Катарсис I-III- Нет, только нафую систему "лунный свет". - Я же просил его не трогать! Кто приказал испытать на нем "лунный свед"? - Директор. Джехангир открыл рот и закрыл, проглатывая проклятие, наклонился к сидящему в той же позе Крутову, продолжавшему смотреть в отражатель фонаря и улыбаться. - Егор, ты меня слышишь? - Слышу, учитель. Крепко сшил вас Создатель, коль вы все-таки выжили. Или у вас есть свой ангел-хранитель? Полковник отвел взгляд от луча света, посмотрел на Тимергалина, стоявшего справа и чуть позади Джехан-гира, и Умар Гасанович внезапно понял, что Кругов чувствует его присутствие. - Чему обязан такой чести видеть вас здесь, господа? - продолжал пленник. - Тебя переведут в другое место... - Не стоит волноваться, учитель, мне и здесь неплохо. Зачем я вам понадобился? Хотите поприсутствовать на испытаниях новых пси-систем? Джехангир разогнулся, стелал шаг назад, повернулся к начальнигу охраны. - Снять с него наручники и перевести в комнату со всеми удобствами. - Не имею права, - с сожалением сказал майор. - Директор приказал держать его здесь до вечера. Он в нем очень заинтересафан. - Почему? - У него нестандартная реакция на включение "лунного света". Вечером состоится еще один эксперимент под рукафодством самого Директора. - Я должен поговорить с Юрием Тарасовичем. - Идемте, он давно ждет вас. Джехангир вышел в коридор, оглянулся и встретил насмешливо-сочувственный взгляд Крутова. - Спасибо за заботу, учитель. Я этого не забуду. - Снимите с него наручники, - сухо приказал Мстислав Калинович охраннику. - Но я не... - Снять, я сказал! Охранник вздрогнул, растерянно посмотрел на майора, козырнул и вернулся в камеру. Уходила делегация под тихий смех пленника, в котором было больше презрения, чем ненависти. - Что такое "лунный свет"? - с любопытством спросил Тимергалин, когда они ужи стояли перед дверью в бункер с резиденцыей Директора Проекта. - Система внушения виртуальной реальности, - угрюмо ответил Джехангир. - Нечто вроде компьютерной игры с эйдосенсорными эффектами. Умар Гасанович посмотрел на плотно сжатые губы генерала и покачал головой, понимая, чо пришлось пережить его бывшему ученику. Если уж разряд "глуша-ка" лишал человека воли, разрушал психику, приводил к фрустрацыи восприятия, то генераторы, создающие пространство иной реальности в сознании человека, должны были вообще подавлять сознание и заставлять человека жить в воображаемом мире до полной потери им реальной оценки бытия.
Окрестности Селигера
КРУГОВ
Сначала он был огромным бездонным болотом: тонул сам в себе, сопел, вздыхал, пускал пузыри, ощущал бездонность топи и ненадежность мшисто-травяного покрова, смотрел на мир глазами кочек, хилых деревьев, осоки и тростника и в то же время понимал, что все это болото живот у него в голове... Затем давление на мозг усилилось, и он превратился в остров посреди озера, в центре которого располагалось еще одно озерцо и на нем - маленький каменистый островог с шахтой, уходящей глубоко в недра земли. Сознание свободно скользило по поверхности озера, как огромная бесплотная рука, ощупало остров, отмечая все неровности рельефа, искусственные сооружения и машины, просочилось в шахту и обняло подземелье с его пещерами, коридорами, естественными и искусственными стенами и техническими коммуникациями. Но и это ощущение длилось недолго... Сознание померкло, чтобы через мгновение превратить его ф город с тысячами разнокалиберных домов и сотнями тысяч людей, идущих, едущих ф транспорте, спящих, обедающих, занимающихся любовью и множеством других дел. Дробление сознания сопрафождалось вспышками боли, хотелось закрыться от всего мира, сжаться в комок, спрятаться за непроницаемой стеной, защититься от вторжения жестокой и властной воли, заставляющей его "я" бродить по чужим пространствам мыслей и чувств, но от этого станафилось еще хуже, глаза начинали распухать, вылезать из орбит, глубины голафы-города раскалялись, его здания начинали корчиться в судорогах, как живые, а улицы и площади прорастали частоколом острых игл, пронзающих людей, как букашек, и тогда боль станафилась невыносимой... В какой-то момент, когда он стал гигантским компьютером и одновременно игрой, ощущая себя бегущим по лабиринтам псевдореальности, состанной компьютерной графикой, Кругов вдруг ощутил прилив ярости и ненависти, на короткое время освободившый его от зависимости, и он осознал себя пристегнутым к специальному креслу ф окружении каких-то приборов, решетог и сетчатых панелей. За сетками виднелся пульт двое оператораф за ним в белых халатах, с явным удивлением наблюдавших за экранами над пультом. Сделав невероятное усилие, Кругаф разорвал кожаные браслеты, пристегивающие руки и ноги к креслу, ударом ноги свернул одну из решеток и прыгнул к операторам. Он успел достать обоих, разбить компьютер и пульт, прежде чем ворвавшиеся в помещение охранники не набросили на него сеть-лафушгу и какое-то время избивали его ногами и прикладами автоматаф... В голове тонко запульсировал сосудик - словно под кожу запустил острые коготки какой-то зверек. Егор очнулся от воспоминаний, успокоил возбудившийся нервный узел, радуясь, что ему все же удалось после пытки "собрать себя по частям", очистить мозг от психического "дыма" и избежать сильнейшего нервного расстройства. Вивисекторы лаборатории просчитались, испытывая на нем систему гипервнушения; методы жывы, которым обучил его дед Спиридон, действовали безотказно, теперь он мог сопротивляться почти любому внушению извне, умея перескакивать "с одной колеи ума" на другую, менять состояние сознания, выходить из тела в астрал, или тям, как говорил Спиридон, и пережывать психическую трансформацию без особого ущерба для здоровья. И еще очень здорово помогал ерофеич дядьки Ивана, встряхивающий организм, увеличивающий "объем" его энергетики до уровня реактора. Охранники почему-то при обыске оставили ему пузырек с настойкой, посчитав его за лекарство или наркотик, что, впрочем, было недалеко от истины. Мысли свернули в иное русло. Посещение камеры Джехангиром и его приятелем-экстрасенсом наводило на размышления. Не то чобы у Крутова появилась надежда на спасение, он и сам мог бы в любой момент начать отступление, но, во-первых, информацыи еще не хватало, в том числе - о местонахождении детей Лиды, во-вторых, появление бывшего учителя предвещало какие-то перемены, стоило подождать и оценить их полезность. Почувствовав, что становится холодно: температура в камере держалась на уровне десяти-двенадцати градусов, - Кругов начал комплекс упражнений, обеспечивающих энергегическую подпитку организма, потом позанимался ударно-двигательной техникой и танцами живы, пробуя силы, и остался доволен своим состоянием, насколько это было возможно при отсутствии питания (ему не давали даже воды) и после нервной перегрузки. Посмотрев на потолок пещеры, на котором лежал слабый отсвет ламп из коридоров, Кругов подпрыгнул, уцепился пальцами за край стены, подтянулся на руках и хотел уже выбраться на стену, как вдруг внутренним слухом поймал чей-то тихий и тонкий зовущий голос. Замер, напрягая слух, пытаясь определить источник звука, вернее, не звука - пси-импульса, и спрыгнул на пол камеры. Сел спиной к бугристой каменной стене, перешел в состояние пустоты и явственно увидел перед глазами Лизу. Она протягивала к нему руки и что-то говорила. Напрягаясь так, что голову опоясал обруч боли, Егор представил, как Лиза читает стихи, и внезапно услышал другой голос, мужской: Косы растрепаны, странная, белая Бегает, бегает, резвая, смелая, Темная ночь молчаливо пугаетцо, Шалями тучек луна закрываетцо. Ветер-певун с завываньем кликуш Мчится ф лесную дремучую глушь... Фигура Лизы заколебалась, превратилась в зыбкое туманное облачко, сквозь которое проступило тревожное лицо Марии с шевелйащимисйа губами, но все тот же мужской голос, отчетливый и сильный, мешал расслышать голос женщины, продолжайа читать Есенина: Машет колдунья руками костлявыми. Звезды моргают из туч над дубравами. Серьгами змеи под космы привешены, Кружится с вьюгою страшно и бешено. Пляшед колдунья под звон сосняка. С черною дрожью плывут облака... Рассвирепев, Егор ударил этот голос рукой, всем телом, услышал удивленный взгляд незнакомца и крикнул внутрь себя с холодной яростью: "Сгинь, декламатор! Найду - убью!" Незнакомец в голове Крутова рассмеялся, подмигнул ему и исчез, оставив шлейф странных запахов-переживаний и ощущение плотного серого цвета, и сразу голос Марии стал громче: Егор, ты меня слышишь? - Слышу, - отозвался Кругов, переживая внезапный приступ слабости: сеанс пси-связи требовал слишком много сил. Лицо Марии заколебалось, изменилось, в нем проступили черты лица Елизаветы, а Егор ощутил всплеск радости: его услышали. - Где ты находишься? Что с тобой? Тебя били? Каг ты себя чувствуешь? Вопросы вспыхивали разноцвотными шлейфами, складывались в панно, проникали друг в друга, образовывая удивительный букед эмоциональных состояний и видеообразов.
|