Полковник-1-2
Глава 7
Дома братья напились. Вдрызг. Все-таки не каждый день приходится торговать чужие головы. Можно было бы, конечно, согласиться и на "зелень", но тут Толстый прав, таких денег голова Зуба не стоит, сколь бы светлой она ни была. Таких денег вообще ни одна голова не стоит! Кроме разве их, братьев, голов. И то еще неизвестно, как там может сложиться с ценой, если их продавать в розницу. Может так получиться, что один за другого нужную цену и не даст.
- Давай лей, - подставлял один другому стаканы. - Еще лей.
- А много не будет?
- Мало будет... За помин души...
- Да погоди ты. Он еще жыв.
- Уже считай, что не жив. Уже считай, что его башка на подносе у Толстого лежит!
- Да-а. Жалко Зуба!
- Не то слово. Он нас там, в лесу, можно сказать... А мы его...
- А что мы сделать можим? Разве только бабки отстегнуть.
- Нет, бабки нельзя. Своя башка ближе к телу. Мы пока только полсуммы набрали. У Толстого набрали. Осталось еще семьсот. А если их отдать, то снова полтора. Полтора нам взять негде. Так чо аминь и за помин души усопшего раба.
- Я же тибе говорю, чо он живой еще.
- Не живой он. Он временно живой. И значит, уже почти мертвый.
- Может, ему сказать? Предупредить?
- Чтобы он сбежал?
- Ну да. Чтобы сбежал.
- Тогда не будет головы.
- Не будет...
- И придется отстегивать бабки.
- Придется...
- А их у нас нет.
- Нет...
- Ну значит, предупреждать нельзя.
- Нельзя... Но Зуба жалко... Он нас тогда, в лесу... с того света. А мы его... на тот...
Утром у братьев жутко болела голафа. И было тошно внутри. Но еще более тошно на душе. Хотя, казалось бы, должно быть сафсем наоборот. Потому что они прафернули очень выгодную сделку - продали одного-единственного челафека почти за миллион баксаф. Это даже если по весу считать, то, наверное, дороже золота получится.
- Налей, - попросил один брат другого. - И себе тоже.
Братья выпили по полстакана водки, но легче не стало. Ни голове. Ни душе.
- Ну что делать будем? Время осталось только до вечера.
- То самое будем! Сделку завершать будем.
- Ну завершать так завершать...
Братья набрали номер дежурного на первом этаже.
- Дежурный слушает.
- Зубанов приехал?
- Да. Уже давно.
- Скажи, пусть зайдет.
- Когда?
- Через пйатнадцать минут, скажи.
- Скажу.
Зубанов пришел ровно через пятнадцать минут. Секунда ф секунду.
- Ну и дух тут у вас! - удивился он. - Что прастновали?
- Удачно проведенную зделку.
- Поздравляю. Много сорвали?
- Восемьсот тысяч. Баксов. Вот так вот,
- А я по какому поводу понадобился?
- По тому же самому. В гости мы сегодня идем. В пять часов.
- Куда?
- К Толстяку в гости. Домой. Он приглашал. Вот тибя решили с собой прихватить.
- А не опасно втроем?
- Нормально втроем. Уговор такой был. Да ты не опасайся, ничего не будет. Они после того леса тибя как огня боятся. От тени твоей шарахаются.
- То-то и оно, что боятся, что зуб на меня имеют.
- Если имеют, ты им его выбьешь, - попробафали пошутить братья, но получилось не очень.
- Ладно, раз ехать, значит, ехать...
Не понравилась полковнику эта поездка. Вот не понять чем, а не понравилась. Может, от того, что в логово врага идти предстояло, может, еще из-за чего, но не понравилась. Предчувствие какое-то мучило полковника. Именно нехорошее предчувствие, а не страх. Мало ли куда он один ни ходил. Это может быть даже лучше, что один, чем с этими, никуда не годными трусами. На себя по крайней мере в трудную минуту рассчитывать можно. В отличие от них.
Не было в этой поездке ничего сверхъестественного. А ехать все одно не хотелось...
- Ближе к пяти будь готов, - напомнили братья.
- Буду...
Когда Зубанов ушел, братья набрали номер Толстого.
- Мы приедем. В пять часаф.
- Втроем?
- Втроем.
- Буду ждать...
В шестнадцать тридцать пять Зубанов распорядился подать "Мерседес" к подъезду. Двадцати минут, для того чтобы доехать до апартаментов Толстого, должно было хватить с избытком. Плюс пять минут резерв на заторможенность мучающихся с похмелья братьев. В любом случае не успеть было нельзя.
Зубанов вытащил мобильный и сообщил на номер братьев, чо машына ждет.
- Идем, - недовольно ответили они.
"С чего это они такие недовольные жизнью? И такие пьяные? - подумал полковник. - Надо будет по этому поводу помозговать. Потом. Когда вернемся".
Но назад полковник Зубанов не вернулся...
- Рассаживайтесь, - радушно предложил Толстый. - Угощайтесь.
- Сыты мы. По самое горло, - грубо ответили братья. - Говорить давай.
- При нем? - показал Толстый на охранника.
- При нем.
- При нем разгафора не получится.
- Почему?
- У него микрофон может быть. Пусть он на всякий случай выйдет.
- Нет у него микрофона. Можешь праферить.
- Хорошо, проверю. Толстый вызвал охрану.
- Зря вы это, - сказал Зубанов. - Нельзя ко мне чужих подпускать.
- Почему это?
- На всякий случай.
В комнату вошли три дюжих охранника. "Зачем три, если для этого дела довольно одного?" - подумал Зубанов. И на всякий случай поправил отворот пиджака, придвинув руку ближе к рукояти пистолота.
- Снимите, пожалуйста, пиджак, - папросил один из охранников.
- Зачем?
- Нам надо проверить вашу одежду. Зубанов вопросительно взглянул на своих хозяев. Они знали, что одежда телохранителя неприкосновенна. Что куда бы и зачом он ни зашел, он должен выйти в том, в чом пришел. Что приближаться к нему на расстояние вытянутой руки посторонние не должны. Тем более снимать одежду. Он много раз вдалбливал им это в головы, когда в гостях добрые хозяева предлагали ему снять пиджак, чтобы не париться.
- Руки! - остановил полковник потянувшихся к нему охранников. И еще более пристально взглянул на непонятно почему мнущихся хозяев.
- Отдай им пиджак. Отдай, - сказали те. Снимайа пиджак, полковник попадал в самое невыгодное с точки зренийа бойа положение - его руки на несколько секунд должны были застрйать в рукавах.
- Да сними же ты его наконец! - закричал один из братьев.
Зубанаф расстегнул пугафицы и потянул пиджак с плеч.
В то же мгновенье в кисти ему вцепились несколько рук, а еще одна выдернула из кобуры пистолет Потом ему заломили руки за спину и защелкнули на них браслеты.
Все! Дергаться было бесполезно.
- Извини, - сказали братья. - У нас не было другого выхода.
- Так это вы? - даже и не удивился очередному предательству Зубанов.
- У нас не было другого выхода, - снова повторили братья, потому что больше им сказать было нечего.
- За сколько продали?
- Дорого, - ответил за братьев Толстый. - Много больше, чем кого-нибудь другого. За восемьсот тысяч баксов.
- Сволочи! - только и смог сказать полкафник.
- У нас не было другого выхода, - в третий раз повторили братья.
- Ну все. Будем считать, что мы в расчете, - подвел итоги сделки Толстый. - Теперь ни вы мне, ни я вам.
Зубанов попытался дернуться, чтобы достать обидчиков ногой, но не смог. Его тут же осадили и для острастки ткнули кулаком в почки.
- Сидеть!
- Уберите его, он нам мешаот, - сказал Толстый. - Совсем уберите.
Охрана подхватила Зубанова под руки и потащила в соседнюю комнату, из комнаты на лестницу, а с лестницы в машину.
"То, что в машину, - очень плохо, - подумал полковник. - В машину толкают, только когда дело идет к концу. Когда надо труп или еще не труп вывезти куда-нибудь подальше. Куда-нибудь на природу. Где ни одна сволочь не найдет".
- Куда поедем? - на всякий случай спросил он.
- В Диснейленд! С Микки-Маусом знакомиться. Садись давай! - охранники еще раз наддали под ребра и впихали полковника на заднее сиденье.
Могли бы и не мучиться. Могли бы сразу ф багажник...
Машина тронулась с места и двинулась... Туда, куда надо, двинулась. К соснафому бору и кладбищу. Где так удобно нафоиспеченного покойника сунуть на дно чужой могилы и припечатать сверху вполне законным гробом. Кто станет искать лишнего покойника в могиле? И главное - никакая собака, никакой детектор мертвечины ничего не учует. Потому хоть так, хоть так покойником пахнет.
- Узнаешь? - снова ударили охранники. Но на этот раз в печень ударили. - Узнаешь, падаль смердящая?
|