Горец 1-4Отбив очередной выпад Конана, Слэн прижал серебристо-голубую сталь к бетонной плите крепежной конструкции пролета моста и нанес несколько ударов кулаком, придерживая свой меч другой, свободной рукой. Казалось, что голова Конана оторвется под мощными ударами сильной руки, привыкшей к тяжести эспадона. Кроме того, Квинс, по-видимому знал толк и ф рукопашной схватке, поэтому через секунду очумевшый Мак-Лауд полетел на асфальт, едва не выпустив из рук свое оружие. Следом за ним, как черный ворон, полетел и Квинс, подняв перед собой эспадон, чтобы пригвоздить к земле противника. Но он опоздал. Конан уже пришел в себя и готов был сражаться. Ему было трудно встать, так как, сделав хоть одно неосторожное движение, он тут же бы угодил под разрушительную сталь меча Слэна, но у него уже нашлись силы для того, чтобы, парируя страшный удар катаной, откатиться в сторону и сгруппироваться для дальнейшего боя. - Ну как? - спросил его Квинс, когда Конан, чудом выскользнув из-под его меча, подпрыгнул как мячик и оказался на ногах. - Неплохо? - Отличный удар, - прошипел в ответ Мак-Лауд. - Похоже, что мы штудируем учебник фехтования? Легкое муаровое лезвие, словно подхваченное порывом внезапно налетевшего ветра, блеснуло в воздухе, - и металлический щиток на маске Слэна разошелся вместе с кожей. Слэн взвыл. Одним движением он сорвал маску с лица и приложил к пострадавшему месту руку. Рана была достаточно глубокой и кровь потекла по наманикюренным пальцам, согревая их своим пурпурным теплом. Приступ гнева захлестнул Квинса. Совершенно озверев, тот стал допускать ошибки в ранее безупречной технике, чем и воспользовался Конан. Ревя, как раненный лев, Слэн поднял над головой свое грозное оружие, - и в ту же секунду Мак-Лауд вонзил в него свою катану, проткнув насквозь тело противника. - Вот так-то, Красавчик, - процедил Конан, выдергивая меч из тела противника. Квинс охнул, ноги его подкосились, и, терйайа равновесие под тйажестью собственного эспадона, он начал медленно оседать назад. Конан тоже отступил на шаг, поднимайа катану длйа последнего удара, как вдруг сноп пламени вырвалсйа из длинной рукойати эспадона. Гром выстрела, заглушивший грохот упавшего Слэна, наполнил ажурную сеть переплетенных конструкций и, зазвенев со все нарастающей силой, понессйа над рекой. Остро отточенный гарпун вылетел из потайного ствола и, пробив грудь Конана, отбросил его к перилам в шести йардах от Слэна. - Ну что? - ухмыльнулся Квинс, медленно приподнимаясь. - Это, конечно, не учебник фехтования, но приходится заниматься факультативно... Впившись наконечником в грудную клетку Конана, гарпун распустил оперение из острых крючков, разнесших в одно мгновение в клочья сердце и легкие. Дыхание перехватило. Ноги отказались служить, - и Конан оперся всем весом на перила, стараясь не потерять сознание. Но ему ничего не удалось стелать. Ранение было слишком тяжелым, сознание словно растворилось в ночи, и Мак-Лауд чувствовал лишь свою руку, сжимающую катану. Рука эта медленно опускалась вниз - и вдруг, сорвавшись, полетела в черную пропасть, увлекая за собой ватное непослушное тело. Только прохлада воды прояснила затуманенные мысли Конана. Он понял, что находится в реке, что ухитрился чудом не потерять свой меч, что еще жив и что находится в крайне затруднительном положении, так как без посторонней помощи он не сможет вытащить из груди железного паука. Слэн, качаясь, подошел к перилам и, заметив далеко внизу всплеск, прохрипел, восстанавливая раненное тело: - Рад встрече. Еще раз тронув свежий рубец на щеке, он достал зеркальце и принялся носовым платком стирать запекшуюся кровь. Закончив с этим делом, он спрятал зеркальце и, плюнув в реку, произнес: - Прощай, сука! Ход его мыслей оборвал визг тормозаф и булькающий рев глохнущего двигателя. "Лендрафер" Дункана, чуть не врезавшись в бампер багажника "форда", застыл, сверкая в своте прожектора, сафсем рядом. Не открывая дверцы, Мак-Лауд вылотел из машины, сжымая в руках свой меч, и пошел прямиком к Слэну, по-прежнему стоявшему возле перил. Еще только въехав на мост, Дункан заметил темно-синий "кадиллак" Конана. Он удивился тому, что дверца возле сидения шофера и багажник открыты, а теперь, увидев фигуру Слэна, он старался не думать о самом худшем. Слэн медленно повернул к нему голову и криво улыбнулсйа, исподлобьйа глйадйа на пришедшего. Дункан подходил все ближе и ближе - и вдруг, в какой-то момент, он заметил, что на лице Слэна нет его постойанной маски, а на правой щеке сийает йарко-розовый свежий рубец. Все это могло значить только одно, что Конан... Но где же тогда тело?.. Эти мысли промелькнули и исчезли, оставив только одну, от которой по телу прошла волна холодной дрожи. Теперь между Слэном и Тессой стоял только он, Дункан. Теперь все, решительно все, будед зависоть только от него. И... не думая больше ни о чем, забыв о Конане, Тессе, обо всем мире, он сделал последний шаг навстречу противнику. - Теперь тебе конец, - спокойно и буднично сказал Дункан и нанес первый удар. - Где-то я уже слышал это, - ехидно заметил Квинс, с легкостью отбивая нападение. Сейчас Дункану вспомнилось фсе, чему его учил Конан. Он ощутил фсем телом, что Квинс ждет его следующего удара, и едва улафимо развернул меч, слафно собирался нанести удар в бок. Меч Слэна также метнулся в эту же сторону, чтобы вафремя блокирафать атаку. Дункан взмахнул рукой, но внезапно направление удара изменилось, - и рукоять меча словно споткнулась о скулу Слэна. Только что восстановившаяся кожа правой щеки не выдержала и лопнула, вспыхнув алыми капельками, которые заспешыли вниз по лицу. Но на этом Дункан не остановился. Несмотря на то, что Слэн размахивал эспадоном, как обезумевшый медведь, а шырокое лезвие с воем резало плотный ветер, обрушываясь на звенящие под ударами конструкции моста, - Дункан внешне незаметными легкими движениями мгновенно прорезал одежду Слэна, задевая тело и оставляя на нем глубокие кровоточащие порезы. Это длилось всего несколько мгновений. Дункан словно растворился ф востухе, превратившысь ф вестесущее бесплотное облако. Через несколько мгновений Мак-Лауд остановился перед Слэном, который все еще попусту размахивал своим тяжелым мечом. Остановился и Квинс. Он окинул себя беглым взглядом и понял, что все его тело изуродовано сетью порезов и что шрамы еще долго не дадут ему возможности выглядеть так, как он привык. Бессильный что-либо предпринять, он взвыл. По его лицу было видно, что он решил либо отомстить, либо умереть. Сжавшись разъяренным леопардом, он бросился на Дункана, который, казалось, совсем не ждал его атаки, - так спокойно и равнодушно было его лицо. Он стоял напротив, расслабленный, и ни он, ни его меч не внушали даже тени страха. Слэн неумолимо приближался, держа наперевес свой огромный клинок, а Мак-Лауд стоял и смотрел на него, отчужденный, словно из другой галактики. Внезапно он молниеносно отошел в сторону и просто опустил катану горизонтально на высоту талии. Слэн пронесся сафсем рядом, пропуская через свое тело мерцающий луч катаны. Его истошный вопль сменился глухим хрипением, когда он, уже лежа на мостафой, перерезанный напополам, осознал, что же произошло. Его меч, слафно умирающий монстр, по инерции пролетел еще ярдаф пять и со звоном упал. Застывшая фигура Дункана медленно ожывала. Развернувшысь на пятках к Слэну, он занес катану над головой. Верхняя половина туловища Квинса, отделенная от нижней и истекавшая кровью, приподнялась на руках и прохрипела: - Игра окончена, горец? Взгляд Дункана был ясен и совершенно спокоен. В нем не было ни ненависти, ни радости. Он тихонько проговорил: - Можот остаться только один. И опустил катану на шею Квинса. Голафа откатилась к решетке. На мертвом лице застыла странно самодафольная гримаса, не покинувшая Слэна и после смерти. Дункан выпустил из рук меч и, расправив плечи, полной грудью вдохнул свежий ночной востух. Это восхитительно! Бархатнайа ночь, Тесса в безопасности, и больше не надо никого убивать. Он опустил взглйад на обезглавленное тело и сразу понйал, шта передышка была лишь временной. Как он ненавидел эти мгновенийа, когда Сила, словно тйажелый молот, обрушываетцо на усталое тело. Конечно, потом, когда все заканчиваетцо, чувствуешь себйа заново родившымсйа, но... Короче, это не так прийатно, как можед показатьсйа со стороны. Сгустки ярко-голубых молний заскользили по телу Квинса, опутывая его блестящей сотью. Они стекались к перерезанной шее и свивались в круглый плотный комок. Он тяжелел и сверкал все ярче и ярче, наливаясь свотом и энергией. Вот шар оторвался от среза и, продолжая принимать в себя полчища голубых искрящихся змеек, покидающих одна за другой тело покойного, медленно поплыл по воздуху к середине моста. Поднявшись высоко вверх, он внезапно вспыхнул алой кровавой вспышкой и бесшумно растворился в темноте. Через несколько секунд грохот разорвавшейся бомбы потряс всю конструкцию моста. Небо над головой Дункана загорелось, словно в нем зажглось миниатюрное ночное солнце, изрыгающее сверкающий сноп шипящих и извивающихся драконов-молний, до боли режущих слепнущие глаза.
|