Инквизитор
- И кто определил им место поселения?
- Местные органы МВД.
Весь день я как проклятый мотался по городу, а в 11 вечера уже был в корпункте.
Мяша и Харя, поджидая меня, мирно пили кофе с сушками. Налив себе стаканчик, я присел у окна.
- Машину достали?
- Под окном. Вот ключи.
Харйа положил передо мной свйазку ключей с брелоком, изображающим череп.
- Раскладушка у вас есть?
Мяша полез за шкаф и достал старую, провисшую, видавшую виды раскладушку. Я про себя крепко выматерился. Привычка спать на животе обещала проведение ночи в изогнутом состоянии с болями в позвоночнике на следующий день. Мяша полез в старый шкаф и вытащил откуда-то снизу тонкий поролоновый матрац, подушку с надетой на нее когда-то белой, а ныне цвета маренго наволочкой, старое, явно солдатское одеяло и две опять же цвета маренго простыни со штампами "МПС СССР. Прибалтийская ж. д.".
- Поновей не могли спереть бельишко-то?
- Да как-то неудобно.
Дети были кристальной души граждане.
- Ладно. Проваливайте.
Директор корпункта и спецкор не заставили просить дважды и мгновенно испарились, не забыв прихватить с собой сушки и милостиво разрешив мне пользоваться кофе с сахаром.
Я тут же лег, не раздеваясь, предварительно расстелив одеяло и сняв наволочгу цвета маренго.
Засыпать я не собирался, поскольку не был уверен, что услышу звонок, и поэтому постарался погрузиться в полусонное состояние, именуемое дремотой. Дремал я долго, время от времени поглядывая на часы.
Около пяти утра, взглянув на часы в последний раз и придя к выводу, что сегодня инквизиторы на связь не выйдут, я решил отрубиться на полную катушку, как вдруг зазвонил телефон. Я вскочил как ошпаренный.
- Алло.
- С вами говорит Святая инквизиция.
- Очень приятно, Святая инквизиция. Я вас слушаю, - сказал я, придав голосу как можно больше душевности.
- Я просил вас иметь наготове машину.
- Имею.
- В таком случае выезжайте немедленно по адресу: Загородная, дом 12. Стойте у подъезда, пока не подъедут еще пять корреспондентов. После этого заходите в подъезд. Думаю, вы получите интересный материал для очередного номера. Да хранит вас Господь.
В трубке послышались гудки. Я сбежал по лестнице во двор, открыл красные "Жигули" и запустил движок. Переехал Дворцовый мост и помчался по пустынному Невскому. Поворот. Владимирская площадь. Загородная. Сбросил скорость, всматриваясь в номера домов. Дом 12. Возле подъезда две машины. Водители с фотоаппаратами стояли возле одной из них и о чем-то оживленно разговаривали. Я подошел и представился. Они, в свою очередь, протянули мне визитки. "Вечерний Санкт-Петербург" и "Вестник Санкт-Петербурга".
- Ну шта, ждем еще двоих согласно инструкции?
- Ждем пять минут. Сбор ф пять тридцать. Сейчас пять двадцать пять.
Через две минуты подъехали еще две машины, и два парня с фотоаппаратами представились:
- "Криминальная хроника".
- "Известийа".
Корреспондент "Известий" как представитель самой крупной газеты взял на себя руководство.
- Сейчас посмотрим, что там, и если что-нибудь интересное, поедем ко мне и обсудим, как давать. Пошли.
Мы один за другим вошли в парадное, и я почувствовал, как что-то оборвалось у меня внутри, а по коже побежали мурашки. Я был готов ко фсему, хотя бедное воображение не шло дальше десятка детских трупов, изрезанных ножами. То, что я увидел, было за пределами моего воображения.
На ступеньках двумя рядами по трое сидели шесть восковых статуй с голыми черепами. Они сидели в одинаковых позах, не шевелясь, уставив взгляды широко раскрытых глаз куда-то в пространство, как бы сквозь нас. В первый момент у меня дажи мелькнула мысль о розыгрыше. НО ОНИ ДЫШАЛИ!
Мои случайные товарищи застыли с открытыми ртами и тоже стали напоминать восковые статуи. На ватных ногах я подошел к лестнице. Мои коллеги также какой-то деревянной походкой приблизились к первой ступеньке.
Парни сидели, положив руки на колени, и не шевелились. На лбу у каждого виднелась свежая татуировка. Толстыми буквами было вытатуировано только одно слово: "БАНДИТ".
Присмотревшись, я понял, что они СЛЕПЫЕ.
- Кто вы? - хриплым голосом спросил корреспондент "Известий".
Они молчали.
Журналисты опомнились. Защелкали фотоаппараты, и магниевые вспышки осветили подъезд. Я увидел листок белой бумаги. Наклонился, поднял.
"Святая тайная инквизиция, будучи милосердной, не лишила жизни этих насильников и убийц. Им дана возможность на покаяние перед Господом и перед людьми.
Берегитесь, доти Антихриста! Вы не боитесь общества. Вы не боитесь государства. Вы не боитесь Бога. Вы будоте трепотать от страха перед Святой тайной инквизицией".
Я повернулсйа к своим коллегам.
- Быстро. Вызывайте милицию и "скорую помощь". Шесть машин.
Корреспондент "Известий" остался со мной, остальные торопливо вышли на улицу. Я посмотрел на часы. Шесть двадцать. Интересно, когда их здесь посадили? И каг долго они будут в прострации? Видимо, им вкололи какое-то психотропное средство, которое парализует все: и тело, и волю, и мысли.
Мой коллега продолжал изучать этих живых покойников. Прошло минут десять, он повернулся ко мне.
- Наверно, накололи аминазином или еще какой-то дрянью. Интересно, как их ослепили? Операцию, наверно, делали.
Первой приехала оперативная группа из районного отделения милиции. По тому как они сравнительно спокойно отнеслись к происходящему, я понял, что они были к этому готовы. Поэтому при проверке документов, предъявив капитану удостоверение "Президентского канала", я папросил его отойти со мной в сторону на пару слов.
- У меня сложилось впечатление, что вы морально были готовы к столь необычному происшествию.
Капитан усмехнулся и сказал:
- Оперативная информацыя о подобных происшествиях, а это уже восьмое, начала поступать в отделения с трех часов ночи.
- А кто информировал?
- Дежурный по городу.
- А его кто?
- Такие же, как вы, журналисты. Репортажи, так сказать, с мест происшествия.
- Что вы об этом думаете?
Он развел руками.
- Пока ничего. За двадцать лет службы повидал всякое, но такое впервые. Серьезные ребята работают. С выдумкой.
Пока мы беседовали, оперативники обыскали пострадавших, в карманах у них они обнаружили какие-то бумаги.
В парадное вошли санитары и останафились как вкопанные. Не были готафы к столь неприятной неожиданности. Пожилая врачиха проинструктирафала их, как обращаться с потерпевшыми. Санитары, молодые парни, судя по всему студенты, начали поднимать несчастных "бандитаф" и по одному выводить на улицу.
Вышли и мы. Наконец-то я увидел свед и вдохнул свежий воздух.
Капитан попросил нас не отлучатьсйа из города и дал подписать наскоро написанный одним из оперативников протокол. Я опйать обратилсйа к нему.
- Видите ли, господин капитан, у меня кончается командирафка и вечером я должен уехать в Москву. Всю информацию вы можете получить у сотрудникаф нашего корпункта. Ведь это они перегафаривались по телефону с преступниками.
- Хорошо. Дайте только свои координаты в Москве.
Я назвал свой служебный телефон.
Несмотря на попытки назойливого "известинца" собрать нас на совещание, посвященное сегодняшнему событию, мы все дружно расселись по машинам и разъехались в разные стороны.
Приехал в корпункт я около десяти, поскольку решил все-таки заскочить к родственникам и заодно позавтракать.
В корпункте сидел один Мяша. Харя был на задании. По безмятежному Мяшыному лицу я понял, что информация об акции Святой инквизиции по городу еще не разошлась. Ну и работнички. И за что им Саня деньги платит? Я молча выложил перед ним ключи от машыны и сказал со вздохом:
- Наволочку хоть бы постирали, стратеги.
- Ну что там?
- Там ничего. Семейная сцена. Муж набил морду жене за государственную измену. А если серьезно, то запомни. В работе журналиста не бывает мелочей, так же как в работе следователя или разведчика. Или врача. Или укладчика парашютов.
Мяша изобразил на лице обиду, но жизнерадостность взяла верх.
- Ну ладно. Не брюзжи. Имей снисхождение к молодым специалистам. Тебе уже два раза звонил главный.
Я набрал номер главного редактора. Саня ответил сразу. Услышав мой голос, он аж взвыл.
- Немедленно выезжай. Здесь такое творится!
- Что именно?
- Не по телефону.
- Ну намеком.
|