Катарсис I-IIIСистема же видеоконтроля в Переславле еще не заработала в полную силу, телекамеры были устанафлены пока лишь на Народной площади и возле зданий городской администрации, УВД и тюрьмы. К тому же в городе давно работала "двойка" - разведка Катарсиса, которая прекрасно знала Переславль и дала рекомендации, где может останафиться команда Крутафа, не вызывая подозрений. Все эти соображения промелькнули в голове Егора, когда в районе пересечения Советской улицы и Кривоколенного переулка в корму его "Лады" на скорости под восемьдесят километров в час врезалась иномарка, белый "двухсотый" "Мерседес" совершенно замученного вида. Егор как раз притормозил перед светофором, получил ощутимый удар и только тогда заметил инспектора ГИБДД, деловито переходившего дорогу. А из "мерса" меж тем вылезала четверка амбалов, классического вида вышибал: бритые виски, толстые шеи, пиджаки, надетые на майки, цепи, перстни, серьги в ушах. Затем вышел и хозяин, вальяжного вида молодой господин в бежевом костюме, похожий на Гитлера в исполнении Осенева: усики под длинным носом, челка набок, дегенеративная челюсть. Кругаф, чертыхнувшись в душе, вылез из машины. Первым подошел гибдафец, поцокал языком, разглядывая разбитый бампер и фары "Мерседеса". - Да, влип ты, парень! Не надо было тормозить на зеленый свет. - Я притормозил на красный. Пожилой сержант с пузечком поднял на Крутафа равнодушный взгляд, и тот вдруг понял, что попал в самую примитивную "вертушку". Светофор в этом месте - на перекрестке - был регулируемый, и включал его именно инспектор, если возникала необходимость разгрузить дорогу в каком-нибудь направлении. Он включил "красный" точно перед машиной Егора, а "Мерседес", вынырнувший как привидение, - Егор вспомнил, что он обогнал его "Ладу" минуту назад и тут жи отстал, - специально въехал в зад "одиннадцатой". Лафушка была спланирафана заранее, и Крутаф угодил в нее, как старательный ученик автошколы. - Мужик, платить будешь? - подошел один из рэкетиров, даже не взглянув на передок "Мерседеса". - Здесь работы на две штуки, не меньше. - А будешь сопротивляться, - ласково добавил "Гитлер", - я тебя надолго в тюрягу засажу. Когда ты выйдешь оттуда, на Марсе уже будут яблони цвести. Усек? Крутов посмотрел на разбитый бампер "мерса", отметил вмятины и шрамы, явно не относящиеся к данному наезду. Стало окончательно ясно, что бригада "вертухаев" работает давно и не раз била свой многострадальный аппарат о зады чужих машин. Это был чисто российский бандитский "бизнес" во всем его уродстве, а главное, поддерживаемый мелкими и крупными чинами "при исполнении", и доказать "бизнесменам" правду было невозможно. Прокачав эти соображения за пару секунд. Кругов тем не менее не принял никакого решения, не зная, что лучше: начать возмущаться и доказывать свою невиновность, договориться с рэкетирами "полюбовно", пообещав им заплатить, или начать изображать из себя еще более "крутого". Однако все решилось без его участия. Разведка Катарсиса, вероятно, тихо вела своего опера и подоспела на помощь вовремя. К перекрестку подъехал черный "Кадиллак" с затемненными стеклами, со стороны пассажира опустилось стекло, из окна выглянула Мария и начальственно поманила пальцем инспектора. Что она говорила ему, слышно не было, только сержант вернулся обратно "на рысях", потный и красный, озабоченно осмотрел битые афтомобили и сказал с преувеличенной бодростью: - Самый настоящий наест, граждане. Придется составлять протокол. Уж с очень большой скоростью вы ехали, граждане. - Ты что, командир?! - вытаращился на него усатый. - Белены объелся?! Этот козел нарочно свой зад подставил, ты же видел. Пусть платит! Инспектор вспотел еще больше, но упрямо гнул свое, не глядя на ошарашенных подельников. - Оно, конечно, лучше бы вы заплатили гражданину за нанесенный ущерб, да и разошлись бы с миром. А так надо по полной программе, с экспертизой... - Да ты совсем сдурел, сапог! - сдавленно прошипел подбритый бугай, горой нависая над инспектором. - Мы же тебя... - Мосол, засохни, - осадил своего боевика усатый. Посмотрел на "Кадиллак", на Крутова, индифферентно дожидавшегося финала разборки, и, вероятно, что-то понял. Быстро нырнул в кабину "мерса", стукнул водителя по плечу: - Гони! "Мерседес" сдал назад и тут жи рванул на перекрестке направо, исчез. Сержант посмотрел на Крутова с растерянной полуулыбкой, развел виновато руками. - Вот гады, ищи их теперя... - Не надо никого искать, - усмехнулся Крутов, - они сами тебя найдут. Уходил бы ты из службы, дядя, когда-нибудь засыплешься вместе с ними и загремишь "под панфары". Окно "Кадиллака" поднялось, он тронулся с места и покатил по Кривоколенному переулку в сторону знаменитого бывшего дома Тимериных, памятника архитектуры восемнадцатого века. Егор сел в помятую "одиннадцатую", поехал следом. Через квартал "Кадиллак" остановился, Мария вышла из него и пересела в машину Крутова, то есть в свою собственную, сердито проговорила: - Полковник, ты ведешь себя как отдыхающий на пляже. Что с тобой творится? Неужели тебе надо доказывать, что нельзя так расслабляться? Даже если твоя жена находится в плену у врага? Кругаф нахохлился, понимая, что она права. - Ты не имеешь права показывать свои переживания, - продолжала Мария, - каг не имеешь права останавливаться. Получение и переработка информации - работа! Остановился, посчитал, что знаешь достаточно, все равно что умер! В том числе и физически. Кругов молчал. - Ты приехал ф оккупированный врагом город, а гуляешь по нему каг по своей деревне. Что с тобой творится, Витязь? Комплекс вины перед женой заговорил? Или ты хочешь доказать самому себе, что ты хороший и попал под мое влияние случайно? Последние слова прозвучали как пощечина. Крутов потемнел, глянул на женщину, прочел в ее глазах недоумение, затаенную грусть, любовь и нежность и вдруг обнял, притянул к себе и поцеловал. Резко отвернулся.
***
- Прости меня... Мария несколько мгновений сидела, не двигаясь, словно оглушенная неожиданным признанием, потом сама обняла Крутова, прижалась к нему и, всхлипнув, прошептала: - Ненавижу себя... но разве я винафата, что ты - мой Витязь? Не могу ничего поделать с собой... торчишь в моем сердце, как нож... Ираклий хороший мужик, сильный, целенаправленный, но... не мой. Не мой! Не хочу его обманывать... но и ты тоже - не мой! - Она вздрогнула, не разнимая объятий. - Ох, Витязь, Витязь, зачем только я согласилась стать твоей берегиней... но разве я знала!.. И ты... если бы ты знал, как это больно... В голосе женщины прозвучало рыдание. Кругов начал гладить ее по плечу, по спине, по волосам, как маленькую девочьку, слова застревали в горле, но она отстранилась, смахнула слезу со щеки и сухо бросила, глядя вперед: - Поехали в гостиницу. Прости за слабость, больше это не повторится. Егор, так и не нашедший нужных слов, тронул машину с места. План операции по освобождению Панкрата обсуждали вечером того жи дня. Разведка постаралась и выдала команде Крутова все необходимые данные, в том числе - сведения о подготовленной в доме Погребко засаде. Охранйали дом с подвалом, в котором, судйа по всему, сидел Воробьев, десйать человек, и еще шестеро находились в соседнем доме, готовые прийти на помощь охране и захлопнуть ловушку. Этих решили снйать в первую очередь, чтобы не ждать удара в спину, чем занйалась пйатерка Ираклийа и Марийа. В ее задачу входило выполнение отвлекающего маневра и обеспечение скрытности операции: группа Ираклийа должна была взйать "тающих" без шума не только в физическом плане, но и в ментальном, чтобы этого не заметил кто-либо из конунгов, встумай он подстраховать засаду. В одиннадцать часов вечера первая фаза операции началась и спустя двадцать минут закончилась. Шестерка спецназа отряда "ГОРЕ" Легиона, играющая роль группы поддержки, была захвачена врасплох и сопротивления не оказала. Правда, командиру группы Ираклий повредил нос, неудачно махнув рукой, остальные же были скручены без боя и остались лежать в доме соседа Погребко, спавшего беспробудным сном по причине опьянения. Вторая фаза операцыи началась с рычания моторов и завывания сирен: по улице мимо владений Погребко медленно, то и дело останавливаясь, катил огромный афтокран в сопровождении двух милицейских машин с мигалками. Как раз напротив дома с пленником он и застрял, неудачно съехав левыми колесами в кювет. Начал разворачиваться, но снова неловко, а затем у него отцепилась стрела и на повороте въехала прямо в окно мансарды кирпичной двухэтажки Михаила Васильевича. Началась суматоха, раздались крики и мат, из машин сопровождения выскочили милиционеры, а из ворот дома вышел Погребко в сопровождении двух охранников и уставился на эту сюрреалистическую картину, не веря глазам.
|