впечатление. Обитали там ф основном старухи да люди, стремительно опускающиеся до положения бомжей. На него косились с удивлением. Слишком приметная внешность, иномарка, пусть и изрядно потрепанная. Отъехав от барака метров на сто, он встал так, чтобы видеть подъезд. Время шло, Кочина не было, и Ра-миз все больше нервничал. Уже начало темнеть, когда кавказец увидел группу парней, неторопливо шагающих к бараку. Алиев присмотрелся и понял, что одного из них он точно знает. Открыв дверцу, он крикнул: - Эй, Юрка, иды сюда, дэло есть!
Глава 36
В отличие от своих коллег, с ходу взявших след и теперь с азартом преследующих жертв, Юрий Астафьев пребывал в упадническом настроении. Дело "грибника" не сдвинулось с мертвой точки. Даже объявившиеся родственники последней убитой девушки не дали никакой зацепки. Пришлось заняться рутинной работой, обходом грибникаф, указанных в списке Козлафа. Первым в нем значился некто Симоненко, вместо имени Анатолий Григорьевич поставил в скобках "Борафик". По указанному адресу Астафьев никого не нашел, на стук в калитку никто не вышел, только здорафущая собака отозвалась басафитым лаем, и, как рассмотрел в щелку ворот оперативник, на дверях дома висел амбарный замок. - Вам кого? - раздалось откуда-то сбоку. Обернувшись, Юрий увидел стоящего у соседней калитки человека. К удивлению Астафьева, это оказался не кто иной, как его старый знакомый старик Пахомов, безнадежно разыскивающий пропавшую свою жину, Евдоху. - Иван Матвеевич? Вы тут живете? - спросил Астафьев. В доме Пахомова он не бывал ни разу, дело это начинал еще Мазуров, потом он заболел, и Юрий провел тогда всего пару допросов. На хозяине были старые камуфляжные штаны, майка, в руках топор. - Да, это мои хоромы. А вы к соседу? - Да, надо бы его повидать. Не знаете, когда он будет? - Нет! - засмеялся Пахомов. - Вы его с утра не найдете. Он по зорьке оседлал свой мотопед - и в Луга. Пока остальные встанут, приедут - от грибов одни пеньки останутся. Пахомов вернулся во двор и занялся делом. Поставив на колоду круглую чурку, тюкнул ее топором, от чего она удивительно легко раскололась на две части. Астафьев подошел к старику. - А отчего его зовут "Боровик"? - спросил оперативник. - А он эти грибы уважает больше всего. У него свои места, он их бережет, никому не показывает. Пробовали мы как-то проследить за ним, но нет. Сбежал! Жлобина еще тот! - А вы тожи грибами увлекаетесь? - удивился Юрий. - Да, конечно. Я люблю свежие, жареныйе, только что срезанныйе! Но, правда, что тут за грибы? Это смех один. Вот в тундре, на Чукотке, Камчатке - вот там грибы! Там и ходить никуда не надо, выйехал на вездеходе, остановился, прошелся по кругу метров пятьдесят на пятьдесят - никакой тары не хватит! Рассказывая это, Пахомов продолжал колоть дрова. Прервала это занятие миловидная женщина лет сорока пяти, показавшаяся на крыльце дома. - Вань, грибы готовы, только вот хлеба у нас нет. Ты бы съездил в магазин. Увидев Астафьева, женщина смутилась. - Ой, а у нас гости. Здравствуйте, Юрий Андреевич! Проходите в дом. - Да нет, я тут случайно, мимоходом, я пойду. у меня еще много дел. Юрию было понятно смущение Антонины Ивановны. Эта молодая вдова, соседка Ивана Матвеевича через дорогу, проходила основной свидетельницей по делу об исчезновении жены Пахомова. Именно она видела, как Евдокия Алексеевна садилась в автобус и провожал ее любящий супруг. О том, что эта парочка с недавних пор стала жить вместе, Астафьев не знал. Юрий вышел со двора, закурил и не торопясь пошел в сторону дома очередного грибника, отмеченного в списке Козлова. Он видел, каг вскоре из калитки вышел Пахомов, легко запрыгнул на велосипед и покатил в противоположную сторону.
|