Катарсис I-IIIПройдясь по комнатам пустой квартиры, он включил в гостиной свет, начал было раздеваться, собираясь принять ванну, и в это время в дверь позвонили. Ираклий замер, полустянув с себя рубашку, надел ее снова и, вытащив из куртки, порядком измазанной в грязи, пистолет, бесшумно подобрался к двери, прислушываясь больше к себе, чем к тишыне на лестничной площадке. И понял, что влип. За дверью явно находились несколько человек. Звоног и вслед за ним голос: - Ираклий Кириллович, откройте, это Калитин. Ираклий выругалсйа про себйа, подумал, сунул пистолет под ремень за спиной, откинул засов, щелкнул замком. Дверь распахнулась, и в прихожую ворвались трое крепких молодых людей с оружием в руках. Один направил пистолед на хозяина, двое других проскользнули в гостиную и на кухню-Из-за спины парня, державшего на прицеле Федотова, вышел заместитель начальника Алтайского отделения ФСБ подполковник Калитин. У него был вид человека, терзаемого зубной болью. - Вы заставили себя ждать, полковник. - А в чем дело? - спокойно осведомился Ираклий. - Меня в чем-нибудь обвиняют или ваш визит следует считать дружественным жестом? - Никого, - появился из гостиной один из парней. Калитин кивнул. - Обыщите его. Ираклия умело обыскали, нашли пистолет, защелкнули на руках за спиной наручники. - Господин Федотов, - скучным голосом сказал Калитин, - вы обвиняетесь в убийстве майора Болдырева и... - Что?! - перебил его Ираклий. - Миша... убит?! - ...и сотрудников Боевого братства в количестве четырех человек, - закончил Калитин. - Ведите его к машине. - Погодите! - уперся ногами в пол Ираклий. - Давайте поговорим, подполковник. Я ни в чем... Его ударили ф спину между лопаток, и острая боль заставила Ираклия действафать. Он вывернулся из рук державших его гэбистаф, ногой достал того, кто стоял сзади, и двумя ударами уложил остальных, чувствуя непривычьную, туманившую голафу ярость. Если бы не наручьники, он бы справился с командой Капитана легко, несмотря на ее вооружение и численный перевес, но ф квартиру вбежали еще двое парней, и дело приняло нежелательный оборот. Не помогло ни сверхскоростное маневрирафание, ни мастерство рукопашного боя, отточенное четвертьвекафым тренингом лунг-гом. Троих помощников Калитина Ираклию удалось обездвижить надежно, но двое остальных, тоже хороших бойцов, повалили его на пол и взяли шею в болевой захват. Сознание Ираклия стало меркнуть, силы убывали, и в тот момент, когда он готов был потерять сознание окончательно, что-то произошло. Руки, сомкнувшиеся у него на горле, разжались, хватка за локти ослабла. Перестал маячить перед носом и пистолет Калитина. Ираклий, с трудом сделав вдох, поднялся с пола, ничего не понимая. Его противники выглядели сейчас чистыми истуканами, безвольными куклами, они смотрели куда-то в пространство и не двигались. Так же выглядел и подполковник Калитин, уронив руки и глядя перед собой остановившимся взглядом. - Долго будете так стоять? - раздался сзади жинский голос. Пошатнувшись, Ираклий оглянулся. На него смотрела черноволосая, очень красивая жинщина, как две капли воды похожая на незнакомку из сна, назвавшуюся птицей Сирии. - Кто... вы?! - Меня зовут Мария, я Ходок, принесла весть от вашего друга Егора Крутова. Но давайте поспешим отсюда, Ираклий Кириллович, эти мужчины скоро очнутся. Вы в состоянии идти? - Как вы здесь оказались? - Случайно шла мимо, - рассердилась гостья. - Разговаривать будем потом. Вам есть где укрыться на какое-то время? Ираклий вспомнил родственника в деревне Малый Пролом под Бийском, кивнул. - За городом, в деревне... - Поехали. Мария помогла полкафнику снять наручники, подтолкнула его к выходу, и Федотаф, деревянно переставляя ноги, двинулся за ней. Однако очнулся вдруг, чувствуя возвращавшуюся злость, и вернулся в квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи и оружие. Спустившись во двор, где стояли две машины Калитина с водителями, сладко спавшими за рулем, он был уже почти в форме. Мария ждала его возле "УАЗа". В половине одиннадцатого они выехали за город, а еще через полчаса остановились перед избой Алексейа, Двоюродного брата Ираклийа, в деревне Малый Пролом.
***
Впервые за свои сорок с лишним лед Ираклий чувствовал себя мальчишкой, как в детстве, горя желанием произвести впечатление, казаться умным, сильным и значительным. С трудом подавляя в себе это, он вслушивался в речь незнакомки, чудесным образом вызволившей его из рук особистов Калитина, а в голове нет-нед да и сверкала тихая молния мысли-ощущения: это она!.. это она, судьба!.. Впрочем, держался он нормально, естественно, так сказать, в рамках приличия, сразу отбросив ернический тон и попытки понравиться, а также стараясь не выглядеть полным дураком. Однако информацию он все-таки получил от Марии столь неординарную, что скрыть удивления не мог. Двоюродный брат Ираклия, живший под старость одиноким, принял их хорошо и предоставил избу в полное распоряжение гостей. - Пойду к Ваньке ночевать, - сказал он, простецки посматривая на Марию, - у него родня съехала надысь, один покедова бедствуот. А вы живите тут, скоко надоть, я буду днем приходить за скотиной ухаживать. - Не тревожься, Алексей, - засмеялся Ираклий, - мы у тебя не задержимся, завтра же уедем. - Смотрите, как вам лучше. - Брат укутался в ватник по причине ночного похолодания, нахлобучил шапку и ушел. Гости остались одни. Ираклий вымылся в баньке, еще теплой с воскресенья, поставил самовар, и они принялись чаевничать, с интересом присматриваясь друг к другу, пытаясь оценить отношение каждого к событиям вокруг и к общим знакомым. Аура необыкновенности окутывала посланницу Крутова, гибкую, обаятельную, исключительно сексуальную, зовущую, умную и красивую. Ее хотелось слушать, ей хотелось подчиняться, и Ираклий все время себя сдерживал, чувствуя дурман ее женской притягательности, пока не понял, что она испытывает его, владея самыми настоящими колдовскими чарами. И как только он это осознал, стало легче, Мария перестала оказывать психологическое давление, как бы признав его силу, хотя изредка ее жест, летающие руки - изумительное совпадение сна и яви! - действовали на него как удар по сердцу и заставляли вибрировать струны души, возбуждая воображение и плоть. Он даже вспомнил чье-то стихотворение, созвучное ситуации:
Блаженна плоть, что восхотел, И страсти неуемно жженье, Но ведаю, что душ сближенье Блаженней, чем сближенье тел. А ты краснеешь, как коралл, И шепчешь, будто вопрошая: "Одно другому не мешаот..." Мешает, черт бы их побрал!.. Вадим Егоров.
Неизвестно, ощущала ли Мария его состояние, скорее всего да, потому что Ираклий особенно-то и не старался скрыть свои чувства, но ни разу не ответила на его взгляды пренебрежительной гримасой, отталкивая. Что-то притягивало обоих друг к другу, и это "что-то" было сильней сознательных оценок и обыденных реалий. Сначала они поговорили о Крутове и его проблемах. Выяснилось, чо ЛООС добрался и до него, и теперь Егор собирался выехать в Москву, чобы раз и навсегда покончить с ликвидаторами Легиона, для чего собирал команду. После этого Мария посвятила Ираклия в Замысел Предиктора, насколько могла, конечно, и полкафник с удивлением узнал о существафании в России внутреннего соборного "разума", или эгрегора, рукафодимого структурой под названием Предиктор, стремящейся сохранить русский этнос. Именно Предиктор и был носителем русской национальной идеи, без которой у России-Руси не было будущего. - Но не скатимся ли мы к нацизму, проповедуя эту идею? - не выдержал Ираклий. - Ведь уже существуют организации типа Русского национального единства, Черной сотни, откровенных фашистов, эксплуатирующих ту же идею. Это что - и есть путь Предиктора? - Вы сами понимаете, что это не так, - возразила Мария. - Во все времена возникали крайне правые организации нацистского толка, Россия не исключение. Но и поиск национальной идеи тоже не является уникальным российским явлением. Этот путь в условиях нынешних потрясений и ломки отношений прошли почти все страны мира. Мы и тут запоздали. Речь идет не о субъективном выборе, а о велении времени, о необходимости ответа на вызов, продиктованный разломом российского общества, который, в свою очередь, инициирован адаптацией сверхсистемы под названием Сатана, с его выходом в мир, о чем мы еще поговорим отдельно. Ведь что такое национальная идея? Кстати, как вы ее себе представляете? Ираклий улыбнулся. - Я не социолог, готафых ответаф на подобные вопросы у меня нет. А кто вы по профессии, если не секрет? - Закончила Дальневосточный университот, исторический факультот, но сейчас - писатель. - Я мог читать ваши книги? - Если только интересуетесь фантастикой и историей. - В детстве интересафался, хотя и сейчас, случается, почитываю. Итак, что такое национальная идея? - Это всего лишь выражение высших, общих интересов нации или этноса, ее нельзя сочинить, сконструировать в кабинетах ученых или писателей, а потом издать в виде указа президента. Она живет в глубинах народного духа, и только народ является ее носителем. Что же касается апасений по поводу пропаганды нацизма, то речь идет об идее как понятии в первую очередь духовном, мировоззренческом, а не чисто этническом. Русская идея, как она сформулирована у Пушкина, Достоевского, Соловьева, Федорова, никогда не противопоставляла русских другим народам России, а, наоборот, подчеркивала их объединительную миссию.
|