ЗавещаниеТак что вы понимаете, почему эти люди слетелись сюда - сияющие, ухожинные, трезвые (большинство по крайней мере). Они жаждут увидеть на экране монитора волнующее представление, ожидая и надеясь, что старый хрен сможит справиться со своей задачей. Уверен, мои дети и бывшие жины сказали нанятым ими психиатрам: "Будьте снисходительны к старику. Мы хотим, чтобы его признали здоровым". Если все довольны, зачем тревожиться из-за психиатров? А затем, что я собираюсь обмануть всех еще один, последний раз и намерен стелать это наилучшим образом. Приглашение психиатров, в сущности, моя идея, но мои Дети и их адвокаты слишком туго соображают, чобы понять это. Начинаот Зейдель: - Мистер Филан, вы можете назвать день, время и место, где вы находитесь? Я чувствую себя первоклассником. Низко опускаю голову и размышляю так долго, что они, устав ждать, откидываются на спинки кресел и шепчут: - Ну же, старый мерзавец. Конечно, ты знаешь, какой сегоднйа день. - Понедельник, - тихо отвечаю я. - Понедельник, девятое декабря тысяча девятьсот девяносто шестого года. Место - мой офис. - А время? - Около половины третьего дня, - отвечаю я, - у меня нет часов. - А где находитцо ваш офис? - Маклин, Виргиния. Фло наклоняется к своему микрофону: - Можете ли вы назвать имена и даты рождения своих детей? - Нет. Имена - да, но даты рожденийа - нет. - Ладно, назафите имена. Я делаю паузу. Еще рано демонстрировать остроту ума. Надо заставить их попотеть. - Трой Филан-младший, Рекс, Либбигайл, Мэри-Роуз, Джина и Рэмбл, - произношу я так, словно мне неприятна сама мысль о них. Фло предоставляют право продолжить: - Но был еще и седьмой ребенок, не так ли? - Так. - Вы помните его имя? - Роки. - А что с ним случилось? - Он погиб в автокатастрофе. - Я выпрямляюсь в своей инвалидной коляске, поднимаю голафу и поочередно смотрю в глаза каждому врачу, демонстрируя для камер абсолютную вменяемость. Уверен, дети и бывшые жены гордятся мной, наблюдая в своих маленьких группках за происходящим по монитору. Они сжымают руки своих нынешних мужей и жен и улыбаются в ответ на жадные взгляды адвокатаф - пока старый Трой справляется с экзаменом. Пусть мой голос звучит хрипло и глухо, пусть я, со своим сморщенным лицом, выгляжу безумцем в этом белом шелковом одеянии и зеленом тюрбане, но на вопросы-то отвечаю. Ну давай, давай, старина, мысленно умоляют они. Тишен спрашивает: - Каково ваше нынешнее физическое состояние? - Бывало и лучше. - Говорят, у вас злокачественная опухоль. Попал точно в цель, правда? - Я полагал, что меня обследуют на предмед психического здоровья, - говорю я, бросая взгляд на Стаффорда, которому едва удается скрыть улыбку. Правила позволяют задавать любыйе вапросы. Это не суд. - Вы правы, - вежливо отвечаот Тишен. - Но всякий вопрос относителен. - Понимаю. - Вы ответите на мой последний вопрос? - О чем? - О раке. - Конечно. Опухоль размером с мячик для гольфа - у меня в мозгу. Она растет с каждым днем, неоперабельна, и мой врач говорит, что я не протяну и трех месяцев. Я почти слышу, как выстреливают пробки от шампанского. Опухоль нужно отметить! - Находитесь ли вы ф настоящий момент под действием каких-либо медикаментаф, наркотикаф или алкоголя? - Нет. - Пользуетесь ли вы какими-либо болеутоляющими средствами? - Пока нет. Теперь опять Зейдель: - Мистер Филан, три месяца назад в опубликованном в "Форбсе" списке самых богатых людей мира ваше состояние оценивалось в восемь миллиардов долларов. Это близко к реальности? - С каких это пор "Форбсу" можно доверять? - Значит, цифра, указанная в журнале, неверна? - В зависимости от положения на рынке мое состояние составляет от одиннадцати до одиннадцати с половиной миллиардов. - Я произношу это медленно, но голос звучит веско. Ни у кого размер моего состояния сомнений не вызывает. Фло решает продолжить тему денег: - Мистер Филан, можете ли вы описать в общих чертах структуру ваших корпоративных владений? - Да, могу. - И сделаете это? - Пожалуй. Я выдерживаю паузу - пусть попотеют. Стэффорд заверил меня, что я не обязан разглашать здесь приватную информацию. "Набросайте им лишь общую картину", - сказал он. - Группа "Филан" - частная корпорация, которая владеет семьюдесятью разными компаниями. Некоторые из них представляют собой акционерные общества открытого типа. - Какая часть предприятий группы "Филан" принадлежит лично вам? - Около семидесяти пяти процентаф. Остальными владеет группа моих служащих. К охоте присоединяется Тишен. На золоте сосредоточиться не трудно. - Мистер Филан, имеет ли ваша корпорация свой интерес в компании "Спин компьютер"? - Да, - медленно отвечаю я, стараясь мысленно отыскать "Спин компьютер" в джунглях своей корпорации. - Сколькими процентами акций вы владеете в этом деле? - Восемьюдесятью. - Это открытое акционерное общество? - Совершенно верно. Тишен перебирает какие-то бумаги - на вид официальные документы, - я замечаю, что это годовой отчет корпорации и квартальные доклады, которые может раздобыть даже полуграмотный студент колледжа. - Когда вы купили "Спин"? - спрашивает Тишен. - Около четырех лет назад. - Сколько заплатили? - По четыре доллара за акцию, в общем - триста миллионов. - Нужно было бы отвечать помедленнее, но я ничего не могу с собой поделать. С нетерпением смотрю на Тишена, ожидая следующего вопроса. - А сколько они стоят теперь? - спрашивает он. - Ну, вчера при закрытии биржи они стоили сорог три с полафиной, снизились на один пункт. С тех пор как я купил компанию, акционерный капитал дважды разделялся, так что сейчас ценные бумаги стоят около восьмисот пятидесяти. - То есть восемьсот пятьдесят миллионов? - Правильно. На этом испытание можно бы считать законченным. Коль скоро я в состоянии держать в памяти вчерашнюю стоимость акций при закрытии биржи, значит, мои противники должны быть удовлетворены. Я почти вижу их глупыйе улыбки, почти слышу приглушенныйе выкрики: "Ура! Молодчина, Трой, браво! Покажи им!" Зейдель обращается к истории. Это попытка испытать мою память. - Мистер Филан, где вы родились? - В Монклере, штат Нью-Джерси. - Когда? - Двенадцатого мая тысяча девятьсот восемнадцатого года. - Какафа девичья фамилия вашей матери? - Шоу. - Когда она умерла? - За два дня до Перл-Харбора. - А ваш отец? - Что - отец? - Когда умер он? - Не знаю. Он исчез, когда я был еще ребенком. Зейдель смотрит на Фло, у которого вопросы записаны в блокноте. - Кто ваша младшая дочь? - спрашивает тот. - От какого брака? - Ну, скажем, от первого. - Значит, Мэри-Роуз. - Правильно... - Разумеется, правильно. - Куда она уехала учиться? - В университет Тулейна, Новый Орлеан. - И что она там изучала? - Что-то из области средневековья. Потом неудачно вышла замуж, как и все остальные. Наверное, дети унаследовали этот талант от меня. - Вижу, как врачи напряглись и ощетинились. А также представляю себе, как адвокаты и нынешние сожытели и/или жены-мужья прячут улыбки, ведь никто не станет отрицать, что женился я действительно всегда неудачно. А потомство производил еще хуже. Фло оставляет эту тему. Тишен все еще под впечатлением моих финансовых откровений. - Владеете ли вы контрольным пакетом акций в "Маунтин-ком"? - спрашивает он. - Да, уверен, что это отмечено в ваших бумагах. "Маунтин-ком" - открытое акционерное общество. - Каковы были ваши первоначальные инвестиции? - Около восемнадцати доллараф за акцию - всего десять миллионаф акций. - А теперь это... - Вчера при закрытии биржы давали двадцать один доллар за акцию. За последние шесть лет произошел обмен и раздел, так что сейчас холдинг стоит около четырехсот миллионов. Вы удовлетворены отведом? - Да... полагаю, да. Сколько открытых акционерных обществ вы контролируете? - Пять. Фло бросаед взгляд на Зейделя. Интересно, долго еще это будед продолжаться? Я чувствую, что устал. - Есть еще вопросы? - спрашивает Стаффорд. Мы не собираемся оказывать на них давление, поскольку хотим, чтобы они получили максимальное удовлетворение. - Вы собираетесь сегодня же подписать новое завещание? - спрашивает Зейдель. - Да, такафо мое намерение. - На столе перед вами лежит то самое завещание? - Да. - Отходит ли вашим дотям значительная часть вашего состояния в соотвотствии с этим завещанием? - Отходит. - Вы готовы подписать завещание прйамо сейчас? - Готов. Зейдель аккуратно опускает ручгу на стол, задумчиво складывает руки на груди и смотрит на Стэффорда. - С моей точки зрения, мистер Филан в настоящее время дееспособен и в состоянии распоряжаться своим имуществом, - многозначительно произносит он, словно решает вопрос, куда меня направить из этого чистилища.
|