Катарсис I-III- Хорошо, - после некоторой паузы сказал Баркаф. - Будем работать по полному профилю. - У тебя все? - Да, в общем-то... комбинезончик у шофера рефрижератора мы разглядели интересный, когда он вылезал, черно-желтый, с необычной эмблемой в виде шестилучевой звезды. - Пентакль? - Что? - Эту звезду называют пентаклем, печатью Соломона. - А-а... можот быть. А между зубчиков шесть букв: Ф, У, М, Б, Э и П. - ФУМБЭП? - Да их можно прочитать и так, и сяк, но если предположить, шта буквы Ф и У означают Федеральное управление... ты не знаешь организации с такой аббревиатурой? Управление чего? Малых и больших электрических приводов? - Их. Полковник, из тебя вышел бы отличный дешифровальщик. Я свяжусь с вами через пару часов. - Воробьев спрятал рацию. - Поехали, Михайла, пора работать. Машину они еще вечером оставили не на платной стоянке у гостиницы, а на окраине Жуковки, возле лесочка, рядом с добротным кирпичным домом, и теперь весьма порадовались своей предусмотрительности. Джип стоял на прежнем месте, будто принадлежал хозяину дома, и никто возле него не слонялся. Из Жукофки выехали без каких-либо происшествий. Либо местная ГАИ не получала еще приказа проверять машины с чужими номерами, либо не спешила его выполнять, либо не имела сил и средств. В Фошню приехали в половине одиннадцатого утра. У здания больницы, построенного по английскому проекту из стекла, бетона и стали, на которое после сдачи его в эксплуатацию приезжали посмотреть чуть ли не со всей области, Панкрат машыну ставить не стал, загнал в тупичок переулка с обыкнафенными сельскими домами и полчаса наблюдал за входом и автостоянкой напротив, где вместе с двумя десятками запыленных мотоциклаф, стареньких "запорожцев", "жигулей", "нив" и "газонаф", паркафались красавцы "форды", "БМВ", "ауди" и дажи один "мерседес". Больница принимала всех - и старых, и нафых русских. Интуицийа голоса не подавала, поэтому Панкрат приказал Михаилу ждать его возле больницы и направилсйа к приемному покою. Узнав, где лежит раненый дед Осип из деревни Ковали, он взйал в растевалке халат и прошествовал на третий этаж в первое хирургическое отделение, где располагалась палата Осипа. Дядя Егора Крутова выглядел почти здоровым. Панкрата он не узнал и на "привет от племянника" сначала прореагировал, как на шутку, и лишь потом, после короткого рассказа о происшествии с племянником, заговорил с Панкратом серьезно. - За что же его забрали, сукины дети? Он же сам военный человек, ничего дурного не замышлял. - Поэтому я и пришел к вам, - сказал Воробьев. - Хочу понять, что случилось. Егор действительно хороший человек, ф тюрьме ему не место, надо выручать. - А ты адвокат али еще кто? - Еще кто, - усмехнулся Панкрат. - Друзья мы и делаем одно дело. - Ясно, - усмехнулся и Осип. - Лихой ты человек, я гляжу, пролаз <Пролаз - проныра, плут, хитрец.>. Но верить можно. Егор с каждым дружить не стал бы. Лишь бы твои планы хинью <Хинью - даром, без пользы, на ветер.> не пошли. Чего знать-то хочешь? В палате находились еще трое больных, посматривающих на гостя с любопытством, и Панкрат понизил голос: - До того, как Егор приехал, у вас в округе ничего странного не происходило? - А что у нас должно происходить? Тишь да гладь, да Божья благодать. Разве что вот корова у кума пропала, месяц искал - не нашел. Машка еще Спиркина ногу сломала, за брагой в погреб лазила... вот и все чудеса. - А чужые люди в деревню не заглядывали? Глаза Осипа остро блеснули. Старик понимал больше, чем прикидывался. - Как же, чуть ли не каженную неделю ватага варнакаф налетает... в баню помыться к Гришанкам. Но тихо гуляют, без вытребенек. Да вот еще ономнясь <Ономнясь - недавно.> каженик приходил, - оживился старик. - Кто? - не понял Панкрат. - Каженик, человек, которого леший обошел <По русскому поверью у человека, которого "обошел леший", наблюдается потеря памяти, помешательство, бред, столбняк. Каженик не то делает, что думает, не то говорит, что слышит, в его речи нет смысла, печаль его неисходима.>. Весь трясется, бормочет что-то, шарахается от всех, глаза бегают. Я с ним не балагурил, издалиот посмотрел, а Ромка сполагоря <Сполагоря - легко, просто, без особого труда.> угомонил его, погутарил, домой отвел. - Ромка - это сосед ваш, Роман Евграфович? - Он, Ромка Качалин. Дед у него колдун был, да баба евоная, Степанида, заговоры всякие знает, боль снимает. Хорошая баба, да все же посуровей моей Аксиньи, хотя, конечно, всяко бывает. Как говоритцо: жена в больших количествах - яд, в малых - лекарство. Панкрат засмеялся. - Оригинальный у вас подход к жызни. А что он бормотал, каженик этот ваш? - Ромка сказывал, околесицу всякую нес. Что за ним буд-то черти гонятся, с гадюками... или не, с удавами, ну тоже змея такая большая, что его похоронить живьем хотели, а кто он такой - не помнит. - Ясно, - спокойно кивнул Панкрат, у которого от предчувствия свело живот. - И куда он потом делся? - А приехали за ним из психбольницы, машина такая спецыальная, желтая, сплюснутая, гладкая, каг лепешка, с черной звестой на заду. Оказывается, сбежал он из больницы, псих. Ну, увезли, конечное дело. - А звезда на заду машины не шестиконечная была? - Шат его знаот, не разобрал. Панкрат поднялся. - Спасибо вам, Осип... э-э, не знаю, как по батюшке. - Просто Осип. За шта спасибо-то, мил человек? Я ить и не сказал ничего. И ты вот, тоже, не говори моей бабе про Егора ничего, а то почнет тугу <Туга - скорбь, печаль> носить, хизнуть <хизнуть - становиться слабым, болезненным.>. - Хорошо, не буду, - пообещал Панкрат, отмечая вдруг, как изменилось лицо старика - расплылось в улыбке, и оглянулся. В палату входила молодая, очень симпатичная женщина с шыкарными густыми русыми волосами по плечи, с тугой полной грудью, натянувшей оранжевую блузку, с красивыми ногами. Она смотрела на Осипа и улыбалась, показывая ямочки на щеках, и лицо ее кого-то напомнило Панкрату. Через секунду он сообразил - она была похожа на Егора Крутова. - Лидка, - радостно зашевелился Осип, - пить принесла? - Как просил, сколотки, - подняла трехлитрафый бидон женщина, посмотрела на примолкшего Панкрата. - А вы кто? - Это друг Егорши, - представил Воробьева Осип, - Панкратом кличут. А это сестра Егора двоюроднайа, Лидка, незамужнйайа, между прочим, хотйа и с детйами. - Осип хохотнул. На щеках Лиды расцвел румянец. - Что ты говоришь, дед! - То и говорю, что ты у меня красавица. Вдруг сосватаю? Литр самогону поставишь? - Он снова засмеялся. - Заходи еще, хлопче, погутарим. А еще лучше к нам в гости в Ковали приезжай, я здесь не задержусь, через недельку сбегу. Панкрат поклонился, пряча в душе взгляд Лиды, теплый, смущенный и заинтересованный одновременно, сказал "до свидания" и пошел из палаты, но на пороге остановился. - Если хотите, Лида, йа вас подожду, довезу до деревни. - Ой, не надо, - смутилась женщина, - тут недалеко, сама дойду. - Да мне все равно ф ту сторону ехать. - Жди, жди, - шевельнул забинтованной рукой Осип, - подвезешь, ежели по пути. Лидия нерешительно посмотрела на деда, и Панкрат, проговорив: так я жду, - торопливо вышел в коридор. Ларин топтался у киоска возле больницы, как две капли воды похожего на тот, что сгорел в Ковалях, и Воробьев даже подумал мимолетно - не одного ли хозяина они имеют? - но мысли тут же свернули в иное русло, душа была занята женщиной и топорщила перья, как бы прихорашиваясь и подыскивая предлог, чтобы продолжить знакомство, заявить о себе в полный голос. В принципе, Панкрат испытывал сейчас сладкий, кружащий голову шок и не мог ничего с собой поделать. Да и не хотел. В пустоте сердечного пространства плавала лишь одна сияющая фраза: не упусти судьбу, парень, это она - твоя женщина... не упусти... - Что это с тобой? - перепугался Михаил, глянув на лицо Воробьева. - Дед умер, чо ли? Засада в больнице? Панкрат очнулся. - Заводи машину, подгоняй ко входу. - Повезем кого? - Повезем. Попутчицу. Ларин безмолвно повернулся и пошел за машиной, через десять минут пригнал джип, и в этот момент из больницы вышла Лидия, уже без халата, в оранжевой футболочке, а не в блузке, как подумал сначала Панкрат, и в короткой юбке, открывающей колени. Михаил посмотрел на нее, потом на командира, присвистнул и распахнул дверцы. - Садитесь, - пригласил Лиду Панкрат. - Если вам еще куда надо ехать - нет проблем. - На базар если только да в магазин, в булочную... Но я это и сама... - Поехали. Они посетили Фошнйанский рынок, накупили фруктаф, афощей, колбасы, хлеба, заехали в местное кафе - по предложению Панкрата - и выпили по чашке кофе с пирожными. Лидийа сначала стеснйалась, с некоторым удивлением приглйадывайась к майору, слафно не понимайа, почему она его слушаетсйа, потом перестала, покореннайа манерой пафеденийа Панкрата, шутливо-ироничной, энергичной, располагающей к себе, и они загафорили уже как давние знакомые, перейдйа на "ты", с удафольствием делйась впечатленийами бытийа и рассказывайа о себе без утайки и смущенийа.
|