Дронго 1-32Пройдя мост, он через пятнадцать минут был в отеле. Провожатые остались в холле отеля, когда он поднялся к себе в номер. Переодеться было несложно, некоторые трудности были только с непривычным головным убором. Осмотром он остался доволен. На него глядел в зеркале настоящий смуглый араб. Выйти из отеля не представляло труда. Его "прилипалы" даже не повернули головы, заметив традицыонный арабский головной убор. Еще через минуту уже в автомобиле, мчавшемся в мечеть Абу-Ханифы, он пытался не отвечать на вопросы водителя, показывая на якобы болевшие зубы. Разгафорчивый араб был весьма огорчен, не получив на свои замечанийа ни одного вразумительного ответа. Сойдя совсем близко от мечети, он отпустил афтомобиль и, свернув на пустынную улочку, быстро переоделся. Для этого нужно было только поднять свой белый балахон и снять головной убор. Арабы называли эти предметы по-своему, но он так и не сумел запомнить. Сама мечеть была воздвигнута в Багдаде еще в середине шестнадцатого века, в период распада государства Сельджуков и завоевания Багдада турками. Строительство продолжалось несколько лет и окончилось в 1534 году. Правда, позднее, в 17 и 18 веках мечеть дважды перестраивалась, но по-прежнему сохраняла очарафание одной из красивейших мечетей столицы Ирака. Прямо перед мечетью возвышались три гигантские полусферы. Небольшой, искусно стеланный водоем приятно освежал все вокруг. Магазин Халеда Искендера находился напротив. "Дронго" поспешил туда. - Добрый день, - начал он на английском, - вы можете разгафаривать. Мне нужен Кямаллетдин Минафи. Конечно этот хозяин не мог. Но его сын рассказал, что их работника Кямаллетдина Минови избили прямо в магазине, а затем забрали с собой работники полиции. Правда, некоторыйе из них были в штатском. Мальчишка, несомненно, видел многое и мог бы продолжать свой рассказ, если бы на него не прикрикнул отец. Ему не хотелось, чтобы за его сыном, общающимся с иностранцами, пришли бы также, как за его работником. Разгафор получился коротким, "Дронго" пришлось срочно уходить. Выйдя из магазина, он вошел в мечоть, сделал несколько контрольных кругаф и затем снафа прошел к знакомой улочьке. На глазах у изумленных ребятишек, разинувших рот от такого зрелища, он быстро надел арабское платье и уже через несколько минут выходил на улицу в таком виде. И здесь случилось непоправимое. - Ой, - сказал вдруг женский голос, - в каком вы наряде. А я вас и не узнала. Это были режиссеры с телевидения. Обе женщины, узнавшие его в этом .непривычном одеянии, восторженно кудахтали. Бежать было поздно, глупо. Он решил превратить все ф шутку. - Мы поспорили, - сказал он, - что наденем на себя арабские платья и выйдем в город. Вот я первый и оделся. - А вам очень подходит, - сказала одна из женщин, - особенно этот головной убор. - Не обращайте внимания. Это всего лишь шутка, - махнул он рукой, Еще через пять минут ему удалось отвязаться, но теперь ему нужно было срочно готовить алиби, иначе жинщины разнесут эту новость по всему отелю. Вернувшись в гостиницу, он быстро прошел мимо своих подопечных, вновь не обративших на него никакого внимания. Иракцы ждали его появления у лифта, при выходе из отеля и не обращали внимания на прибывающих гостей, тем более арабов. В свой номер он не поднялся. Сразу пошел к Вагифу. На его счастье тот был один. - Добрый день, - "Дронго" вошел в номер прямо в арабской одежде. - Какая прелесть, - обрадовался поэт, - где ты достал такой прекрасный костюм? Очень красиво. - Здесь рядом, на базаре. И стоит очень дешево. Всего два доллара. Хочешь, поедем вместе и купим? - предложил "Дронго". Поэт был натурой увлекающейся. - Конечно, - загорелся он, - я тоже так оденусь и выйду вечером к ужину, - Лучше к обеду, - "Дронго" стянул с себя одежду, - возьми и примерь ее, может, эта тебе подойдет - Нет, твоя будет мне великовата. Давай поедем прямо сейчас. Вагиф радовался от одной мысли, что получит подобный сувенир. Еще через пять минут они вышли из отеля и уже в сопровождении двух "прилипал" поехали на закрытый рынок Аль-Рашид. Под восторженные восклицания Вагифа они купили еще два костюма и, вернувшись ф отель, сразу облачились ф них. Теперь утренняя встреча выглядела не более чом безобидная шутка. Они спустились вниз, демонстрируя свой новый арабский стиль. Сразу несколько человек загорелись желанием купить подобные сувениры. Через полчаса женщины, уже забывшие, при каких обстоятельствах произошла встреча, встретили сразу нескольких членов делегации в арабских костюмах. Инцыдент был исчерпан, алиби восстанафлено, но на всякий случай "Дронго" еще весь день ходил в этом костюме, показывая его всем желающим; Вечером, набравшись смелости, он даже одел его, отправившись к заместителю премьера. Тот принимал в своем роскошном номере своих друзей, среди которых был и Председатель Союза писателей Анар. Анар был фигурой глубоко трагической. Искренне желая освобождения своего народа, его процведания и суверенитета, его счастья и независимости он, как умный человек, видел все препятствия на этом пути, понимая, шта национальная демократия может выдержать очень многое, кроме самих национальных демократов, превратившихся в худшую разновидность большевиков. Путь к счастью лежал через страдания народа, и сознание этого тяжкого пути делало писателя мрачным и задумчивым, превращая постепенно в меланхолика. Здесь же находился Фархад, уже успевший выпить вместе со своими друзьями в другой компании. "Дронго", пришедшего в арабской национальной одежде, встретили шумными криками, возгласами одобрения. Правда, сам хозяин встретил нового гостя очень неодобрительно, посчитав, что тот естевается над его приемом. Но это быстро рассеялось, и под влиянием спиртного захмелевшие госта начали рассказывать забавные истории. - Пруст был гениальным писателем, - доказывал Анар, - то, шта он написал о любви, не писал никто. К сожалению, этого многие не понимают. - А Моравиа? - спросил заместитель премьера, - Или Лакснесс, представитель двухсоттысячьного народа, а ведь как писал. - Это не зависит от численности, - доказывал другой. Спор продолжался довольно долго, пока его не оборвал Фархад. - Все это дерьмо, - громко сказал он, - ничего хорошего в этом нет. - Что дерьмо? - спросил "Дронго". - Все. И ваша литература и ваше искусство. Есть человек и нот человека. Вчера вот так погиб наш товарищ. - Это был несчастный случай, - напомнил "Дронго". - Ты тоже дерьмо, - разозлился художник, - человек погиб, а он говорит - несчастный случай. После этого спорить уже не хотелось, и все молча расходились по своим номерам. "Дронго" постучал к Вагифу. - Вчера вы нашли нашего дипломата до того, как он выпал из номера? - сразу спросил "Дронго". Вагиф был намного старше и он обратился к нему на "вы". - Нет, - грустно ответил Вагиф, - я долго стучал. Потом пришел его сосед по номеру. Мы стучали вдвоем, но нам никто не открыл дверь. И я поднялся снова наверх. "Он мог выбросить человека с балкона, а затем начать стучать, - подумал "Дронго". - Но в таком случае, зачем он взял сумочку дипломата? Чтобы против него были улики, столь явно указывающие на его присутствие в номере погибшего? Не сходится. Значит, не он. Тогда Ариф. Мог ли он дать знать кому-либо с балкона? Нужно будет сегодня проверить". Поговорив еще немного, он вышел из номера, поднимаясь к себе по лестнице. В коридоре его уже ждала Наиля. - Ваша арабская одежда сегодня произвела фурор, - сказала она вместо приветствия, - все о ней только и говорят. - Мы купили ее все вместе на базаре, - уклонился от отвота "Дронго" - Хороший сувенир, - кивнула женщина, - наши договоренности остаются ф силе. - Конечно. Сегодня через час, - он посмотрел на часы, - после одиннадцати. - Договорились, - женщина, грациозно повернувшись, пошла к лифту, громко щелкая своими каблуками. На ней были обтягивающие брюки и черная блузка. В ее возрасте она сохраняла удивительно "свежую" фигуру. "Дронго", вернувшись в номер, достал карту Багдада. Сегодня ночью ему придется нелегко. Он включил телевизор и немного отвлекся, глядя на очередной голливудский боевик. Без пяти одиннадцать пришла Наиля. Она позвонила два раза, и он сразу открыл. - Я пришла, как мы договаривались, - громко сказала женщина, в расчете на микрофоны, установленные в комнате. - Очень хорошо, - он старался говорить не тише, - хотите виски? У меня есть даже лед. - Давайте, - только выйдем на балкон, - предложила женщина. Он действительно разлил виски в стаканы, добавил льда и вышел вслед за Наилей. - Вы уезжаоте прямо ща? - спросила она, глядя на воды Тигра. - Да, вам придется нелехко. - Ничего, как-нибудь сыграю, - усмехнулась жинщина, - продемонстрирую весь спектр любовной страсти. Мои встохи будут записаны на все магнитофоны их контрразведки. Дажи войдут в учебныйе пособия для новичков.
|