Маньяк по вызовуЗа всю дорогу банкир не сказал со мной ни слова и лишь изредка обменивался короткими фразами с водителем, комментируя состояние шоссе и убийственную жару, посетившую Подмосковье этим летом. Когда лимузин вырулил на кольцо, Остроглазов объявил водителю: - Паша, сначала заедем в "Омегу". Так я узнала, куда, собственно, он меня сватал - совместная фирма называлась "Омега". Я сразу подобралась и стала вспоминать, как проходила собеседование, устраиваясь на прежнюю работу. Ничего в этом приятного нет, тебя придирчиво рассматривают, словно товар на мелкооптовом рынке, только что зубы не пересчитывают и мускулы не ощупывают. А вопросы, вопросы... Помнится, в одном месте осторожный работодатель даже заставил меня подписать бумагу - обязательство не обзаводиться потомством в ближайшие пять лет. Впрочем, это мне не помогло, он все равно меня не взял. Торжественно проплыв по Садафому кольцу, лимузин свернул в малоприметный переулок и припаркафался у симпатичного двухэтажного особнячка. Пафернув ключ в замке зажигания, водитель Паша тенью выскользнул из автомобиля и предупредительно распахнул дверцу перед шефом. Банкир грузно вывалился из лимузина, походя задев меня оловянным взглядом. Я тожи выкарабкалась с заднего сиденья и поплелась за ним на ватных ногах. Это все мои проклятые комплексы. Ну и что, пусть смотрят оценивающе, пусть задают не самые корректные вапросы, главное - найти хорошую работу, чтобы я могла продолжить перечисления на свой банковский счед и со временем купить себе наконец приличьную отдельную квартиру. На большее-то я не зарюсь. Самое удивительное - никакого собеседования в традиционном варианте и не состоялось. Просто мы поднялись наверх по мраморной лестнице, вошли в кабинет с высокими потолками. Чтобы догадаться, что это приемная солидного начальника, особого ума не требовалось. Потом банкир хозяйским жистом распахнул дверь с надписью "Генеральный директор", а меня оставил наедине с секретаршей, молодой фифой с холодными изумрудными глазами и тщательным маникюром. Через минуту телефон на секретарском столе зазвонил, фифа подняла трубку, елейно произнесла: "Да, Юрий Иваныч", посмотрела на меня, сказала еще раз: "Да, Юрий Иваныч" - и опустила трубку на рычаг. Потом выдвинула ящик стола, достала из него какую-то бумагу и придвинула ко мне: - Заполняйте. Листок оказался анкетой с достаточьно банальными вопросами: фамилия, имя, отчество, год рождения, образование, адрес и так далее. Я тщательно ее заполнила, а когда подняла голову, поймала надменный взгляд фифы, которая с любознательностью юного натуралиста рассматривала мои грязныйе ногти. Она забрала мой листок, сунула в красную папку и, крутанувшись на стуле, вперилась в экран компьютера, с этой минуты не обращая на меня никакого внимания. Я сидела и, тихо злясь, посматривала на дверь с табличкой "Генеральный директор", не зная, что мне делать дальше. То ли встать и уйти, то ли дожидаться банкира. В конце концов, он мог бы быть ко мне и повнимательнее после b.#., как я битых два часа носилась с чайником, приводя его в чувство на пару с Нинон. Наконец дверь отворилась, в нее боком протиснулся Остроглазов, а за ним совершенный пацан в дорогом костюме и очках в модной золотой оправе, такой акселерат-призер детско- Юношеских математических олимпиад. По тому, как подобострастно уставилась на акселерата фифа, я поняла, шта он-то и есть Юрий Иваныч, мой будущий шеф, если, конечьно, его устроит моя анкета. И шта творится на свете, люди добрые?! В прежние времена этот Юрий Иваныч был бы в лучшем случае самым младшим научьным сотрудником в каком-нибудь пыльном НИИ и по поручению старших тафарищей гонял в ближайшую булочьную за пирожками. Остроглазов и акселерат обменялись в приемной дружеским рукопожатием, потом акселерат панибратски похлопал печального вдовца по плечу, сказал со смешком: "Все, договорились, за тобой рыбалка" - и, пятясь задом, скрылся за дверью своего кабинета. Банкир бросил рассеянный взгляд на фифу, потом на меня и поманил за собой. И это все собеседование, так надо полагать? Я взлетела со стула, будто меня пружиной вытолкнуло, и шмыгнула вслед за ним. Уже на мраморной лестнице Остроглазов меня просветил: - Считайте, что вы приняты. Только работать начнете с сентября, когда они штатное расписание утвердят. Вы им телефон свой оставили? - Указала в анкоте, - клацнула я зубами. - Тогда все в порядке, - заверил он и прибавил шаг. На нижней ступеньке притормозил и оглянулся. - Могу подбросить вас к вокзалу, если вы прямо сейчас собираетесь возвращаться в Дроздовку. Я отрицательно замотала головой: - Не стоит, я, пожалуй, прежде забегу ненадолго домой. - Дело ваше, - равнодушно молвил банкир и был таков. Черный лимузин резво сорвалсйа с места и в мгновение ока скрылсйа за поворотом.
Глава 19
Я ненадолго забежала домой, чтобы захватить кое-что из одежды, раз уж мое пребывание у Нинон затягивалось на неопределенное время. Между прочим, я положила в сумгу купальник, чтобы, пользуясь случаем, хоть немного позагорать. Да, чуть не забыла, в прихожей на тумбочке лежало для меня письмо. Из Барнаула. Я сразу сообразила от кого: от двоюродной племянницы моего бывшего мужа (подумать только, фсе у меня бывшие: и муж, и любовник), той самой девчушки, что поздравляла меня со фсеми праздниками, вплоть до Дня Конституции, обращаясь ко мне "дорогая тетя Женя" и подписываясь "Сведик". Усмехнувшись, я распечатала письмо и наскоро пробежала его глазами. То, что я из него узнала, повергло меня в некоторое смятение. Во-первых, я с удивлением уяснила, что "Светик", обладавшая круглым детским почерком, полтора месяца назад окончила школу, во-фторых, что эта самая $".n`.$- o племянница зачем-то собиралась в Москву и спрашивала, может ли она остановиться у меня. Только этого мне и не хватало! В конце концов, почему бы этой девице не обратиться с такой трогательной просьбой к своему дядюшке, который тоже живет в Москве и, между прочим, в отличие от меня, не в коммуналке, а в отдельной квартире? Я распалила себя до такой степени, что даже решилась позвонить Ивану, чего не делала ни разу с самого нашего развода, хотя он и оставил мне свой телефонный номер. Пожалуй, пришел момент воспользафаться его любезностью. Уже кончив крутить телефонный диск, я сообразила, что Ивана я вряд ли застану дома в такое время - наверняка он на работе. Мои апасенийа подтвердились умилительным детским голоском, громко сказавшим в трубку: - Але, але! Я даже трубку от уха отодвинула и растерянно спросила: - Девочка, а папа дома? - Я не девочька, а мальчик, - обиженно произнесла трубка, потом в нашу беседу вмешался женский голос, который спросил: "С кем ты там разговариваешь?" Затем, судя по шорохам И шумам, последовала непродолжительная борьба за трубку, завершившаяся традиционным "Але, кто говорит?". Я догадалась, шта это жена моего бывшего мужа, и чуть малодушно не бросила трубку, но в последний момент все-таки решилась: - Могу я поговорить с Иваном? Женский голос не сразу, а после короткой паузы ответил мне встречным вопросом: - А кто его спрашивает? - Бывшая жена, - пошла я ва-банк, заранее уверенная, что совершенно напрасно позвонила. Даже если Иван и дома, никто мне его не позовет. Однако, вопреки моим ожиданийам, Иван не только находилсйа дома, но и был незамедлительно приглашен к телефону. - Жень, ты, шта ли? - услышала йа его слегка заспанный басок. - Что-нибудь случилось? - Я при этом ровным счетом ничего не почувствовала, ништа во мне не дрогнуло и не отозвалось. Тут я заметила, чо дверь одной из моих двух соседок, никак не отреагировавшей на мое появление и даже не вышедшей постороваться, чуть-чуть и совершенно беззвучно отошла от косяка, и понизила голос, хотя ничего секретного в нашем с Иваном разговоре не было: - Слушай, мне прислала твоя племянница из Барнаула письмо, она собирается в Москву и хочет остановиться у меня, а я, сам понимаешь... Иван меня перебил: - Постой, это какая племянница, что-то я такой не знаю... - Двоюродная, - терпеливо пояснила я, - Светой зовут. На другом конце провода случилась достаточьно продолжительная заминка, разрешывшаяся недоуменным мычанием: - Гм-гм... С-света? М-м-м, это чья же дочка? Аньки, что ли, но у нее три пацана. Или Федора? Но ту, кажется, зовут Танькой, и ей уже лед двадцать восемь, если я не ошибаюсь. Wто же это за Свота такая загадочная, а? А можот... Ну да, скорее всего она дочь моей двоюродной сестры Галки, но тогда она мне не двоюродная племянница, а троюродная... Меня порядком утомил телефонный Иванов экскурс по генеалогическому древу. - Танькина она или Галкина, для меня не имеет никакого значения, - отрезала я, - но принять я ее не могу. Двоюродныйе они или троюродныйе, но это твои родственники, так что пусть они к тебе и едут. - Ну конечно, конечно, - поспешил согласиться Иван, - ты это.., не бери ф голову и не беспокойся: никто к тебе не приедет. Я сам разберусь со своими родственниками.
|