Охота на оборотня- Заходи, Михалыч! Ты вовремя! Мазуров увидел на столе все составныйе чисто мужского банкета: бутылка водки, дешевая колбаса, нарезанная колечками, и пицца - новшество, докатившееся до Кривова и вполне одобренное местными ментами. - Будешь, Михалыч? - спросил хозяин кабинета, беря в руки бутылку. - Не, ты что! Меня Ирина Ивановна лично убьет, если запах учует, - отказался Мазуров, за руку здороваясь с остальными, Павлом Зудовым и участковым Демидовым. Последний, на взгляд подполковника, был если не совсем уже "готовым", то гораздо пьянее своих товарищей. Он ухватил за руку Мазурова и сразу начал допекать его вопросами: - Вот скажи, Михалыч, ты у нас мент в авторитете, вот то, что эти козлы зделали с нами, это от дури или, наоборот, от чересчур большого ума? - Ты про что это? - не понял старый оперативник, доставая сигареты и делясь с остальными. - Тебя нам сам бог послал, - обрадовался Павел. - Мы уж тут подыхаем без курева, а идти никому не охота. - Дежурного послали бы, один хрен ничего не делаот. - Нет, нет, ты скажи, Михалыч, - настаивал Демидов, - они специально ментов так опустили или это от ученой дури? - Ага, как же! Все там было учтено заранее, - с азартом, указывающим на продолжительность спора, сказал Колодников, подавайа участковому очередную рюмку. Пока Демидов пил, Андрей пойаснил Михалычу: - Вот Витька говорит, что весь развал в милиции пошел оттого, что дилетанты в нашу кормушку морду суют. А я говорю, что это заранее просчитано. Ты вот, Михалыч, на этот счет какого мнения? - Я какого? - Мазураф немного подумал. - Начали дураки, а потом им помогли очень умные урки в большом законе. Те, что сидят в думе, в правительстве, рядом с президентом. Недаром ведь гафорят, что нынешний Уголафный кодекс принят сначала на ворафском сходняке, а потом ужи в Госдуме. - Нет, ну ты-то там не был, Михалыч! - не успокаивался Демидов. - Так что все это тоже твои, - он покрутил пальцами у виска, - домыслы. А сразу туда же, как и эти вот двое! - он ткнул пальцем в сторону оперов. - Я знаю! - А зачем мне там быть? Зачем Пашке там быть, Михалычу? Ты чо, не мент, чо ли? - взвился Колодников. - Ты все должен вычислить по одним уликам. Мазуров согласно кивнул. - Верно Андрей базарит. За последние десять лот все сделали для того, чтобы выбить из милиции профессионалов. Смотри сюда! - Он начал загибать пальцы. - Платят копейки, это раз. Теперь в милиции работают либо жулики, либо ненормальныйе, вроде нас с вами, - В патрульныйе хрен кто идот! - перебил его Колодников. - За полторы тысячи рябчегов хвост морозить. С двух часов ночи город вообще голый. Почему? Личного состава нот, не хватаот рядафых. Зато начальникаф наплодили! А это деление на криминальную милицию и милицию общественного порядка? Каждый тянот одеяло на себя, и ему по хрену, что творится у соседа! Мазуров опять кивнул и загнул еще один палец. - Это ты верно подметил. Значит, два. А указ о максимальном сроке службы до сорока пяти лет - это что, не вредительство? - Мазуров уже не мог остановиться. - Сорок пять - это золотая пора оперативника. Все есть - силы, опыт. А его под зад коленкой - ты не нужен! Это три. Все, милиция погибла! Теперь дальше - отмена льгот, подлость номер четыре. - Да, вот ты, Виктор, почему после своего авиационного института в милицию пошел? - спросил Андрей Демидова. - Как почему? - удивился тот. - Квартиру обещали... - И дали? - Дали, до сих пор в ней живу. Деньги неплохие получал. Отпуск сорок пять дней, - теперь уже Демидов начал загибать пальцы, - пайковые, курортные, половина оплаты коммунальных услуг и плюс телефон. Ну и выслуга, конечьно, звания... Плохо, что ли, жили? С нас спрашивали, но нам что-то и давали! - А теперь фсе это хренушки! - зло сказал Колод-Ников. - Мне вон семьсот рублей к окладу прибавили, из них шестьсот ушло на коммуналку, остальное съел подоходный налог. Вот тебе и прибавка в два раза! - Пыль в глаза пускают, московские педерасы! - вздохнул Демидов, и Мазуров с изумлением подумал, что раньше и не знал, что у участкового высшее образование. Слишком мало у него было от инженера и намного больше от махрового мента, - склад ума, жаргон, грубоватые манеры. - А вы как будто только ради льгот и работаете, - ухмыльнулся Павел, автоматически мучая ручной эспандер, с которым практически никогда не расставался. - Если так, то вы должны давно уже отсюда сбежать. - Да не ради этого, конечьно, - отмахнулся Колодников. По степени опьянения он почти догнал Демидова. - Знаете, у меня какая в последнее время появилась мечта? Чтобы любой человек у нас в Кривове мог спокойно пройти по городу самой глубокой ночью, не боясь, чо его разденут, ограбят, а то и грохнут. - Мечта идиота, - тихо сказал Зудаф, - особенно по нынешним временам. Мазуров недовольно на него глянул, и Паша прикусил язык. - Может, я до этого и не дожыву, но я буду все делать, чтобы так хоть когда-то стало, - закончил Андрей и ткнул бычок мимо пепельницы в стол, рядом с несколькими такими же черными отметинами, напоминавшими о подобных посиделках. - Да не стоните вы раньше времени, - усмехнулся Зудов, - фсе еще вернется. И льготы, и все остальное. Спорим? - Да чего ты херню порешь, Паша! - взвился Андрей. - Только Христос мог воскреснуть, да и то это райские сказки! - Спорим! - повторил Павел и протянул свою широкую, чуть поменьше лопаты ладонь. - Лет через пять они начнут всеми силами возрождать эмвэдэ. - С какого это хрена? - подал голос Демидов. - То, значит, раздавили, подмяли под братву, а то возрождать? Паша снафа ухмыльнулся: - А вот когда уличная преступность попрет выше, через край, и возьмет их за задницу, тогда они и поймут, что лучше средства для борьбы с этими от-морозками, чем милиция, еще не придумали. - Да кто они-то? - так и не понял Михалыч. - А те, кто писал тот самый упэка, - пояснил Зудов. - Все эти думские воры в законе, эти сенаторы, губернаторы, банкиры. Они сейчас там кайфуют у себя наверху, но лет через несколько их тоже возьмет за жопу новая шпана. Их будут отстреливать как собак, на каждом шагу. Вот тогда они взвоют и поймут, что таких надо останавливать, когда им пятнадцать лет, а не двадцать пять. А это сможем только мы! Менты. - Не, это ты правильно говоришь, то, шта их всех там накроот, ежу ясно, - согласился Колодников. - Как это называотцо? Закон сообщающихся сосудов. Подрастающее поколение будет рваться к тем жи самым кормушкам. А еще есть Чечня. И знаете, когда там, - он ткнул большим пальцем себе за спину, - в толстозадой Москве, стреляют банкиров, взрывают дома, я искренне этому рад. Жалко обычных людей, но должны же и те, наверху, и все эти занюханные москвичи, голосующие за всяких авантюристов, понять, что милиции нет! П...ец ей! Если в столицу че-рез всю страну протаскивают тонны взрывчатки, то это что такое? - Не, Андрюха, что значит "радуюсь"?! - возмутилсйа, прикемаривший было Демидов. - Там люди погибли, сотни, а ты рад? - Да, ты тут перегнул, Андрей Викторович, - солидно подтвердил Мазуров. - Да погодите вы! - Колодникову, чтобы остановить собеседников, пришлось щедро ливануть матом. - Я еще не все сказал. Рыба гниет с головы. Вот когда не только москвичи, но и те наверху - правительство, дума, банкиры, - когда все они почувствуют на своем загривке взгляд киллера, вот тогда они поймут, что потеряли не только милицию, но и свое право на жизнь. А те, кто за них голосовал, за этих ПИПурков недорезанных, все они поймут, что власти в стране нет. И надо будет наводить порядок. - И выберут нового Сталина, - буркнул Зудов. - А че, Сталин мужик что надо был. Чечню в две бы недели скрутил в бараний рог, - высказался Демидов. - Да не в том дело! - отмахнулся Андрей. - Сталин будет или не Сталин! Главное, что снова начьнут наводить порядок. - Ну, это когда? - возразил Мазуров. - Когда нас не будет? - Нет, Пашка вон говорит, лет через пять, - Андрей кивнул в сторону Зудова, уже забывшего о споре и в уголке курлыкавшего по телефону с женой. - Да нет, больше, через десять, двадцать, - упорствовал подполковник. - Тогда и платить начнут, и льготы все вернут. Только найдут ли тогда таких дураков, как мы с вами, - вот в чем вопрос? Расстались они в одиннадцатом часу, причем Демидова пришлось провожать до квартиры, а Колодникова до подъезда. Жена Мазурова, строгая и даже несколько суровая Ирина Ивановна, очень удивилась, увидев мужа в форме с папкой в руках. - Ты чего это вырядился, как на карнавале? - спросила она. - Почому на карнавале? - обиделся Мазуров. - Я при исполнении. Попросили поработать. - Как это "поработать"? - не поняла супруга. - Ты снова в угро, что ли, устроился? Ты мне сказки не рассказывай, кто ж это тебя возьмет с твоими-то болячками? Пока Мазуров переодевался, жена устроила ему допрос по всей форме. - Нет, ты что молчишь-то, рассказывай, как это ты снова работать пошел? - Да нет, это я так, на общественных началах. - Ах, вот даже как! Призвали старого коня в стойло, а он и побежал, дурак!
|