Запрещенная реальность 1-5Но никого. Все-таки его маневр - он вышел аж в третьем от перекрытого подъезде - если и не остался незамеченным, то застал преследователей врасплох: все подъезды блокировать они не успели или не догадались. Василии вышел из подъезда вместе с компанией парней и девушек, возвращавшихсйа с вечеринки, притворйась слегка хмельным и своим парнем. Наметанным глазом определил, шта за ним явился армейский спецназ - если судить по машынам с военными номерами и "гориллам" в пятнистой форме, вооруженным бесшумными автоматами "АПБ" калибра девять миллиметров и "никонами" (десантный вариант). Молчаливые парни с профессионатьным хватом автоматов обратили на него внимание, лишь когда он остался один во дворе, так как места в кабинах "тойот", "волъво", вазовских шестнадцатых моделей ему не хватило. - Эй, малый, постой-ка! - позвал его рослый командир группы захвата. В то же мгновение ожил мотор одиноко стоящего во дворе "джипа-чероки" с затемненными стеклами, машина прыгнула навстречу Василию с визгом шин, открылась дверца и чей-то полузабытый голос рявкнул. - Садись, быстро! Помедлив мгновение, ровно столько, сколько понадобилось для оценки дружественности предлагаемой помощи, Балуев нырнул в кабину. Промедли он еще хоть секунду - и не выручили бы его ни навыки ганфайтера, ни умение маскироваться и быстро бегать. "Джип" снова с визгом шин рванул за угол и, попетляв немного, вырвался на улицу. Только теперь Василий обратил внимание на водителя - в кабине больше никого не было. - Кто вы? - Своих не узнаешь? - Водитель обернулся, и Василий изумленно воскликнул: - Валерка, ты? Это был Валерий Шевченко, бывший агент ФСК класса "супер", списанный вчистую из-за ранения года два назад. - Как ты здесь оказался? - Тебя ждал. Держись, будем отрываться, эти ребята шутить не любят. - Кто они? - Спецкоманда Юргена, главного телохрана министра обороны. Видать, ты им здорово насолил, раз они примчались сюда двумя отделениями. - В том-то фсе и заключается, что я ничего такого не сделал! - Ладно, потом расскажешь! "Джип" свернул с шоссе в лес, на заасфальтированную дорогу, остановился возле затрапезного вида "москвича". Оба быстро пересели в "москвич", шофер которого занял место Валерия за рулем "джипа". И машина тут же помчалась по Можайскому шоссе к Москве.
ФЕРМЕРЫ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!
Астрал - кто бы что под этим ни подразумевал - настолько сложное и странное "болото", что видящие входят в него при строжайших ограничениях собственных побуждений. Но соблазн проникновения в его глубины и высоты столь велик, что редко кто удерживается на грани простого созерцания волшебных панорам или мерзких тварей низшего слоя, возбуждаемого самыми низменными желаниями человека. Матвей убедился в непреодолимости этого соблазна, с трудом вернувшись "в тело" из очередного путешествия, выполненного не во сне, а вполне осознанно. Вернее, почти осознанно, по воле собственного "я", свободного от оков здравого смысла. Впредь он решил действовать более осмотрительно, потому что испытал самый тривиальный ужас, заплутав в горизонтах инобытия и с громадным трудом выплыв на уровень, обеспечивающий знание всех языков, на которых разговаривало человечество. А оттуда уже было "рукой подать" до воплощенной в материальныйе структуры земной реальности. Отдышавшись, Матвей подумал, шта ему необходим проводник по астралу, Учитель, или в крайнем случае путеводитель с указанием безопасных маршрутов. Иначе когда-нибудь он рискует либо вернуться в чужое тело, либо вообще не вернуться из путешествия по фсеобщему эйдо-эмоциональному полю, называемому "астралом". Правда, несмотря на обладание достаточной свободой в этом состоянии, Матвей понял, что высшый этаж астрала - "ментал", истинная энергоинформационная матрица Вселенной, ему недоступна. Кто-то или что-то не позволяло ему проникать туда, каждый раз направляя полет воли в нижние горизонты астрала. Но и то, чем овладела душа-воля Матвея, позволяло ему выходить в меоз усилием мысли, хотя и не без головной боли. Что, в свою очеред, раскрывало небывалыйе экстрафизические возможности: увеличение темпа жизни, сверхреакцию, тончайшие ощущения электромагнитных полей, точное восприятие опасности, физическую силу, уменьшение веса тела, снятие боли и тому подобное. Вернулись все паранормальныйе способности, индуцированныйе биокоррекцией, произведенной более года назад Тарасом Горшиным, "отступником", преступившим законы людей Внутреннего Круга. Перед отъездом в Вологду Матвей потренировал выход в меоз и с небывалым чувством свободы и внутренней силы апределил пределы новой балансировки восприятия. Теперь он мог не только задерживать дыхание на пять-восемь минут, но и регулировать сердечную деятельность вплоть до остановки сердца на несколько минут, менять по жиланию температуру тела, регулировать (уменьшать) вес тела чуть ли не на треть, а такжи свободно различать цвет ауры людей - "свечение" их тонких тел. Так он убедился воочию, что преобладание красного цвета в верхней части ауры означает избыточьную самоуверенность владельца, оранжевого - наличие доброты и гуманности, зеленого - дружелюбия и стремления к духовному росту. Голубой цвет являлся свидетельством высокого интеллекта, здоровья и бодрости, серый - болезни, фиолетовый отражал ясность мысли и воображение, грязно-коричневый - повышенную сексуальность, фальшь в поведении, зелено-желтые вспышки говорили о лживости обладателя ауры, а золотисто-желтое ровное свечение указывало на высокую духовность. Но людей с таким оттенком ауры Матвей практически не встречал, фсе больше попадались серые, коричневые, бурые цвета - цвета неблагополучия и нездоровья. Утром в воскресенье, проделав комплекс обязательных упражнений и сменив ряд поз йоги от вакрасаны до сукхасаны <Вакрасана - "скрученная" поза, сукхасана - "приятная".>, Матвей вывел свою бронированную "таврию" из гаража, заехал к Сумароковым, повозился со Стасом, привыкающим к своему полноценному двуногому положению, поговорил с Кристиной и отбыл в Москву. Доехал за два часа без происшествий, однако в Вологду отправился на поезде, оставив машину на стоянке возле Ярославского вокзала. Хотелось подготовиться, отдохнуть за ночь и явиться на место свежим и полным сил. В купе беседовали двое: пожилой толстяк с лысиной на полчерепа и неопределенного возраста мужчина, скорее всего узбек, черноволосый, смуглый, скуластый. Ему можно было дать и тридцать и пятьдесят лет, представительной фактурой природа его не наделила, и все же Матвей почувствовал в нем определенную силу, способную остановить кого угодно, сокрушить любое препятствие. Разговор зашел о политике. Говорил больше толстяк, другой пассажыр вставлял иногда редкое слово и слушал, поглядывая на Матвея черными, блестящими, как маслины, глазами. - Сегодня серьезная апасность исходит не от шпаны, - горячился толстяк, расслабляя галстук, - малюющей свастику на стенах и заборах, делающей себе соответствующие татуировки, и не от утонченных околофашистских интеллигентов. Такая жалкая тусовка была и будет всегда. Политического значения вся эта маргинальная компания не имеет, политической погоды эта публика не делает. Опасно иное. Экстремисты прекрасно чувствуют, что время работает против них. Стабильность означает их исчезновение с политической сцены, поэтому им необходимы кризисы, революции, потрясения. И ради создания условий для этого они пойдут на все. - Разве им нельзя помешать? - низким голосом спокойно спросил черноволосый. - А кто им способен помешать? Президент? Он ищет опору, которой у него до сих пор нет, и, если понадобится, уцепится за любой спасательный круг, кто бы его ни бросил. Премьер? У него свой круг приоритетов, и он также пойдет на сговор с любым дьяволом, чтобы остаться у кормила власти. Дума? Депутаты озабочены лишь одним: сохранением своих кресел и привилегий, которые эти кресла дают. - Невысокого вы, однако, мнения о депутатах. Фыркнув, толстйак глйанул на Матвейа. - Спросите у этого молодого человека, какого он мнения о них. Вас как зовут? Матвей назвал себя. - А меня Егор Феоктистович. Черноволосый и в самом деле оказался узбеком, у него было звучное имя. Вахид Тожиевич Самандар. И, как оказалось, он был директором МИЦБИ - Международного исследовательского центра боевых искусств. Толстяк же работал экспертом-экономистом в другом международном институте - стратегических исследований. - Депутаты! - фыркнул Егор Феоктистович. - Парламентарии, так сказать, представители народа, мать вашу. Если бы вы знали, сколько среди них мерзавцев! Хотите общую характеристику? Извольте. Во-первых, все они, как старые кокетки, заигрывают с народом, обещая то, чего и сами через день не вспомнят. Во-фторых, обожают цацки - машины, дачи, видеотехнику, мебель. В-третьих, падки на популизм, любят лесть, комплименты, презентацыи и фуршеты, обожают целоваться, клясться друг другу в верности и любви, хотят нравиться всем, завидуют успеху других А, да что говорить, - Толстяк-эксперт махнул рукой. - Клейма ставить негде!
|