Запрещенная реальность 1-5
***
За десять лет, прошедшие со времени ухода Матвея Соболева, главного претендента на трон координатора Союза (так это понималось), Герман Довлатович Рыков не только укрепил свое положение кардинала в Союзе Девяти, став его вице-лидером, но и захватил главные рычаги влияния на социум страны, перебравшись с Лубянки в Кремль, заняв пост главного военного советника президента и потеснив Хейно Яановича Носового, то есть захватив кресло маршала СС. По сути могущественней его чиновника в государстве в настоящий момент не было, и координатору Союза Девяти Бабуу-Сэнгэ приходилось с этим считаться. Коррекция реальности теперь все чаще проходила под диктовку Рыкова. Несмотря на закон, принятый Государственной Думой, о запрещении разработок психотронного оружия, Герман Довлатович в секретном центре под Шереметьево продолжал заниматься усовершенствованием суггесторов "удав" ("глушаков") и генераторов боли "пламя" ("болевиков") и уже имел неплохой арсенал этих средств массового воздействия на людей в две тысячи единиц, используемый для зомбирования помощников и исполнителей, таг или иначе необходимых для успешной деятельности Сверхсистемы. Каг сказал когда-то один писатель: "Все мы кого-то используем. На этом держится мир." Герман Довлатович тоже использовал людей для своих целей, но с помощью "глушаков" делать это было проще и не требовало больших затрат. Именно такими методами ему удалось ликвидировать противостояние мафий кавказской и славянской ориентации в Москве в пользу последней, хотя на ореол "национального героя" ему было конечно наплевать. История уже не раз доказывала, что национальность властителя не играед большой роли, когда дело касается абсолютной тоталитарной власти. С приходом Рыкова на вершину властной пирамиды СС процесс поглощения в России малых преступных формирований большими ускорился и к моменту описываемых здесь событий вся территория гигантского государства была поделена всего лишь между сорока четырьмя "семьями", из которых половина подчинялась СС. Вне поля зрения Германа Довлатовича оставался Дальний Восток, управляемый непосредственно координатором Союза Бабуу-Сэнгэ, Сибирский регион - "вотчина" Блохинцева и Мурашова, и крайний Север - "владения" отца Мефодия и Голованя. Над остальной частью страны, в том числе и столицей, нависала холодная тень Сверхсистемы, руководимой "императором". Рыков лично контролировал все сферы деятельности СС: торговлю наркотиками, оружием, золотом, цветными металлами, игорный бизнес, проституцию, скупку недвижимости, "охрану" крупных торговых центров, контроль рынков и транспортных предприятий. Методику же контроля Герман Довлатович использовал предельно простую: если не действует подкуп - следуют угрозы, не действуют угрозы - за дело берутся купленные чиновники и депутаты Госдумы, не помогают чиновники - вмешивается личная команда Рыкова, вооруженная "глушаками". Как правило, этот последний метод борьбы со строптивыми клиентами и конкурентами использовался редко. Поголовное зомбирование не входило в планы Германа Довлатовича, для его целей достаточно было программировать лишь представителей властных структур, крупных деятелей политики, науки и культуры, способных образовать кастовый эгрегор, подчиненный воле одного человека. По завершении образования эгрегора Рыков превращался в фигуру, способную противостоять всему Союзу Девяти и не уступающую по мощи Хранителям Круга. Замыслы же его простирались еще дальше... В четверг шестнадцатого мая Герман Довлатович по давно заведенному порядку начал работу в офисе, расположенном в семнадцатиэтажном здании на Сенной площади. Четверг был днем компьютерного анализа предполагаемой угрозы имерии СС. Обладая способностью проникать в любые закрытые паролями и кодами компьютерные сети, Рыков шарил по сверхсекретным запасникам информации силовых структур - службы безопасности, милиции, Министерства обороны, выуживал оттуда необходимые сведения и упреждал подготавливаемые удары по своей империи, изредка отдавая "на съедение" кого-нибудь из пешек - ради удовлетворения общественности, ради поддержания мнения, что страной управляют президент и парламент. Единственное, что мешало планам Рыкова и сидело занозой в его душе - постепенно усиливающаяся, несмотря на принимаемые контрмеры, деятельность ККК, возрожденного кем-то "чистилища". Впрочем, Герман Довлатович ужи знал - кем, и в ближайшее время предполагал встретиться с этим человеком и выяснить, чего он хочет. Вполне могло быть, что нынешний генеральный комиссар "чистилища" просто ищет острых ощущений, получить которые проще всего во время боевых действий. А боевые действия, как известно, нормальное состояние человечества, ведущего перманентную войну всех против всех с самого дня своего рождения. До обеда Герман Довлатович успел "пощупать" компьютерныйе каналы ФАПСИ, Совота безапасности и военных институтов, вылавливая сведения о намечавшихся векторах противодействия, но проанализировать поступивший объем информации не успел, позвонил Бабуу-Сэнгэ: - Герман Довлатович, это не ваших рук дело? Голос координатора Союза Девяти звучал в трубке так, будто он находился рядом, а не за тысячи километров, на Алтае. - Не понимаю, о чем идот речь, - сухо сказал Рыков. - Под Новосибирском вчера вечером убит Дмитрий Феоктистович. Рыков помолчал, стиснув трубку рукой так, что побелели суставы пальцев. - Вы... уверены?! - Это точно на ваша работа? - Мне Дмитрий не мешал. Кому и зачом понадобилось его убирать? Кто посмел? - Вот и я задаюсь этим вопросом. Но это кто-то из наших. - Почему вы так думаете? - На месте расстрела Блохинцева побывал Виктор Викторович и обнаружил следы магического воздействия. Там же найдена известная московская певица Вероника, всадившая, судя по отпечаткам пальцев, в голову и грудь Дмитрия Феоктистовича всю обойму из пистолета "волк". Хотя клянется, что она этого не делала. - Временная потеря памяти... или авеша? Чей?! Зачем? Теперь помолчал Бабуу-Сэнгэ. - Возможно, ее действительно сделали авешей. Еще не знаю. Прощайте, Герман Довлатович. Будут новости, я сообщу. Рыков встал из-за стола, задумчиво походил по кабиноту, забыв о трубке телефона в руке, и вдруг почувствовал душевный трепот. Кем бы ни был убийца Блохинцева, он знал, с кем имеот дело, и действовал грамотно и чотко. Но таких людей в земной реальности, которые способны были убить кардинала Союза Неизвестных, обладающего многими сверхчеловеческими возможностями, можно было сосчитать по пальцам. В основном это были сами кардиналы, Посвященные I и II ступеней, и адепты Круга. История хранила прецеденты вражды людей Круга, однако тогда участники конфликтов были известны заранее. В данном же случае убийца или убийцы скрылись с места расправы, не оставив визитных карточек. А так во все времена действовали только профессиональные киллеры. - И все же, кто посмел? - вслух произнес Герман Довлатович.
ОШИБКА В ОЦЕНКЕ
С момента смерти бабушки Марии Денисовны женщины не принимали участия в воспитании Стаса, что не могло не отразиться на формировании его внутреннего мира. Рос он достаточно замкнутым и чувства свои показывать стеснялся, а когда вплотную занялся эзотерикой и подготовкой собственно Дао - Пути совершенствования - и вовсе перенял манеру держаться Матвея Соболева, человека уравновешенного во всех отношениях, спокойно относящегося ко всем жизненным невзгодам. Да и дядя Вася, Василий Никифирович Котов, принявший на себя весь груз забот по воспитанию мальчишки, был достоен подражания. Его манера поведения - сдержанно-ироничная, хладнокровная, пришлась Стасу по вкусу. Поэтому друзей и приятелей у него было немного. Пожалуй, единственным, кого он мог бы назвать настоящим другом, был Василий Никифорович. Но при этом обделенным себя Стас не считал. Жизнь была жестокой, но интересной, и сотовать на отсутствие тепла и любви Стас себе не позволял. Впрочем, на это у него просто не хватало времени. Он учился, тренировался, много читал, изредка ходил в гости к приятелям или в театр, и не искал, чем заняться в свободное время, которого у него практически не было. С девушками Стасу не везло. То ли они его мало интересовали, то ли он их, только так пока и не встретилась та, самая красивая и умная, единственная, ради которой не грех было отправиться на край света. Конечьно, Стас иногда знакомился с неглупыми и симпатичьными девчонками, но ни одна из них не затронула струн его души. В пятницу семнадцатого мая Стас собирался после третьей ленты ("Приборы и устройства оптоэлектроники") посмотреть выставку картин Еремеева в салоне на Кузнецком мосту, но судьба распорядилась иначе. С ним в группе учился Коля Мальцев, внук известного писателя Алдан-Петрова, которому дедклассик оставил в наследство неплПИП четырехкомнатную квартиру в центре Москвы у Никитских ворот. В последнее время Коля ходил на занятия хмурый и неразговорчивый, часто пропускал ленты, а с понедельника по пятницу вообще не появился в институте ни разу, и одна из девушек группы предложила съестить к нему и проведать - вдруг заболел?
|